Бархатный абьюз и кровь на танцполе

«Кеша должен умереть»

KION, студия «Мармот-фильм», режиссер Константин Богомолов.

«Ну этот, как его, Бого… мого…» Примерно так вспоминает любимого режиссера Богомолова героиня Евгении Дмитриевой в «Сексе. До и после».

Новый сериал, сочиненный сценаристкой Анной Козловой («Краткий курс счастливой жизни», «Садовое кольцо», «Самка богомола»), — центростремительное концентрированное богомоловское кино про одного душевного манипулятора и влюбленных в него птичек.

Непонятно, когда у архитектора Иннокентия (меланхоличный, глубоко задумавшийся сам Константин Богомолов) остается время на работу (обслуживание богатых заказчиков). Он поддерживает близкие отношения с красавицами экс-женами (Александра Ребенок и Юлия Александрова) и красавицей, помешанной на ЗОЖ, — нынешней женой (Юлия Снигирь). Такое у него большое сердце и космическое либидо. Его на всех хватает. На жен, детей, изнасилованную собаку Сару, вездесущую мамашу (Елена Попова). 

«Кеша…» — ироничная драма об отношениях полов, бархатном абьюзе. Манипуляциях. Дело в том, что каждая из «любимых» полагает, что она — единственная. Ну, почти каждая. И когда с возникновением новой дамы сердца выясняется глобальный обман (Кеша-то не полагает, что кого-то обманывает), жены решаются на месть.

Отметим, что все актрисы здесь хороши. И фанатка безглютеновой диеты Варя (Снигирь), и незадачливая актриса Юлия (Александрова), и надеющаяся на возобновление отношений жена-коллега Лена (Ребенок). Но центр фильма, разумеется, — сам лучезарный Кеша-Богомолов. Все нити, все взгляды, все думы — к нему любимому.

Любвеобильный Кеша — анти-Бузыкин. Герой Басилашвили никак не мог выбрать между женой Ниной Евлампиевной и Аллочкой, потому что слабохарактерный, запутавшийся интеллигент-рохля, не способный никому отказать в помощи. Не способный на поступок и страдающий от своей нерешительности.

С Кешей все менее очевидно (во всяком случае, в первых двух сериях).

На протяжении многих лет этого зацикленного на себе эгоцентрика любят, мирятся с его предательством красивые, состоявшиеся, сильные женщины. Даже когда он при одной беременной жене заводит шашни с предыдущей.

Почему? Такой ли уж он харизматик? С этим вкрадчивым голосом. Псевдо-сочувствием. Лицемерными недомолвками. Рыхлым телом. Постоянно исчезающий, как Каспер.

«Какая же ты тварь», — бросает ему чистосердечно одна из жен… после секса по телефону.

«Ну, родная же тварь», — миролюбиво отвечает экс-муж.

А когда он теряет сверстника-товарища, то вовсе решает жить сегодня-сейчас, без оглядки на прошлое… И на тех, кто рядом. Даже селит всех своих бывших жен рядом на Стрельникова, чтобы забегать было недалеко.

Он — душевный манипулятор, который начиная говорить, немедленно верит в то, что произносит именно сейчас (кстати, подобных примеров сегодня множество). Не минуту назад. Не вчера — другой женщине. Не завтра — следующей. Нет, он же решил жить здесь и сейчас. И в этом отношении почти не остается зазора между актером и ролью

Понятно, что терпение женщин не безмерно. Одна вообще еле выжила.

И тогда они, точно так же, как три героини «Другой женщины» Кассаветиса (сценаристка Анна Козлова скорее всего видела тот самый неустаревающий классический фильм) или как сестры Гарви (сериал Bad sisters), собираются «в кулак», чтобы отомстить предателю.

Когда в финале второй серии они наконец решают его убить, зал вздыхает с облегчением.

Весьма остроумное музыкальное решение. В качестве основного лейтмотива — горестная ночная, с повторяющимся ритмом, музыка Вивальди: барочные «Скорбные дочери Иерусалимские».

У них, дочерей, и сегодня, здесь и сейчас, — есть поводы для скорби и плача.

«Цикады»

Евгений Стычкин (Кинопоиск)

Многосерийная драма о подростках. Как на одной вечеринке выпускников благополучной школы произошла трагедия. Внезапно. И ожидаемо.

Танцпол будет усеян осколками и заляпан кровью. Спрятанное в шкафу ружье выстрелит.

И теперь не только следователю (Артем Быстров), но и родителям — предстоит понять, что же случилось. Что же с их детьми случилось?

Возможно, поэтому «большая маленькая ложь» — точно как в известном сериале — сковывает одной цепью целый класс.

А может, и школу. А может, и не только школу.

И еще это кино про страшный нежный переходный возраст, жизнь на краю. С максимальными значениями: влюбленность, предательство, страх, бахвальство, бесшабашность, преступление.

Все рядом. За одной партой. Когда прикосновение локтя бьет электричеством. Возраст — как ливень, под которым бражничают сильно подвыпившие вчерашние школьники.

Крепкий сериал с большим зрительским потенциалом.

И очередная бенефисная работа молодого актера Григория Верника с мощным отрицательным обаянием.