Генерал одного сражения

Генерал-от-канцелярии

Пиночет родился в Вальпараисо, небольшом прибрежном городе на берегу Тихого океана, 25 ноября 1915 года в семье мелкого таможенного служащего. Его судьба напоминает путь героя фильмов о незаметных людях «среднего уровня», которые живут, не хватая звезд с неба, вечно в тени, вечно на втором плане, а потом волею случая взлетают до небес уже в серьезном возрасте. Пиночет был скромным и послушным юношей, который поступил в пехотное училище — один из немногих вариантов «пути наверх» для выходцев из нижнего middle class.

Что интересно, Пиночет по своему складу характера и увлечениям никак не соответствовал психологическому портрету типичного вояки: 

К спорту он был равнодушен, а отваги и полководческих талантов почти до самого конца карьеры не проявил, как-то не было случая. По своим качествам Пиночет, скорее всего, должен был бы стать философом или профессором, но жизнь распорядилась иначе.

Молодой Аугусто шаг за шагом проходил все ступени карьерной лестницы кадрового военного — и ему удалось вжиться в не совсем подходящую для себя роль. Об этом этапе своей жизни Пиночет рассказывал так: «Начиная с военного училища и до чина генерала, я поднимался по ступенькам военной иерархии шаг за шагом, не имея никаких честолюбивых устремлений и желая лишь выполнять свои служебные обязанности…» Этакий «генерал-от-канцелярии», будущий повелитель Чили был чем-то похож на «генерала Алберназа», персонажа сатирической повести бразильского писателя Афонсо Энрикес де Лима Баррето «Печальная судьба Поликарпо Куарезмы»:

Но безупречная служба сначала привела преподавателя военной академии Пиночета к работе в составе чилийской военной миссии в Эквадоре, а потом, в 1959 году, к назначению на пост начальника штаба дивизии. Бригадным генералом Пиночет стал в 1969 году, когда ему было уже за пятьдесят. А в 1971 году Пиночет занял по настоящему важный пост командующего гарнизоном Сантьяго, что стало его первым назначением при правительстве Народного единства во главе с президентом Сальвадором Альенде.

Образованный, аккуратный, дисциплинированный генерал-штабист с профессорским бэкграундом, никому не известный за пределами узкого круга специалистов по вооруженным силам стран «второго мира»: никто и вообразить себе не мог, что всего через два года Пиночет бросит вызов могучему харизматику Альенде, которого — без преувеличения — знала вся планета.

Президент больших надежд

Чтобы понять, почему полвека назад государственный переворот на окраине латиноамериканского континента стал событием планетарного масштаба, а генерал-профессор Пиночет — символом кровавого диктатора, надо вспомнить, почему с начала 1970-х годов внимание левых интеллектуалов всего мира было приковано к Чили.

Буквально вчера, в 1968 году, во Франции прошли демонстрации студентов, которые взбунтовались против старшего поколения, обвиняя его в предательстве Свободы, Равенства и Братства — идей Великой Революции. Это привело к резкому взлету популярности «социализма-с-человеческим-лицом» и политиков, обещавших наконец-то построить настоящий социализм. Во всех интеллектуальных центрах тогда спорили о возможности устройства справедливого экономического порядка. Без злых эксплуататоров и спекулянтов, но с полными магазинами и вкусным кофе с круассанами. С регулярным «плановым производством», но без каторжных лагерей и талонов на масло. Со всезнающим правительством мудрых технократов, но без сумасбродного вождя, приказывающего то копать каналы, то строить звездолеты, то убивать профессоров.

Попытки построить идеальное общество предпринимались начиная с 1917 года. И каждый раз торжеству научного распределения что-то мешало. 

На президентских выборах Сальвадор Альенде баллотировался от социалистического блока Unidad Popular, объединяющего различные группы левого толка, но победил с минимальным перевесом: за него проголосовало 36,6% избирателей, а за ближайшего конкурента — 35,3%. Это было прямым свидетельством жесткой поляризации населения страны, которое буквально разделилось на два лагеря ненавидевших друг друга.

И на этом политическом фоне правительство Альенде взялось за масштабную хозяйственную реформу.

Благие намерения…

Комплекс экономических мероприятий правительства «Народного Единства» ни в коем случае нельзя сводить к вульгарному марксизму, говорит экономический публицист Дмитрий Прокофьев. Это был довольно тонкий план, опиравшийся не столько на опыт экономики СССР, сколько на результаты изучения неудачной практики экономического дирижизма в Латинской Америке и новейших идей управления экономики на основе компьютерных моделей (как раз входивших в моду).

Дело в том, объясняет Дмитрий Прокофьев, что перед правительством Альенде не стояла задача ускоренной индустриализации аграрной страны (как она стояла перед большевиками в начале 1930-х). Нет, «Народному единству» досталась вполне развитая экономика (развитая по меркам «второго мира», разумеется), интегрированная в мировой рынок в качестве поставщика меди и других металлов, с развитой горнодобывающей промышленностью, с производством потребительских товаров, с высокой долей образованного городского населения, с опытным бюрократическим аппаратом. При этом — и это важно — 

Причиной такого экономического курса стал опыт экономического кризиса, пережитого Чили во время Великой депрессии, когда резкое падение спроса на чилийское сырье привело к коллапсу валютных доходов страны и дефициту импорта, после чего правительство зациклилось на идее развития «собственного производства».

При этом власть в Чили менялась демократическим путем, сторонники левых идей не были маргиналами, но регулярно входили в состав правительства, действовали сильные профсоюзы, реализовывались социальные программы, а военные сидели по казармам, дисциплинированно подчиняясь приказам гражданских властей. Это было прямо-таки образцовый полигон для реализации плана построения «правильной государственной экономики».

Фундаментом этой «регулярной экономики» была не национализация предприятий, не конфискация латифундий и даже не раздача продуктовых пайков шахтерам. Советникам Альенде казалось, что они изобрели нечто вроде вечного двигателя, с помощью которого экономика Чили должна была примчаться к процветанию.

Начать надо с того, что следует зафиксировать цены, рассуждали экономисты «Народного единства». Дальше мы «печатаем деньги» (кредитуем предприятия по минимальной ставке). Как будут действовать предприятия, лишенные возможности манипулировать ценами, но получившие доступ к кредитам? Они смогут увеличить свою прибыль, только расширив производство. Увеличение производства потребует инвестиций, а инвестиции вызовут спрос на товары и труд — отсюда рост зарплат и снижение безработицы.

Ерунда, отвечали оптимисты, в Чили — половина мировых запасов меди, вся система телефонных кабелей в США держится на чилийском медном экспорте. «Медедолларов» хватит, чтобы удержать любой курс песо. Кроме того, спрос на доллар — это производная от спроса на импорт, а мы уже сорок лет занимаемся «импортозамещением». Еще повысим пошлины на ввоз — и все будут «покупать чилийское», а значит, и валюта будет не нужна.

… по дороге в ад

Поначалу раздача денег действительно оживила чилийскую торговлю и промышленность. Это позволило статистикам отметить рост экономики, а сторонникам Альенде — торжествовать. В 1971 году ВВП Чили вырос на 8,5%, а в 1972 году — на 5%. К концу 1972 года безработица сократилась до 3%. (На самом деле этот успех был всего лишь продолжением общего тренда 1960-х годов, когда чилийская экспортная медь стоила дорого, а импортная нефть — дешево.)

Но дальше экономика повела себя совсем не так, как рассчитывало правительство Чили. Лишенные возможности определять уровень спроса на продукцию путем манипулирования ценами, чилийские предприниматели стали сокращать производство, снижая таким образом свои издержки. А инструментом определения спроса на товар стал уровень его дефицита. В 1973 г. производство сократилось на 4,3%. С контролем над ценами тоже не получилось. Если в 1972 г. инфляция составила 260%, а в 1973 г. — уже более 600%.

Цены на медь тоже подвели. Они снизились чуть ли не вдвое, лишив правительство валютных доходов, а центральный банк — резервов.

Для этих целей в Чили был введен в эксплуатацию вычислительный центр «Киберсин». Причем эти пайки не раздавались, а продавались, а продукты в них стоили дороже, чем до прихода Альенде к власти.

Проблемы нарастали как снежный ком и вылились в массовую забастовку в Сантьяго в 1972 году. Во время разгона демонстраций Пиночет, командовавший столичным гарнизоном, отметился следующей фразой: «Я не потерплю здесь подстрекателей, сеющих хаос — какой бы идеологии они ни придерживались».

В мае 1973 года в президентском послании Конгрессу президент Альенде заявил: 

29 июня 1973 года в Чили произошел «танковый путч» (tanquetazo). Командир 2-го танкового полка Роберто Супер вывел своих людей и технику на улицы Сантьяго, осадил и обстрелял из пулеметов дворец Ла Монеда. Однако руководство армии его не поддержало, и уже через несколько часов Роберто Супер сдался властям. Важную роль в подавлении путча сыграл Пиночет, который в августе 1973 года был назначен главнокомандующим сухопутными войсками.

22 августа 1973 года оппозиционное правительству правоцентристское большинство в палате депутатов одобрило (81 против 47 голосов) давно готовившееся «соглашение палат» о незаконности действий правительства. Альенде были предъявлены обвинения в «авторитарных устремлениях и стремлении уничтожить роль законодательной власти; в пренебрежении решениями судов и покровительству преступникам, связанным с правящей партией; в покушениях на свободу слова, арестах, избиениях и пытках оппозиционных журналистов и иных граждан». В тот же день Конституционный суд Чили обвинил Сальвадора Альенде в нарушении сразу нескольких статей Конституции.

В Сантьяго идет дождь

Ранним утром 11 сентября 1973 года командиры армейских рот, расквартированных в Сантьяго, обратились к своим солдатам. Смысл сказанного заключался в следующем: правительство Сальвадора Альенде, нарушая Конституцию, ведет страну к экономическому и социальному краху. Ответственность за наведение порядка в Чили должна взять на себя армия. Кто не согласен, может выйти из строя. (Несогласные, кстати, нашлись.)

Общим сигналом к мятежу стала фраза «В Сантьяго идет дождь», прозвучавшая по радио. Пехота и танкисты взяли под контроль ключевые объекты столицы. Генералы предложили президенту Альенде и его соратникам покинуть страну. Есть свидетельство, что потрясенный Альенде произнес: «Что будет с бедным Пиночетом? Его наверняка арестовали!»

Спустя пять минут генерал Хавьер Паласиос лично повел своих солдат на штурм дворца Ла Монеда. Атаку поддержали танки и вертолеты. Ожесточенная перестрелка продолжалась пять часов. В 14.20 раненый генерал Паласиос вошел в кабинет Альенде и приказал передать срочное сообщение для генерала Пиночета: «Задание выполнено. Монеда взята. Президент мертв». Но Альенде умер не один. В дни мятежа погибло около 2300 сторонников свергнутого президента.

Мир был потрясен.

Объяснения, что Сальвадор Альенде занял свой пост в результате сложного парламентского компромисса и нарушил его условия, никого убедить не могли. Альенде вошел в историю не узурпатором, пытавшимся направить Чили по «социалистическому пути развития», а героем, противостоящим наступлению военной диктатуры.

Придя к власти, военные развернули в стране жесточайший террор, градус которого не понижался до декабря 1973 года: на этот период приходится самое большое количество пропавших без вести, убитых и подвергнутым пыткам. Под каток репрессий попало все левое движение, которое Пиночет считал виновным в проблемах чилийской экономики.

Стоит отметить, что и среди участников заговора Пиночет был не «на первых ролях». Он не просто не был лидером переворота, но стал последним из высокопоставленных военных, кто присоединился к заговорщикам. Первоначально хунта, сформированная из глав армии, военно-воздушных сил и флота, задумывалась как комиссия равных с поочередным председательством. Пиночет стал первым главой только благодаря возрасту — он был старейшим из участников заговора. Но, став временным руководителем правительства, Пиночет сразу начал методично отдаляться от остальных участников переворота. Благодаря поддержке армии, он смог узурпировать власть, отказавшись от изначального принципа ротации. К июню 1974 года участники хунты под давлением (а как иначе?!) подписали указ, согласно которому Пиночет становился «Верховным главой нации», а уже в декабре 1974 года Аугусто стал Президентом Республики.

Палачи и жертвы

Установление правления хунты было крайне жестоким. По некоторым оценкам, более 13 500 чилийских граждан были задержаны в результате рейдов, направленных против сочувствующих свергнутому правительству политических активистов, лидеров профсоюзов, фабричных рабочих и жителей трущоб. Задержанных содержали в нескольких лагерях, разбросанных по всей стране. Самыми крупными и печально известными такими объектами были две переоборудованные спортивные арены — Национальный стадион и Стадион Чили в Сантьяго. Согласно статистическим данным, собранным в секретном отчете новой хунты, в период с 11 сентября по 20 октября через Национальный стадион прошли в общей сложности 7612 заключенных. После жестоких издевательств многие были казнены, а их тела были либо захоронены в тайных могилах, либо сброшены в океан, а иногда и просто оставлены на улицах городов для устрашения недовольных.

В период с 16 по 19 октября отряд из пяти офицеров путешествовал по региональным центрам на вертолете для «работы с политическими заключенными». Во время каждой остановки «караван» приказывал выдать ему всех оппонентов Пиночета из числа узников. После передачи в руки «Каравана» все они подверглись пыткам, издевательствам и были убиты.

«Караван смерти» стал предвестником чилийской тайной полиции — Управления национальной разведки (DINA). С самого начала DINA прославилась чрезмерной жестокостью, чем выделялась даже среди других разведывательных подразделений чилийских вооруженных сил, которые в целом не страдали от гуманизма. Агенты DINA не только координировали и проводили допросы, но и организовывали постоянные тайные рейды и задержания. Спецслужбой была создана сеть из тайных тюрем, где содержались и подвергались пыткам сторонники бывшего правительства. Благодаря тайному характеру операций большинство населения Чили ничего не знало об откровенно пугающей деятельности DINA, в то время как ЦРУ начало сотрудничать с этой организацией с самого момента ее создания.

Под руководством DINA находилась как минимум дюжина тайных тюрем по всей стране. Все они работали по схожей схеме: жертвы задерживались сотрудниками в штатском, после чего с завязанными глазами доставлялись в одну из тюрем, где, в соответствии со «специализацией» конкретной тюрьмы, подвергались тем или иным пыткам и издевательствам. Один чилийский военный офицер однажды рассказал, что во время допросов DINA используют методы «прямиком из испанской инквизиции». Для психологического воздействия на противников режима, родственники задержанных подвергались сексуальному насилию на глазах у задержанных. Количество жертв агентов DINA исчисляется минимум сотнями жизней. Многие жертвы стали «исчезнувшими», некоторые из них не найдены до сих пор.

Полет стервятника

Режим Пиночета, впрочем, не ограничился репрессиями только внутри страны. В ноябре 1975 года в Сантьяго прошла секретная конференция, в которой приняли участие представители спецслужб нескольких стран Южной Америки. В официальном заключительном заявлении участники конференции одобрили концепцию и структуру новой организации совместной безопасности, получившей название «Кондор». Режим Пиночета в тот момент находился в международной изоляции и поэтому нуждался в поддержке и сотрудничестве со стороны соседних стран-единомышленников (особенно в борьбе с «распространением марксизма»).

Основателями организации стали Чили, Аргентина, Уругвай, Парагвай и Боливия, через несколько лет к «Кондору» присоединятся также Бразилия и Перу. Эта организация позже стала одной из самых зловещих полицейских структур в Западном полушарии. Ее деятельность распространялась на территории всех стран-участниц и включала слежку, похищения людей, пытки, допросы и устранение политических оппонентов. 

Нередко жертвы исчезали в одной стране, а их обезображенные трупы (либо выдаваемые за таковые) обнаруживались спустя время в других странах-участницах.

С целью сокрытия случаев систематического нарушения прав человека режимом Пиночета была начата операция «Коломбо», представляющая собой организованную кампанию дезинформации. Каждое из совершенных политических убийств выдавалось за результат внутреннего конфликта в стане оппонентов режима и коммунистов: на трупах оставлялись записки, указывающие на участие «красных» оппозиционеров, а средства массовой информации всех стран-участниц сообщали только официальную версию событий.

Одной из первых крупных операций «Кондора» стало устранение генерала Карлоса Пратса, предшественника Пиночета на посту главнокомандующего чилийскими вооруженными силами. После переворота 1973 года Пратс жил вместе со своей женой в эмиграции в Буэнос-Айресе. Пратс не вел какой-либо политической деятельности, однако, по мнению чилийского диктатора, все еще представлял опасность из-за своих контактов среди офицеров и относительной популярности в армии. Пиночет, чьим источником власти были как раз таки вооруженные силы, конечно же, не мог потерпеть такой конкуренции. 30 сентября сотрудник чилийской разведки взорвал автомобиль, в котором находился генерал Пратс со своей женой. Первый успех «Кондора» во многом определил террористический характер будущих операций.

Как и в случае с DINA, ЦРУ было известно об организации и ее террористической деятельности. Так, американская разведка перехватила информацию о совместной чилийско-аргентинской миссии по убийству в Европе известного международного промарксистского террориста Карлоса Шакала и двух чилийских журналистов. ЦРУ передало эти сообщения правительствам стран, где могли произойти эти убийства, что помогло сорвать планы «Кондора».

Методами мафии

Однако ЦРУ были не так успешны в предотвращении деятельности агентов хунты на своей собственной территории: в сентябре 1976 года в Вашингтоне были убиты бывший чилийский дипломат Орландо Летелье и его американский коллега Ронни Моффитт. Орландо Летелье, близкий соратник Сальвадора Альенде, был сначала послом Чили в Вашингтоне, затем министром иностранных дел, а незадолго до переворота был назначен министром безопасности. Вдова Летелье говорила, что Пиночет какое-то время «носил за ее мужем чемодан». После переворота Летелье был помещен в тюрьму. Через год кампания международного давления вынудила хунту освободить бывшего министра. Он отправился в Вашингтон, где стал сотрудником Института политических исследований и ярым противником чилийского диктатора, лоббируя санкции против режима Пиночета. Летелье был достаточно эффективен и, по мнению самого Пиночета, даже обладал определенным влиянием на госсекретаря США Генри Киссинджера.

Когда Летелье проехал мимо турецкой дипломатической миссии, чилийцы с помощью дистанционного детонатора взорвали бомбу. Майкл Моффитт выжил, но его жена и Летелье скончались. Взрыв произошел всего лишь в четырнадцати кварталах от Белого дома. Кстати, если сценарий — как и «общий антураж» покушения — кажется вам знакомым, то в этом нет ничего удивительного. Данный теракт стал источником вдохновения для эпизода из фильма «Лицо со шрамом», где главный герой, мафиозо Тони Монтана (в блестящем исполнении Аль Пачино), должен не допустить публичного выступления политического активиста, для чего планируется взорвать его автомобиль с помощью дистанционной бомбы недалеко от здания ООН.

Первоначально и режим Пиночета пытался дистанцироваться от убийства. Однако ФБР получило данные, позволяющие предположить, что ответственность за нападение могла быть возложена на террористическую организацию «Кондор». Несмотря на это, официальные лица США не стали предпринимать решительные действия против Чили, воспринимаемой как «антикоммунистический бастион». Вместо того чтобы сотрудничать со следствием, некоторые представители американской разведки заявляли, что за взрывом скорее всего стояли левые экстремисты.

Экономика и гранаты

Традиционное сравнение экономической политики Альенде и Пиночета заключается в противопоставлении левого и правого курсов, экономического дирижизма и экономического либерализма. Но это объяснение не дает ответа на главный вопрос: почему же пришедшему в результате переворота Пиночету удалось сделать то, чего не получилось у Альенде, — обеспечить устойчивый экономический рост на протяжении многих лет.

А ведь поначалу никто не предполагал, что у Пиночета «получится». Альенде повышал государственные расходы, Пиночет их снижал, но экономика все равно шла на спад, в 1975 году промышленное производство в Чили сократилось на 12%. Альенде закрывал границы для импорта, защищая «чилийского производителя». Пиночет снизил ввозные пошлины, и за период с 1975 по 1982 год обанкротилось почти 2800 чилийских промышленных фирм. В начале 1980-х страна столкнулась с новым кризисом (который, кстати, привел к росту уровня репрессий), от которого Чили оправилась только к концу правления Пиночета.

Однако с начала 80-х чилийская экономика начала набирать обороты — сначала медленно, а потом все быстрее. В итоге подушевой ВВП Чили за три десятилетия вырос в два с половиной раза (с учетом всех изменений покупательной способности доллара). Экономическая политика времен Пиночета все еще остается предметом спора экономистов. Одни указывают на опережающие средние по региону впечатляющие годовые темпы роста чилийской экономики в тот период. Другие отмечают, что к концу правления Пиночета около 45% населения Чили жили за чертой бедности.

Но «формальные» демократические процедуры не принесли диктатору спокойствия. 7 сентября 1986 боевики леворадикального «Патриотического фронта имени Мануэля Родригеса» под руководством Хосе Хоакина Валенсуэлы совершили покушение на Пиночета. Пропустив эскорт мотоциклистов, стрелки перекрыли дорогу лимузину президента грузовиком с прицепом и открыли огонь. В ходе нападения погибли пятеро охранников генерала и были ранены еще одиннадцать. Но исполнителей покушения подвело оружие — сначала осечку дал гранатомет, затем после второго выстрела граната пробила стекло, но не взорвалась. Сам Пиночет назвал свое спасение «перстом Всевышнего». «Бог спас меня, — заявил он, — чтобы я и дальше мог бороться во имя отечества». Через год после покушения его организаторы и исполнители были найдены и убиты специальной оперативной группой, которую возглавлял майор чилийской военной разведки Альваро Корбалан.

Финал

А через два года, в соответствии с Конституцией 1980 года, был проведен еще один плебисцит, на котором Пиночет планировал получить народное одобрение на продление своего правления. Чилийский лидер был заинтересован в «подпитке» собственной легитимности (пошатнувшейся из-за экономических проблем и общемировом антиавторитарном тренде конца 1980-х) и еще до проведения голосования предпринял значительные усилия, чтобы плебисцит был признан легитимным иностранными наблюдателями и третьими странами. При этом Пиночет считал уровень собственной поддержки среди населения достаточно высоким. Желание легитимизировать процесс в глазах международного сообщества и вера в собственную победу вынудили режим реже прибегать к практикам фальсификаций, что в конечном итоге привело к поражению лидера страны на плебисците. Видные военные руководители, уставшие от правления Пиночета, признали его результаты, в соответствии с которыми в 1989 году прошли выборы президента, на которых победил представитель Христианской демократической партии, силы, оппозиционной Пиночету.

Правда, Пиночет сохранил пост «пожизненного сенатора» (а значит, и иммунитет от уголовного преследования) и до 1998 года оставался главнокомандующим чилийской армией.

Экс-диктатор регулярно сталкивался с судебными преследованиями у себя на родине, однако результата они не имели. Серьезно пошатнуть позиции Пиночета смогла, как это ни странно, Испания. Во время визита Пиночета в Британию для лечения спины в 1998 году испанское правительство объявило бывшего диктатора в международный розыск по обвинению в причастности к «исчезновению» сотен граждан Испании в 1970–1980 годах в Чили. Пиночет провел в Британии 503 дня под домашним арестом и вернулся в Чили в 2000 году.

Испанское преследование, однако, стало «первой ласточкой», показавшей, как и в конце 1989-х, что Пиночет — обычный человек, с которым можно сражаться и которого возможно победить. После этих событий масштабы преследования Пиночета в Чили начали разрастаться, он был лишен сенаторской неприкосновенности, а чилийским правосудием ему было предъявлено обвинение более чем по 100 эпизодам. Судебные процессы над бывшим диктатором не заканчивались до самой его смерти в 2006 году.

Его именем до сих пор клеймят оппонентов. Например, в Перу другой латиноамериканский диктатор, тоже пришедший к власти с помощью переворота, Альберто Фухимори получил прозвище «Чиночет» за схожие методы управления государством и борьбы против левых движений. Но для многих чилийцев Пиночет остается национальным героем, его портреты до сих пор висят в домах его сторонников.

Мы же помним Аугусто Пиночета как редкий пример диктатора, сумевшего «ускользнуть» от власти демократическим путем и сохранить личную свободу и благополучие для своей семьи.