Фото: Вячеслав Прокофьев / ТАСС
Не успел курс доллара к рублю преодолеть психологически важную планку в сто рублей за один доллар, как начальство начало полемику на тему «кто виноват и что делать».
Первым выступил Максим Орешкин, в недавнем прошлом министр экономического развития, а ныне помощник президента Российской Федерации.
Согласно его мнению, причина инфляции (ну и снижения курса рубля) заключается в избыточном спросе, который предъявляют компании и люди.
Максим Орешкин. Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС
«…ключевую роль в разгоне спроса сыграло кредитование компаний и населения. Так, корпоративный кредит обеспечил формирование 9,5 трлн руб. дополнительного спроса в экономике, рост кредита населению 3,3 трлн руб. В последние месяцы кредитная активность ускоряется. Особенно вызывает опасение ускорение потребительского кредитования.
Эти цифры значительно превышают объем дефицита бюджета бюджетной системы, который с начала года составил всего 1,5 трлн руб. В целом же с начала года бюджетный сектор абсорбировал денежные средства из экономики, обеспечил отрицательное влияние на денежную массу (-0,9 трлн руб. по состоянию на 1 августа текущего года).
Как демонстрируют эти данные, основной источник ослабления рубля и ускорения инфляции — мягкая денежно-кредитная политика. Центральный банк обладает всеми необходимыми инструментами, чтобы нормализовать ситуацию уже в ближайшее время и обеспечить снижение темпов кредитования до устойчивых уровней.
Текущий обменный курс значительно отклонился от фундаментальных уровней, в ближайшее время ожидается его нормализация. Слабый рубль осложняет структурную перестройку экономики и негативно влияет на реальные доходы населения. В интересах российской экономики — сильный рубль», — заключил господин Орешкин.
В общем, понятно, почему господин Орешкин объясняет, что снижение курса рубля — производная от мягкой денежно-кредитной политики финансового регулятора, получается, что ответственность за «доллар по сто рублей» — это не по его ведомству
Но мы добавим, что мягкая ДКП в сочетании с бюджетной накачкой приоритетных для правительства отраслей экономики — это именно то, что позволило замедлить темпы снижения ВВП в прошлом году и докладывать о росте ВВП в году нынешнем. При этом для тех, кого правительство финансировало «для выполнения задач», денежно-кредитная политика глубоко безразлична — если они и получали кредиты, то на льготных условиях.
Весной прошлого года никаким оптимизмом в правительстве и ЦБ и не пахло, там ждали снижения ВВП не то на семь, не то на восемь процентов в год.
И министров нельзя упрекать за их прошлогодний весенний пессимизм — кто же знал, что ограничений на экспорт РФ-углеводородов не будет до зимы, и валютные доходы поставят рекорды. А сейчас свободной валюты очевидно меньше — и цена на нее выше.
Буквально через час, после того как ТАСС опубликовал мнение господина Орешкина, свое слово сказал Центральный банк.
«На сегодня угрозы финансовой стабильности нет», — сообщили «Интерфаксу» в пресс-службе ЦБ.
Регулятор напомнил, что обменный курс формируется под влиянием большого числа факторов.
«Наряду со значительным сокращением стоимостных объемов экспорта происходит расширение спроса на импорт, связанное с активным ростом внутреннего спроса, в том числе на фоне высоких темпов кредитования при сохранении повышенного уровня государственного спроса», — отметил ЦБ.
Действия в области денежно-кредитной политики (ДКП) будут направлены на то, чтобы нейтрализовать последствия от этих факторов для стабилизации инфляции на цели 4% в 2024 году, подчеркнул Банк России.
Начальники (ожидаемо) кивают друг на друга.
Фото: Петр Ковалев / ТАСС
К сожалению, проблемы РФ-экономики заключаются не в том, что у нее «слабый» (или «сильный») рубль, а в том, что «слабость» («сила») рубля и есть производная от проблем РФ-экономики и ее устройства.
Рубль, говоря корректно, и не «сильный» и не «слабый» — он «сырьевой».
Рубль, в его нынешнем состоянии, это внутренняя расчетная квитанция страны — экспортера сырья, которая систематически сталкивается с нехваткой капитала и исторически имеет низкий уровень сбережений.
Такая «квитанция» не может служить инструментом сохранения ценности на протяжении длительного времени и пользуется спросом только в пределах экономического пространства РФ и — частично — в пределах экономического пространства ее сателлитов.
Стоимость такой квитанции по отношению к основным валютам определяется отношением объемов предложения твердой валюты в РФ к объемам спроса на импорт, оплачиваемый твердой валютой. А объемы предложения валюты на рынках РФ раньше зависели от мировых цен на нефть, сейчас они также зависят и от решений, принятых как внутри, так и вне РФ.
Так что рубль не стал «дешевым» в августе 2023 года — это в августе 2022 года рубль был слишком «дорогим», в силу уникального стечения внешних обстоятельств.
Сегодня вечером было объявлено, что во вторник, 15 августа 2023 года, состоится заседание Совета директоров Банка России, на котором будет рассматриваться вопрос об уровне ключевой ставки. Время публикации пресс-релиза о решении Совета директоров — 10.30 по московскому времени — на два часа раньше, чем обычно.
У Центрального банка на самом деле не так много возможностей «нажать на курс» — выходить на рынок с валютными интервенциями, как это бывало четверть века назад, он явно не хочет.
Финансовый регулятор, скорее всего, будет действовать по принципу — «сработало — повтори» и повысит ключевую ставку, в расчете, что люди (и экономика) поведут себя так же, как в марте 2022-го — вместо того, чтобы снимать деньги со счетов и нести их в магазины, что равносильно росту спроса на доллар для оплаты потребительского импорта, понесут их обратно в банки «под высокий процент». В этом случае давление на рубль может снизиться. Если люди так и поступят, это будет означать, что ЦБ сохраняет контроль над рынком, а люди готовы финансировать проводимую правительством политику.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}