«Она лишь призывала к миру»

«Приходите! Сегодня в Василеостровском районном суде Петербурга мы увидим Сашу в последний раз» — с таких сообщений начиналось утро 16 ноября во всех телеграм-каналах, освещающих процесс по делу Скочиленко. — «Александра скажет последнее слово, а затем судья вынесет ей приговор».

Первые слушатели — в их числе рано прилетевшие в Северную столицу корреспонденты западных СМИ — приехали в суд за два часа до заседания. Всего поддержать Сашу пришли больше сотни человек — точно подсчитать трудно, процесс растянулся на весь день, одни люди приходили, другие уходили.

Как обычно, журналисты ходатайствовали о видеосъемке: последнее слово Саши — тот момент, который важно сохранить для истории. Но судья Василеостровского районного суда Оксана Демяшева, рассматривающая дело художницы, посчитала иначе и, как обычно, отказала в такой возможности. Позволила снять на видео только оглашение резолютивной части приговора, но с условием, что в кадр не попадет ни она, ни государственный обвинитель, ни те, кто этого не пожелает.

Гособвинитель, заместитель прокурора Василеостровского района Александр Гладышев, согласился с судьей в том, что видеосъемка будет мешать процессу, но перед этим отметил:

— Безусловно, я понимаю, что многие хотят увидеть настоящее судебное заседание, послушать, что скажет подсудимая Скочиленко в последнем слове. Раскается она или нет?

— Скочиленко не раскается, — не стерпел и резко встал, чтобы сделать заявление, адвокат Юрий Новолодский. — Это ваши прокурорские фантазии, вы до конца упорствуете в своих заблуждениях. Ей не в чем раскаиваться. Она ни в чем не виновна. Она не совершила никакого преступления. Она только призывала к остановке боевых действий и к миру.

«Странным и смешным» назвала свое дело Саша в последнем слове и много раз объяснила, почему оно такое. Но никто в зале не улыбнулся. Все помнили, что 8 ноября во время судебных прений заместитель районного прокурора Гладышев запросил художнице восемь лет колонии за пять ценников, замененных ею в магазине «Перекресток» на пацифистские тезисы, и подчеркнул, что это еще мягко, это еще мало — закон позволяет ему запросить и 10 лет. 

И Гладышев, и Демяшева на протяжении 30 минут, не отрывая головы, что-то усердно писали в своих блокнотах. Депутат питерского Заксобрания Борис Вишневский даже вспомнил анекдот на эту тему: подсудимый в последний раз выступает в суде, а судья уже строчит решение. Подсудимый: «Ваша честь, но я еще даже не закончил речь». Судья: «Не волнуйтесь, по вашему делу решение я написал еще вчера, это я пишу решение по следующему».

Последнее слово Скочиленко нужно читать целиком. Выдергивать из него цитаты не буду, но одну фразу Саши, адресованную судье, приведу: «Какое бы решение вы ни приняли — вы войдете в историю».

Демяшева и Гладышев войдут в историю такими — с лицами не добрее и голосами не мягче, чем у тюремных надзирателей; с крепкими руками, постоянно вцепляющимися в тома уголовного дела, как утопающий хватается за бревно; с ледяными глазами, в которых за последний год мы не видели ничего, кроме злости и раздражения. Никакой рефлексии, никакой попытки что-либо понять или кого-либо услышать. Очень полезные, удобные для сегодняшней российской судебной системы люди. Они войдут в историю с приговором за бумажки.

В последнем слове Александра напомнила судье, что есть оптимальный выход: даже признавая виновность, по закону можно назначить ей условный срок, а не реальный. И несмотря на то, что за весь год рассмотрения дела Демяшева ни разу не дала повод надеяться на хороший исход дела, нашлись в зале люди, у которых на те три часа перерыва 16 ноября, пока судья готовила решение, ожила маленькая надежда на то, что оно будет разумным.

— Очень тревожные ощущения в преддверии приговора. Я очень взволнован, очень беспокоюсь, — сказал «Новой» режиссер Алексей Малобродский. — Не берусь ничего предсказывать, но тихо надеюсь, что судье хватит человечности или чувства самосохранения для того, чтобы приговор существенно отличался от того садистского безумного срока, который запросил прокурор. Просто эти существа, я не могу назвать их людьми, совершенно не думают ни о своем будущем, ни о будущем своих детей и внуков, которые, я уверен, будут стесняться своей фамилии, своей матери, бабки, не знаю кого… По-видимому, у прокурора и судьи механизм самосохранения полностью атрофировался. Но, может быть, один раз они сумеют где-то там, на донышке, чуть-чуть откопать в себе человека и сохранить эту крупицу, передать своим детям, им тогда легче будет жить.

— Если будет приговор, не важно даже, какой, — это уже будет неправильно, — заявил «Новой» режиссер Александр Сокуров. — Женщину судить за гражданские убеждения — это надругательство над человеком, над народом. На мой взгляд, содержания преступления никакого нет. Я вижу, как чувствует себя прокурор, как, опустив глаза, слушает весь процесс судья, и я бы не хотел оказаться на их месте.

— Каким бы ни был этот приговор, он станет одним из маленьких шагов в пользу того, чтобы перестали гибнуть люди, — выразил уверенность председатель объединенной демократической партии «Яблоко» Николай Рыбаков. — Потому что это — главное, о чем говорила Саша. Чтобы хотя бы было не зря все то, что она делала. Та цена, которую она уже за это заплатила, чтобы была не зря. 

Какое мы воспитаем общество, показывая: это — герои, мы их помилуем, а девушку, которая произнесла такую речь не потому, что она ее придумала, а потому, что она так чувствует, отправим в колонию? Какое тогда у нас будет будущее? Есть две альтернативы. Какая победит?

— Мне очень тревожно сейчас, — за несколько минут до оглашения приговора призналась в разговоре с «Новой» девушка Саши Соня Субботина. — Я долго готовилась, но все равно сейчас чувствую, что морально не готова к приговору. Я уверена, что он будет обвинительный. Я боюсь, что Саше дадут большой срок. Боюсь зайти в зал и услышать это…

Соня зашла в числе первых и услышала. Александра в ответ на многочисленные ободряющие крики из зала улыбалась, поднимала вверх большой палец, складывала ладошки в сердечко, посылала воздушные поцелуи. В зале Соня тоже улыбалась. А за дверями разрыдалась…

Защита Скочиленко не ставит точку в ее деле — надеется на апелляционную инстанцию.

— Приговор необоснованный. Наказание чрезмерно суровое. Статья, вменяемая Александре, предусматривает наказание и в виде штрафа, тем более — для ранее несудимой и страдающей хроническими заболеваниями девушки, — прокомментировал «Новой» адвокат Скочиленко Дмитрий Герасимов.

Приговор непременно будет обжалован, причем — в новом здании городского суда Петербурга, где большие и просторные залы. Приходите теперь туда. Место встречи меняется. Судьи — тоже. Время будет сообщено дополнительно. Только Саша Скочиленко остается собой — такой, какой и хотела остаться: честной, искренней, нелицемерной, не изменившей своим убеждениям и не раскаявшейся в том, что она хотела на земле мира и понимания ценности человеческой жизни.