Массовая акция «100 дней ада» в Тель-Авиве. Фото: GIL COHEN-MAGEN/AFP/East News
На площади Заложников в центре Тель-Авива проливной дождь. Но людей с каждым часом становится больше. Десятки тысяч израильтян, накрывшись зонтами, плечом к плечу, образовали живое кольцо вокруг трибуны, в первых рядах — освобожденные заложники и родные тех, кто до сих пор в Газе. 24-часовой митинг в 100-й день войны не похож на все предыдущие. С каждым днем люди теряют надежду, на лицах тоска, отчаяние и разочарование.
Минуло 100 дней, но чуда не произошло. Израиль подводит страшные итоги. 136 заложников остаются в плену, и никто не знает, живы ли они. Война продолжается на двух фронтах. 522 военнослужащих убиты, 2536 — ранены. За это время по территории Израиля выпущено 14 000 ракет. 7 октября погибли и были опознаны более 1200 человек. 12 356 мирных жителей ранены.
«100 дней мы живем в Аду», — говорит Агам Гольдштейн-Альмог, освобожденная — спустя 51 день — из плена ХАМАС 26 ноября. Она читает с трибуны открытое письмо тем, кто все еще в Газе. Ее слова звучат пронзительно. Пожилой мужчина рядом со мной украдкой утирает слезы. В письме Альмог — страшная правда, та, которую не решались озвучить, когда первые заложники вернулись из плена: это про физическое, моральное и сексуальное насилие, которому подвергаются заложники.
«Мы были там вместе и свидетельствуем о том, что там творится, — читает Агам. — Я выбралась за миг до потери надежды, за миг до безумия, за миг до смерти. 100 дней во тьме, на войне. Мы должны вернуть тех, кто еще там, мы в долгу перед ними — слишком много жертв, слишком много дней. Верните моих друзей!»
Накануне акции «100 дней Ада» Форум семей заложников и пропавших без вести опубликовал отчет о рисках для здоровья заложников, составленный на основе медицинской информации и свидетельств выживших и спасенных. Факторы риска:
Вывод исследования: все заложники в смертельной опасности.
«Тот факт, что Международный Красный Крест ни разу так и не посетил заложников, — говорит руководитель медицинской бригады Форума и автор исследования профессор Хагай Левин, — позор для человечества. У заложников множество неотложных медицинских потребностей, им необходимо немедленно оказать помощь!»
…А на площади продолжается митинг. Нет ничего страшнее, чем говорить с матерью, потерявшей ребенка.
Яэль Адар требует вернуть из Газы тело сына. 7 октября Тамир Адар был тяжело ранен и угнан в плен, когда спасал жителей кибуца Нир Оз. В плену Тамир умер. «Тамир, мой старший сын был убит! — говорит Яэль. — Убит из-за высокомерия и отсутствия ответственности за то, что происходит на границах нашей страны. Нет более срочной задачи, чем вернуть заложников. Вернуть сегодня, а не вчера и не завтра!»
Фото: GIL COHEN-MAGEN/AFP/East News
Сына Деворы Идан похитили в «Черную субботу». Ее внучка была убита на глазах отца. Цахи Идан находится в заложниках 100 дней. «Этот кошмар с каждой минутой становится все тяжелее, — делится Девора. — Каждый день я слышу, как Цахи будто говорит мне: «Мама, иди, не мучайся, я выберусь, и все будет хорошо». А я ему отвечаю: «За тебя, любимый Цахи, борется вся семья, мы все делаем. Падение ХАМАС может подождать — заложников необходимо вернуть немедленно».
Елена Труфанова, израильтянка с российским гражданством, была похищена вместе с сыном Сашей, его девушкой Сапир, матерью Ириной Тати и мужем. Муж Елены Виктор умер по дороге в Газу. За освобождение этой семьи с российскими корнями боролись друзья и коллеги Саши, они организовали флешмоб «Кофе для Саши». Вся страна ровно в три часа дня заваривала кофе. Эта традиция была у Саши Труфанова — ровно в три часа дня он устраивал в офисе кофе-брейк. Саша до сих пор в плену. Его мать Елена Труфанова в отчаянии. «Я сожалею, что вернулась из плена. Лучше бы я там осталась с сыном. Там у меня была надежда, что нас не бросят и нас здесь ждут. Я готова вернуться в плен — только верните моего сына!»
В полдень гражданская акция «100 дней Ада» в самом разгаре. Тысячи людей остаются на площади, чтобы поддержать семьи заложников. Свидетели событий выходят на трибуну, рассказывают о тех, кто еще там, и требуют немедленно заключить сделку (с ХАМАС) по обмену заложников.
Итая Регева похитили на фестивале NOVA. Ему удалось освободиться, но в плену остался его друг Омер Шем Тов.
«Я скучаю по нему каждый день, — говорит Итай. — Омер говорил, что мы сильные и уйдем вместе оттуда. Но сегодня Омер вдвое дольше плену, чем я. Я стою здесь перед вами, а 136 заложников все еще содержатся в ужасных условиях в плену ХАМАС, без воздуха и солнечного света. Мы должны проснуться! Каждая минута, каждая секунда имеет решающее значение. Заключить сделку немедленно!»
Фото: Ohad Zwigenberg/Associated Press/East News
Брат Мейрав Свирски Итай был похищен из своего дома в кибуце Беэри. На его глазах убили мать.
«Когда мне сказали, что моих родителей убили, а Итая похитили, — говорит Мейрав, — я была уверена, что первое, что сделает государство, — это вернет его обратно. Как же могло случиться, что прошло 100 дней, а Итая все еще нет здесь? Сегодня мы уже знаем, что есть только одна возможность вернуть их живыми — только новая сделка».
7 октября военный медик Бар Куперштейн работал охранником на вечеринке в Реиме. Во время нападения он оказывал помощь раненым под огнем. Четыре раза вывозил раненых на джипе, а затем вернулся обратно, чтобы сделать последнюю ходку и скорее уехать домой.
«Когда мы с ним разговаривали по мобильнику, — говорит его брат Двир, — Бар сказал нам, что отвезет еще людей и поедет домой. Но этого не случилось. Еге похитили».
На страшном видео, опубликованном ХАМАС тем утром, родные увидели Бара с четырьмя другими парнями. Он лежал в наручниках лицом вниз, поднимал голову и выкрикивал свое имя.
Габриэла Леймберг находилась в плену у ХАМАС 53 дня вместе со своей 17-летней дочерью Мией, братом Фернандо, сестрой Кларой и другом Клары Луисом. Миа и Клара были освобождены. Фернандо и Луис до сих пор в плену. Габриэла рассказала, что пережила в плену.
«Дни были ужасно длинными, много взрывов. Это как русская рулетка: в любой момент нас могли убить. Был страх, особенно ночью. У нас была собака, по ночам я обнимала ее. Я не спала, чтобы следить, кто входит и выходит. Мне было очень тяжело, я переживала за дочь. Я должна была ее защищать. Страх был очень велик. Каждое мгновение казалось, что жизнь кончена».
В середине дня к митингующим на площади присоединилась вся страна. Была объявлена 100-минутная сидячая забастовка. В знак солидарности с заложниками и их семьями университеты, предприятия и торговые сети, муниципалитеты и местные советы, образовательные учреждения, государственные органы остановили работу.
Фото: GIL COHEN-MAGEN/AFP/East News
Моран Стела-Янай напрямую обратилась ко всем израильтянам и к своим друзьям, оставшимся в глубинах туннелей ХАМАС. Она попросила их оставаться сильными и не терять надежду.
«Израильтяне, прекратите работу и скажите правительству, что нет ничего более срочного, чем освобождение тех, для кого эти 100 дней — одиночество, страх, ужас, голод, насилие, моральное истощение и унижение. Я не знаю, как можно после этих 100 дней снова обрести надежду? Если мы сдадимся и не вернем тех, кто еще находится в Газе, эта вина не исчезнет. Она сожжет нас изнутри».
К пяти часам на площади не осталось места. Люди заполонили соседние улицы. Люди шли и шли, чтобы поддержать семьи и показать, что они не одиноки в борьбе за возвращение своих близких.
На трибуну вывозят женщину в инвалидной коляске. Это мать Нои Аргамани, ставшей символом страшной расправы и насилия «Черной субботы». Ною похитили с фестиваля Nova. А видео с ее похищением, опубликованное террористами, стало «вирусным» во всем мире. На нем Ноя в мольбе протягивает руки, когда бандиты увозят ее на мотоцикле.
У матери Нои, Лиоры Аргамани, рак в последней стадии. «Надеюсь, мне удастся увидеть дочь до моего последнего дня», — говорит Лиора, и толпа на площади скандирует: «Освободить сейчас! Сейчас! Сейчас!»
«Ноя находится в плену у ХАМАС уже 100 дней, — продолжает Лиора, — и я не понимаю, как такое возможно, как она до сих пор там».
Братья Йоси и Эли Шараби были похищены из своих домов, они до сих пор находится в заложниках ХАМАС. На глазах у Эли были расстреляны его жена и дочери.
«Я обращаюсь ко всем мировым лидерам: ваше лицемерие губительно, но история вас всех рассудит, — говорит Шарон, брат Эли и Йоси. — От принимающих решения в Израиле мы требуем восстановить подорванное доверие. Это случится только тогда, когда заложники благополучно вернутся домой. Народ Израиля всегда будет бороться за свое существование».
В семье Ницы Корнгольд похищено 7 членов, трое убиты. Ее сын Таль, захваченный террористами в его доме в кибуце Беэри, до сих пор удерживается в секторе Газа:
«В какой стране мы живем?! — кричит с трибуны Ница. — Мы не можем позволить себе, чтобы жизнь продолжалась, как обычно. Я обращаюсь к правительству: верните заложников живыми сейчас, пока не стало слишком поздно».
Через 20 часов с начала митинга за 4 часа до его окончания члены семей заложников продолжают выходить на сцену и обращаться к участникам с призывом к дальнейшей мобилизации всего народа.
«Верните их домой» — надпись на кулоне. Фото: MICHAEL M. SANTIAGO/Getty AFP/East News
Омри Миран бы захвачен в заложники в своем доме в кибуце Нахаль Оз. Его жена Лишай ощущает себя такой же заложницей, каждое мгновение она мыслями там, с мужем.
«Я, вероятно, никогда не вернусь к тому, чтобы быть собой, — говорит Лишай. — Уважаемое правительство Израиля, вы говорите нам о победе. О каких победах вы говорите, когда 136 человек все еще находятся в Газе? Вы бросили нас, наш чудесный дом стал адом. На вас лежит ответственность за все это».
Авива Сигаль вернулась из плена ХАМАС через 51 день. Ее муж Кит остается в плену.
Авива произнесла речь на площади Заложников перед десятками тысяч людей, стоящих под проливным дождем. Она рассказала, что пережила в плену.
«Там нам запрещали чувствовать, запрещали плакать, запрещали говорить. Мы могли переговариваться незаметно и только шепотом. Мы с Китом перемещались с места на место 13 раз. В какой-то момент нас загнали в темный, жуткий туннель. Мы шли вслепую и попали в маленькое, тесное пространство. Террористы оставили нас там одних, потому что на всех не хватило кислорода. В течение 15 часов мы оставались там. Террористы сказали нам, что Израиля больше нет. Я не верила, что смогу вернуться. В течение 51 дня я была свидетелем ужасов, невообразимого физического, словесного и сексуального насилия. Я стала свидетелем ужасов, Мы не можем позволить этому аду продолжаться».
ХАМАС удерживает в Газе не только 136 заложников 7 октября. Несколько израильтян и тела убитых израильских солдат находятся в руках террористов годами.
На митинг пришли родные Аверы Менгисту, находящегося в заложниках у ХАМАС более 9 лет. С 2014 года после операции «Страж Стен» он считался пропавшим без вести, пока в январе 2023 года ХАМАС не опубликовало видео, на котором мать узнала своего сына Авера.
«Мы живем в этом аду уже более 9 лет, — говорит Гили Менгисту. — Вы переживаете этот ужас 100 дней. Представьте, что чувствуют мать, отец, братья и сестры Аверы, когда ХАМАС удерживает его 3415 дней? Более 9 лет бессонных ночей. Бесчисленные часы боли и страданий».
Митинг подходил к концу, когда на сцене появился бывший премьер-министр и лидер оппозиции Яир Лапид:
«Мне каждый день задают один и тот же вопрос, — сказал он, — достаточно ли делает Государство Израиль для освобождения заложников? Я отвечаю — нет! Потому что заложники еще не вернулись домой. После ужасной резни 7 октября Государство Израиль поставило перед собой две цели: первая — уничтожить ХАМАС, вторая — вернуть заложников. Но возвращение заложников — более насущная задача. Мы можем убить Яхью Синвара (лидер ХАМАС. — Ред.) и в феврале. Мы убьем его, рано или поздно. Но заложников нужно немедленно вернуть домой. Заложники там, потому что Государство Израиль потерпело неудачу и бросило их. Это самый страшный провал в истории государства».
Самый продолжительный митинг в истории Израиля завершился. Он длился 24 часа non-stop при стечении более 300 000 человек. Но народ не собирался расходиться. Площадь Заложников не будет пустовать ни днем, ни ночью. Здесь всегда будут люди, которые ждут возвращения тех, кто попал в смертельную беду.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}