Медиум в шоколаде

Анна Бородина (Анна Михалкова), работница пермской шоколадной фабрики, ночами на кухне в трансе с закрытыми глазами выводит каракули на листах бумаги А4. На ее лице блуждает улыбка, словно она где-то там летает. Муж, шофер на колбасном заводе (Тимофей Трибунцев), — не знает, что и думать. Сын быстро соображает и снимает стримы о маме, которая под диктовку записывает голоса инопланетян.

Говорят представители внеземных цивилизаций ей самые очевидные, если не сказать азбучные истины, понятные ребенку, но не безмозглым взрослым. Предупреждают, что человечество в полушаге от смертельной опасности. Что увлеченное техническим прогрессом, оно забыло о нравственной эволюции.

Что склонность к насилию приведет к самоуничтожению, и не когда-нибудь, а уже через 10 лет.

Что душа не успевает за технологиями, которые развязывают войну, создают орудие массового уничтожения.

А человечество между тем осваивает Марс для создания своих колоний. Об этом с привычным железобетонным оптимизмом твердит в программе «Время» символ нынешнего «человечества» Екатерина Андреева, которая самым диковинным образом телепортируется из телевизора в одном из эпизодов.

Реальный же мир вокруг Анны медленно погибает от развивающейся смертоносной пандемии. Статистика «убывших» в стране исчисляется десятками тысяч ежедневно, поэтому все ходят в масках. Скоро на фабрике некому будет работать.

Анна постепенно осваивает роль транслятора. И вот уже она — контактер-знаменитость. О ней рассказывают в новостях. Ее приглашают на выступление в футурологический клуб «Аномалия». На экологическую конференцию в Москву. Ею увлечен писатель, сочиняющий роман как раз о контактерах (Олег Ягодин). Зовущий ее «сладкой женщиной» (как в одноименном фильме с Натальей Гундаревой). И ради него в Москве Анна покупает красный лифчик.

Первая, забавная часть этой истории аномальной Анны, ее взлета и падения отчасти напоминает «Тридцать три» Данелии, где прославляли аномального персонажа Евгения Леонова.

Но чем мощнее набирает обороты Анина слава, тем быстрей разрушается ее личная и семейная жизнь. И вообще — жизнь.

А сама картина с подшитым не без горькой иронии в ее подкладку христологическим мифом — вместе с автором и героями бесстрашно шагает в болевые зоны, где на метафорическом уровне обнаруживается главная беда сегодняшнего времени. 

Поразительный, поначалу раздражающий нарочитостью — как вставной номер — но затем убедительный-умопомрачительный монолог директрисы фабрики о 20 годах служения и нежелании расставаться с властью. 

Она не может простить Анне, в какой-то момент сломавшей строй серой шеренги работниц, ее демарша.

И незабываемая одна из финальных сцен — про любовь (здесь непременно вспомнится прозрачное объяснение в любви героев «Неоконченной пьесы…»: «Ты устал, ты отдохнешь, мы снова будем счастливы»).

«Про любовь» — главная и сквозная тема кино Анны Меликян.

Любовь как прощение. Чистота. Безоружная, но непреклонная.

Эта сложнейшая многослойная картина — сплав комедии и трагедии специально писалась «на Михалкову». И никто бы другой подобное не сыграл. Поэтому абсолютное совпадение. Грандиозная актерская работа. Смех и слезы.

И любопытная осознанная рифма со «Сладкой женщиной».

Когда-то именно кустодиевская красавица Наталья Гундарева воплощала национальные черты русской женщины, ее душевность, бесшабашность, внутреннюю силу и ранимость. 

Поэтому страсти космического транслятора Анны и принимаются так близко к сердцу.