Что дозволено Собчак, не дозволено Дудю*

В праздничные дни на сугубо информационном канале Соловьева случилось отступление от канона. Здесь показали «Город Зеро» Карена Шахназарова. Смотрела будто впервые. В фильме нет органики абсурда, она подвластна разве что Сорокину, но есть нечто не менее важное. Абсурд возведен в ранг закономерности бытия. Каждый житель города обречен на покорность судьбе. Из этой хтони нет выхода. Можно гордиться придуманной историей Зеро, в краеведческом музее которого троянцев с Аттилой теснит Сталин с Кагановичем, можно до одури танцевать рок-н-ролл, можно промышлять доносами, но выхода все равно нет.

Особенно эффектно радикальный художественный жест выглядит на главном патриотическом канале страны, наводненном глашатаями истины масштаба Мардана или Карнаухова. Не знаю, как относится к своему детищу Шахназаров, но, похоже, он обеспечил городу Зеро долгую жизнь. В нашем условном краеведческом музее то и дело появляются персонажи, от которых ум немеет.

Вот уже неделю народ обсуждает свежий экспонат, засветившийся на Первом канале с композицией на мове «Плыве кача». Бдительные граждане опознали в украинской народной песне гимн Майдана. Но все обошлось. Апачев со своей подновленной «качей» оказался большим патриотом. 39-летний уроженец Мариуполя — личность ренессансная: журналист, военкор, организатор первого войскового радио в Донецке, изобретатель собственного жанра «ландскнехт хип-хоп» (его мне пока постичь не удалось), рэпер, автор комиксов. Главный хит — «Лето и арбалеты» с интригующим припевом: «Лето и арбалеты, щас «вагнера» подъедут». Главный творческий метод — выпученные глаза, напор, львиный рык. Главное концептуальное сочинение — «Мы», куда для устрашения призван Иван Охлобыстин в черной кожанке. Он орет: «Гойда, братия!» — и поясняет неразумным: «Гойда — это русское междометие, призывающее к немедленому действию». Над сочинением реет тень сорокинского «Дня опричника». Смешались в кучу люди, кони, топоры, лопаты, метлы, кувалды: «Мети, метла, лети, герань, достань топор, руби врага, над нами песья голова». В финале воссияла заманчивая перспектива светлого будущего: «Дальше действовать будем Мы».

Именно последнее обстоятельство и подвигло меня два с половиной часа провести в компании Апачева и Собчак. И дело не только в том, что звезды Z-культуры редко отваживаются на большой разговор. А дело в том, что Апачев претендует на роль похоронщика прежнего миропорядка, а это уже серьезная заявка. Здесь делаем глубокий вздох и отдаем должное Ксении Анатольевне с ее программой «Осторожно, Собчак!». Она научилась структурировать бред, расфасовывать его по полочкам.

Он претендует на некие высшие тайные знания о Пригожине, который будто бы жив, но тотчас идет на попятный при любом конкретном вопросе. Когда Ксения Анатольевна, делая кроткое лицо, спрашивает: а почему у такого большого патриота, как вы, американский дистрибьютор, внутренний заяц Апачева замирает от страха. Но ненадолго, потому что, следите за рукой, его главная миссия — не самому бояться, а управлять страхом других.

Управление страхом — один из самых эффектных видов управления. Апачев хочет быть грозным, и тут в ход идут хоть вздутые от гнева жилы на шее, хоть создание реестра артистов, не поддерживающих СВО. Новый миропорядок требует концептуальных решений, вот они, знакомьтесь. 

В нашем отечестве, оказывается, кроме пятой колонны есть еще и шестая. Это те, по Апачеву, «кто вроде бы за нас, но я им не верю». А есть еще седьмая колонна. Ее олицетворяет Собчак, под которую А.А. подводит мощную теоретическую базу: «Вот вы вроде бы не за нас, а на самом деле за нас».

Ксения Анатольевна снова делает кроткое лицо. Ободренный Апачев несется вскачь: почему то, что позволено Собчак, не позволено Дудю*? Наконец-то, подумала я, Аким вышел хоть на одну важную тему. Да не таков наш герой, чтобы мысль развить. И героиня не такова, чтобы исповедоваться перед собеседником, который намерен снести ее вместе с «культуркой». Но вдруг поняла, что сейчас для меня этот вопрос потерял первозданную остроту. Разбитый вдребезги мир, где белые пальто перемешались с черными кожанками, требует другой оптики. Монополия на истину отобрана при входе в новую эпоху.

Для кого-то Собчак — кремлевский пропагандист, для кого-то — либеральный агент влияния.

Кто, кроме нее, может заполучить в собеседники такого Акима — с таким набором идей, устремлений, логикой, лексикой? Никто. Увидели Апачева и убедились: Z-культура в надежных руках. Полагаю, самые пламенные патриоты содрогнутся от подобной надежности в тусклом свете происходящего.

Хочется верить, что и это пройдет в нашем городе Зеро. Все на свете проходит — даже косой дождь и глисты.

* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов».