Репортажи · Общество

«Дома горят, но наш пока вроде цел»

Жители приграничных районов Белгородской области примерили на себя участь беженцев

Белгород. Очередь за гуманитарной помощью у спортивного центра «Космос». Фото: Татьяна Васильчук / «Новая газета»

С конца мая граничащая с Украиной Белгородская область регулярно подвергается обстрелам. Местные власти сообщали и о попытках прорывов диверсантов из Украины на территорию области. В ближайшем к границе городе Шебекино горят дома, магазины, машины. В результате обстрела поселка Маслова Пристань в машине погибли две женщины — от осколков снарядов. Еще две женщины погибли в Новой Таволжанке и в Безлюдовке. Сообщалось также о выпущенных снарядах из «Града» по частному сектору в селе Соболевка — там было зафиксировано 18 прилетов, погибли три человека, семь человек получили ранения различной степени тяжести. Обо всем этом информирует областная администрация.

Тысячи жителей приграничья Белгородской области вынуждены бежать. Многие уехали без всего, без денег и документов. В белгородских чатах сотни, если не тысячи просьб о помощи предметами первой необходимости: лекарствами, памперсами, чайниками, лотками для котов…

Репортаж «Новой» из очереди в пункты выдачи гуманитарной помощи в Белгороде.

«Суслик. Старенький уже. Бежал за нами, за машиной, когда мы уезжали»

У спортивного центра «Космос» — очередь, которая начинается от входа и вереницей тянется дальше по тротуару. Я насчитываю не меньше ста человек. Бабушки в цветастых халатиках и тапочках, дед на костылях в футболке, домашних штанах и шлепанцах. Под ногами носятся дети.

«Леха! Ле-ха!» — мужик затягивается сигаретой, долго смотрит в сторону соседа. Тот его сначала не видит, потом замечает — мужик расплывается в улыбке. Жмет руку и крепко к себе прижимает: «Привет, кричу тебе, кричу уже пять минут, думаю, нехай буду кричать, пока не заметит. Ты давно стоишь?» Рядом женщина в футболке и шортах, тоже с сигаретой, говорит по телефону: «Мам, ну ты мне уже второй раз про эти фотографии. Я микроволновку и тостер с Владиком еле утащила, еще фотографии бы там искала сидела, ну да, конечно… Да, ты вчера мне рассказала, я вообще в шоке была, его Бог спас, наверное. А спал бы — и не проснулся».

На улице — плюс 25 градусов. Голову сильно припекает. Рядом дежурят машины МЧС. В теньке под елкой — большой ящик с бутылками воды. Спасатели устанавливают тенты, бабушки уже стоят в очереди, чтобы сесть под ними на скамеечку, спрятаться от палящего солнца. Блондинка в темных очках заканчивает говорить по телефону, кладет его в сумку, теребит крестик, и тут вдруг обращается ко мне: 

«Квадрокоптеры висят над нами! Сестра сейчас двоюродная звонила, в Шебекино осталась, говорит, мародеры дома грабят. Разбивают окна. Конечно, магазины давно разграбили, ничего же не работает.

Кто-то что-то забрал [из вещей]? Я ничего не забрала. И ехать, понимаете, за этой стиральной машиной, когда там прилеты без конца… Вот есть смысл лишиться жизни или получить увечья, чтобы чайник забрать?»

Рядом с нами на бордюрчике, в сиреневых ирисах сидит черноволосая женщина. Она чуть кашляет и надолго затягивается сигаретой. Ее зовут Катя. К ней подбегает знакомая, Марина. Пытается отдышаться и смеется: «Кать, я когда увидела эту очередь еще из автобуса, я подумала: зачем я это делаю? Чего там по выплатам, ты слышала? Слух был, говорят, будет десять тысяч. (Вечером 7 июня губернатор Вячеслав Гладков объявит, что выплаты по 10 тысяч рублей всем жителям округа начнут поступать со следующего дня, и выплаты в 50 тысяч рублей будут перечислены жителям населенных пунктов, куда сейчас запрещен въезд. Ред.

Зашибись, десять тысяч, а мы без жилья! Про сотню не подумали хотя бы? А так шо, квартиру можно снять на эти деньги или два раза в магазин сходить? Выбирай».

У спортивного комплекса «Космос». Белгород. Фото: Татьяна Васильчук / «Новая газета»

Катя встает, отряхивается, говорит: «Хотели вчера прорваться [в Шебекино] — не пустили. Сказали, «Грады» везде. Коптеры летают. Связи нет. У нас сосед там остался, хоть позвонить бы ему… У меня собачка во дворе осталась. Суслик. Так душа за него болит. Он дворняжка, но помесь с таксой, маленький, старенький уже. Соседи мои уехали, такие сволочи — собаку не отвязали. Я за своего переживаю, он отвязанный. Бежал за нами, когда мы уезжали, за машиной, — Катя старается проморгать слезы. 

— Бройлеры мои остались, куры, утки. У соседки рядом — коровы, козы. Она ворота открыла, всех их выпустила, чтобы хоть сами нашли травку где-то прокормиться».

В траве возится малыш, ему лет шесть, играет с кошкой. Крепко прижимает к себе, обнимает. «Барсик, иди сюда, Барсик, я тебя затискаю, зацелую». Барсик не против. Зажмуривает глаза от удовольствия.

К нам подходит Тамара, улыбчивая женщина в голубом сарафане, с ней — муж Василий. Василий работал грузчиком в Новой Таволжанке, Тамара — в конце мая успела встать на биржу труда.

— Еще 31-го слух прошел, что будут лупить по нам. Я в подвал матрас уже внесла, а потом как началось… Муж мне: «Нет, Том, бегом, в машину». Мы с нашими созваниваемся — дома горят, но наш пока вроде цел. Мародеры вот… Но в наш не зайдут, задрипанный дом. А зайдут — там нести нечего.

Катя, хозяйка Суслика, говорит: «Мне не жалко. Пусть все разобьют, лишь бы Коля живой был. Он с соседкой сел отмечать Троицу. Сказал: не поеду, и все. Еды ему привезли немного в прошлый раз. Без хлеба там еще обойтись можно, а вот без сигарет…»

В небе над нами гремит. Я рефлекторно чуть дергаюсь. Все запрокидывают головы. Видно огненный, медленно затухающий хвост ракеты. «Да ПВО это, ПВО», — Катя машет рукой. Откуда-то вылетает стая ласточек, пищат, начинают суматошно летать в разные стороны.

Губернатор Гладков сообщит, что 6 июня система ПВО сработала по двум воздушным целям: «Пострадавших нет. В результате падения осколков повреждения получили три автомобиля».

Женщина везет сдать гуманитарную помощь для беженцев: в тележке — два пакета детской одежды, коробка с блендером, в руках — пакет с подушкой и одеялом. Фото: Татьяна Васильчук / «Новая газета»

«Приезжаешь домой — а у тебя там новые хозяева!»

У здания Центра молодежных инициатив такая же длинная шумная очередь. Много бабушек в платочках, завязанных под подбородком. Рядом с пунктом выдачи гуманитарки плакат нарисованного военного с надписью «Слава силам ПВО».

«Саш, иди сюда, Саш, — кричит мужу женщина в спортивном костюме, — Тут хорошо: крупа, сахар, кофе, чай, макароны, видишь… Они просто спросили, сколько вас человек, и вносят в компьютер, не требуют другие паспорта».

Две женщины тащат четыре пакета на себе. Оказывается, это мать и дочь, Мария Ивановна и Женя. Марии Ивановне — 86. Мы садимся вместе на скамейку.

Женя пытается отдышаться: 

«Господи, как же домой хочется. Везде, как ни пройдешь, все продавцы говорят: это с Шебекино. На мне написано что ли?»

К нам сзади подходит блондинка Алена, рядом с ней бегает ее внучка двухгодовалая Алиса. «А порошки вы просили или сами они вам выдали?» — спрашивает она у женщин.

— Первые дни, мама не даст соврать, я днем и ночью плакала, — шепчет Женя, — День и ночь.

— Да, плачет и плачет, — говорит Мария Ивановна. — Я говорю: чего ты плачешь?

Алена отвечает за Женю: «Да жалко все, ешкин кот! Мы там сколько прожили».

Мария Ивановна говорит: «А у меня закаменело все. Ничего не жалко. Слава богу, сами живы. И забыла думать. Полон холодильник мяса — ну, и все. Ну, и мать его там».

Алена подтверждает: «Ну, и мать его там. Страшно, чтобы мародеры не лазили…»

— Лариса наша там работает, позвонила, рассказала: разбивают окна — заходят кушают. Мне не жалко. У меня только вермишель осталась — пускай едят. Но ладно бы пришли поели, а то ж поразобьют все…

Жители Шебекино с пакетами гуманитарной помощи в парке им. Ленина. Здесь находится один из пунктов выдачи, в культурном центре «Октябрь». Фото: Татьяна Васильчук / «Новая газета»

— Ой, сейчас расскажу вам прикол, — начинает Алена. — У нас в Большом Городище бабушка жила, сейчас мы там только огород каждое лето садим, а так в доме никто не живет. Мамка у меня тоже оттуда. Тут она говорит мне: «Ой, как же огород там мой? Жуки всю картошку съедят». Брат повез ее туда, они приехали, смотрят — а там люди живут. Две машины стоит, живут две семьи. Мы все в шоке были. Вы представляете? Я вообще офонарела! 

Это шебекинцы. Говорят: «Вы только нас не выгоняйте, мы вам тут прополем, все сделаем». Мать говорит: «Ну ладно, пускай остаются, там картошка в подвале, соленья — пусть едят».

А сестра матери говорит, что в Городище возле речки палатки стоят. Люди там живут. Ну ты представляешь? Приезжаешь домой — а у тебя там новые хозяева! Анекдот целый, анекдот!

***

8 июня. Я поставила будильник на шесть, чтобы дописать утром текст. В итоге в пять утра меня разбудили взрывы в небе. Я сквозь сон поняла, что работает ПВО. Как же быстро к этому привыкаешь. Два раза бахнуло. И еще через секунду громыхнуло так, что потолок и стены затряслись. С полки упал телефон. Губернатор Вячеслав Гладков вскоре сообщил, что над Белгородом сработала система ПВО по двум воздушным целям. Местные телеграм-каналы опубликовали последствия взрывов в небе над рабочим поселком Разумное под Белгородом: там разорвана линия электропередач и разбита пара окон.