Они пишут новую Библию

Шовинистические мантры

Прочитать целиком учебник «Основы российской государственности» нереально. И дело не во вкусе, уровне образования или политических предпочтениях. Пособие лишено внятной структуры, соткано из десятков, сотен повторов сравнительно небольшого набора идеологем, которые очень просты и запоминаются максимум со второго раза. По жанру этот учебник больше всего похож на сборник заклинаний.

Если не считать последние три главы — о политическом устройстве РФ, — написанные И.И. Кузнецовым, мы имеем дело с потоком сознания обывателя-неофита, который вновь и вновь обращается к одним и тем же эпизодам и именам русской истории. Их «осмысление» апеллирует к пропагандистским ток-шоу, а не к историческим источникам или академическим исследованиям. 

Основной автор пособия — профессор факультета политологии МГУ Сергей Перевезенцев — построил свою научную карьеру на поисках «чисто русских» цивилизации, традиций, ценностей. Вероятно, эти поиски привели в идеологические подразделения Московской патриархии: Перевезенцев работал деканом в Российском православном университете (РПУ), является членом бюро президиума Всемирного русского народного собора, возглавляемого патриархом. Рецензентом пособия стал ректор РПУ и (неофициально) главный политолог РПЦ Александр Щипков.

То, что объем книги (550 с.) не соответствует объему изложенных в ней идей (помните некрасовское: «Словам тесно, мыслям просторно»?), видно уже по оглавлению. «Основные черты российской цивилизации»; «Традиционные ценности как основа российского мировоззрения»; «Ценностные принципы российской цивилизации»; «Основополагающие ценностные категории российского общественного сознания». Чувствуете разнообразие и многогранность представленного материала?

Ключевые понятия учебника, они же — основы российской государственности/цивилизации/культуры/ментальности: «традиционализм», «патернализм», «консерватизм». Но поскольку с правилами научных дефиниций авторы не знакомы, понять, в чем состоят эти явления, нельзя. «Традиционализм — определенное направление в мировой общественной мысли, возникшее в XVIII в. в ответ на разрушение традиционного общества и просветительскую идеологию, выразившую первые этапы этого процесса разрушения».

С патернализмом чуть яснее: это «система ориентаций граждан на государство, представлений о нем как о носителе «вдохновляющих духовных смыслов».

Авторы отбросили западные методы аргументации, формальную логику, статистику. Их язык плакатен: «Приверженность традиции… присуща всем россиянам»; «консерватизм… призывает к укреплению церковного влияния в обществе и усилению верховной монархической власти».

Следуя «медитативному» методу, учебник многократно напомнает, что наш идеал — XVI в. (между прочим, век Ивана Грозного!), там была построена Святая Русь. Но и в другие века все было, в общем-то, неплохо, за исключением очень короткого отрезка в начале ХХ века, когда Запад необъяснимым образом сумел разрушить преемственность русской государственности.

Не волнуйтесь, попытка была бесплодной: в начале XX в. «духовный, мировоззренческий и общественный кризис охватил российскую цивилизацию… Путем заговора (жидомасонского? — А. С.) уничтожили российское самодержавие и тем самым похоронили всю традиционную российскую государственность». Советская власть тут же все восстановила: «Доминирование нравственных ценностей, тесно связанных с социалистическими идеалами; стирание граней между массовой и элитарной культурами; некоммерческий характер».

Советы народных депутатов, включая Верховный Совет СССР, были «возрождением древнейшей политической традиции народовластия, древнейших форм политической самоорганизации народа», а КПСС была «удерживающим» («катехоном») от прихода антихриста-Запада: «Роль коммунистической партии обеспечивала существование СССР как единого государства и геополитического пространства». И советский атеизм был вполне православным, спасительным — не то что безбожное еретическое христианство Запада: «Идея построения коммунизма имела в России именно религиозно-мифологический характер, связанный и с идеей особой исторической миссии России, и с представлениями о возможности устроения рая на Земле».

Это сенсационное утверждение авторов, как и большинство других, не основано на источниках или хотя бы логических построениях. Как и все в учебнике, это аксиома, не нуждающаяся в доказательствах.

О многовековых гонениях русского правительства на старообрядцев, унесших сотни тысяч жизней русских же людей — самых что ни на есть «традиционалистов и консерваторов», профессор Перевезенцев упоминает без всякого интереса: «Часть православных оставалась верна старым обрядам и поддерживала старообрядчество (до 1905 г. права старообрядцев ограничивались)». И все! Нечего портить стройную картину русской истории как «иконы Царства Божия на земле»! Религиозная гармония царит и в современной России, где есть лишь четыре традиционных религии и их лидер — православие «как религия большинства населения, как неотъемлемая часть истории и современности, политики и экономики, культуры и образования, важнейшая компонента национальной идеологии и психологии».

Неожиданное для такого творения изображение Иосифа Бродского почему-то иллюстрирует такой тезис: «В традиционную русскую культуру, основанную на православном миропонимании, резко вторгается светская культура, главным истоком которой в те времена был западноевропейский исторический, религиозный и культурный опыт… чтобы, поняв и освоив новую для России культуру, сделать ее русской и продолжать созидать свой Русский мир».

После беглого обзора наскозь православной культуры авторы переходят к русской философии, которая также «была и остается религиозной, православной». Главный вопрос этой «философии» звучит так: «Соответствует ли тот или иной поступок Промыслу Божиему и Христовым заповедям?» 

Дегуманизация через экстаз мессианства

Развивая свою проповедь, профессор Перевезенцев решительно корректирует христианскую антропологию, испорченную проклятым Западом: «Человек создан свободным, но истинно свободная личность лишь та, которая понимает пределы своей свободы, знает о существовании неких очень жестких границ». Человек свободен в том, чтобы стать рабом Божиим, а значит — и помазанника Его, потому что это принесет ему «избавление от греха и Божиего гнева». Русскому человеку, оказывается, не нужна индивидуальная свобода, потому что он имеет «отличный от «индивидуального» западного «надындивидуальный» (общинный, коллективный) тип бытия». И не просто имеет! Русский мир навязывает этот тип всему человечеству, поскольку насаждает «соборность»… идеал «всечеловеческого единения» («всеединства»)». Так мы пришли к главной, смыслообразующей главе учебника — «Мессианское предназначение России», которая наконец объяснит нам все сейчас происходящее.

«Россия, — пишет Перевезенцев, — страна, которой суждено преобразовать мир и тем самым спасти человечество». Нужны доказательства? Они железобетонны: «Русский народ избран Самим Богом для исполнения на Земле Его Божественных замыслов». Пожалуй, перед таким первоисточником умолкает даже закон № 114-ФЗ, запрещающий «пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности… по признаку… национальной, религиозной или языковой принадлежности».

Но «мессианство» — это «для внешних», еще не приобщенных к «соборности». Настоящее божество для поклонения внутри страны — власть-государство. Оно наделено свойствами абсолюта, и смысл жизни обычного человечка сводится к служению и подчинению ему. «Человек — совсем не благоразумное существо, стремящееся к счастью, — развивают свою «антропологию» Перевезенцев и Co, — а существо иррациональное, имеющее потребность в страдании»; «страдание и есть причина возникновения человеческого сознания». «При этом, — спешат успокоить авторы, — русский человек способен выносить страдания лучше западного» (повезло!).

Но поскольку в современной РФ вроде бы монархии нет, авторы решили считать ее империей, роль которой «может выполнять и государство с республиканской формой правления». «Имперскую форму правления, — рассуждают они, — характеризует персонифицированная роль правителя, четко обозначенная имперская идея, миссия и предназначение, культивирование традиционных устоев жизнедеятельности общества, опора на исторически свойственную данному обществу религиозную самобытность». А целью империи является «установление не столько экономического и не только политического, сколько социокультурного и религиозного господства» во всем мире. Значит, и правда Украина — это не конечная цель СВО! Империя пойдет дальше — от победы к победе.

В отличие от монархий и империй, Бог Перевезенцева не приемлет демократической формы правления, ведь «демократия в аду» (слова, приписываемые св. Иоанну Кронштадтскому). Идею демократии авторы называют «средством насильственного уничтожения традиционных социально-политических устоев» и формой тоталитарной диктатуры. И походя ругают действующую (?) Конституцию РФ: «Должно было воплотиться либеральное понимание принципов демократии. Именно на этих принципах основывалась (sic! — А. С.) Конституция Российской Федерации 1993 г.».

«Основы российской государственности» — это манифест отмены научного и юридического мышления на Руси ради религиозного культа государства. Хотя такой учебник и невозможно воспринимать всерьез, но на душе тревожно. «Кого Бог хочет погубить, того Он сначала лишает разума», — предупреждал Софокл.

От Сталина до Путина, или СВО как «смысл истории»

Вторая новинка этого учебного года — учебник истории для 11-го класса, написанный бывшим министром культуры Владимиром Мединским и ректором МГИМО Анатолием Торкуновым, — получила более широкой резонанс. Этот учебник, в отличие от предыдущего, совсем секулярный — тема религии возникает в нем трижды и никак не включается в общий поток реляций об экономических и научных достижениях СССР или путинской России и о бесконечных происках проклятого Запада. Мединский и Торкунов конструируют собственно «гражданскую» религию национал-имперского герметизма, советско-путинский миф.

На форзаце учебника цитируется граф Уваров — автор триады «Православие — самодержавие — народность»: «Преподавание истории есть дело государственное. История образует граждан, умеющих чтить обязанности и права свои». Это чтобы мы не обольщались относительно научной объективности. Дмитрий Быков так прочитал главный месседж учебника: «Государство выше родины, а родина выше истины». Но это очень специфический тип шовинизма: любить Россию «даже до смерти» авторы учат через бесконечное проживание, проговаривание собственных комплексов — в первую очередь по отношению к США. Учебник об истории российской, но США упоминаются в нем более 400 раз, причем всегда негативно: они лишь обманывают, провоцируют, интригуют, стремятся захватить территории. На место скучного марксистского «классового подхода» к истории приходит еще более скучный «геологический»: история — это борьба за ресурсы.

Хотя СССР и Россия никогда не теряли своего величия, новейшую историю Мединский с Торкуновым представляют как чередование хороших и плохих лидеров (Сталин — хороший, Хрущев — плохой, Брежнев — хороший, Горбачев — плохой, Путин — хороший). 

Тема «Власть и церковь» впервые возникает на 99-й странице учебника: схематично и с грубыми фактологическими ошибками рассказывается о гонениях на религию при Хрущеве. Антирелигиозная кампания якобы началась только в 1958 году, хотя на самом деле религиозные объединения перестали регистрировать еще в 1948-м, более того — начали вновь арестовывать архиереев и активных мирян.

В очень критическом фрагменте о диссидентах упоминается подпольный Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа (ВСХСОН). Программой этой организации и драматической судьбой ее участников авторы не интересуются, но возмущаются клеветой союза на советский строй и утверждают, что «деятельность подобных групп активно поддерживалась зарубежными эмигрантскими организациями, которые создавались в западных странах при непосредственном участии ЦРУ и правительства США».

Религия возвращается в учебник в связи с празднованием в 1988 году 1000-летия Крещения Руси, названным «поворотным пунктом в политике советского руководства в сфере религии». Выясняется, что плохой Горбачев, который обычно «совершал ошибки», вдруг разрешил открывать храмы и вообще возродил церковь. Нестыковочка…

Правда, «под воздействием западной пропаганды вместо традиционных для нашей культуры ценностей» в стране завелись «секты и псевдорелигиозные течения». Все-таки Горбачев ошибся, ведь западные религии для нашего народа по-прежнему опиум и поповский дурман. Религия, которая не служит величию России, «направлена на абсолютное подчинение адептов своим «гуру» и «вождям», отказ в их пользу от своего имущества и сбережений». Совсем другое дело — правильная религия РПЦ: «Такого масштаба церковного строительства не знала ни одна страна мира за всю историю христианства». Учебник упоминает «воссоединение в 2007 году Русской православной церкви с Русской православной церковью за границей», которое, по идее, должно полностью закрыть вопрос о наличии в России православных альтернатив РПЦ. Старообрядчество в учебнике не упоминается.

Финальный аккорд книги, ради которого, очевидно, она и писалась, читается так: «Россия сегодня [— это] Специальная военная операция». Если в предшествующих главах повествование шло сухо и формально (критики отмечают бессистемное нагромождение имен, цифр, дат), то под занавес авторы дают выход своим эмоциям. 

Зачем она нужна и какое счастливое будущее наступит после нее — никто не знает. Россия, по Мединскому, Торкунову, Перевезенцеву и прочим генералам и бойцам идеологического фронта, — это прошлое, а не будущее. Не ради прорыва, а ради «возвращения к истокам» затеяна СВО. Метафизическая — как назвал ее патриарх Кирилл (Гундяев)…

Ближайшая жертва Минпросвета — обществознание, под видом которого, как сказал министр, преподаются «либеральные ценности, ориентация на Европу». Дальше наверняка пойдут по предметам естественнонаучного цикла — например, западная теория эволюции не вяжется с русским представлением о Шестодневе. Власти, кажется, приняли концепции информационной и духовной безопасности? Вот и надо защищать молодежь — от научных знаний и духовных поисков. Все уже найдено.