Армянская драма

Президент Азербайджана Ильхам Алиев начал свою войну с Арменией в сентябре 2020 года и добился практически всех ее целей за 44 дня. Армяне сражались одни, им никто не помогал, ни Россия, ни ОДКБ, и они эту войну проиграли. Украине повезло больше (…), на ее стороне оказался чуть ли не весь Запад.

В итоге спустя 15 месяцев этой операции, как признал зампредседателя комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин, «(…) Украина уцелела».

Армения тоже уцелела. Благодаря посредничеству Путина 9 ноября 2020 года было подписано трехстороннее мирное соглашение между Арменией, Азербайджаном и Россией. Азербайджанские войска взяли Шушу и остановились в нескольких десятках километров от Степанакерта, столицы непризнанной Нагорно-Карабахской республики. Мало кто сомневался тогда, что при желании азербайджанцы дошли бы и до него. Но, во-первых, Баку не очень в этом нуждался, поскольку главная цель была достигнута — 

Итоги той войны позволили Алиеву утвердить два важных для понимания нынешней реальности на Южном Кавказе положения, которые в разных вариациях он повторял все прошедшие с того момента два с половиной года.

• Первое — в Баку впредь исходят из того, что вопрос о статусе Карабаха как независимой международной юрисдикции больше не обсуждается, эта территория является частью Азербайджана.
• Второе — в Баку не устают повторять, что будущий мирный договор с Арменией, если и будет заключен, то только на условиях Баку, которые являются «справедливыми».

В последний раз Алиев сформулировал свои «победные» тезисы в День независимости страны, 28 мая в Лачине, который был занят Азербайджаном. 

Этот привычный для азербайджанского президента ультимативный тон пронизывал всю его речь.

Алиев назвал единственный путь, который он оставляет карабахским армянам:

Можно вынести за скобки оскорбительный тон азербайджанского автократа, но нельзя не признать, что он говорит карабахским армянам горькую правду:

Понимают ли это армяне — что в Ереване, что в Степанакерте? Несомненно. И это остается главной, непреодолимой драмой армянского народа, обнаружившего свою военную слабость в противостоянии с соседом. Поражение в войне, которое низвергло давнюю национальную идею армянства — создать единое государство либо иметь два армянских государства — привело к фрустрации армянского общества. 

Отказаться от амбиций сохранить Карабах армянским и добиться от Азербайджана гарантий неприкосновенности и целостности Армении (при условии также и внешних гарантий), либо продолжать отстаивать право Карабаха на независимый статус и быть готовым к новой войне с Азербайджаном, которая может стать разрушительной для государственности самой Армении.

В самом Арцахе, как называют Карабах армяне, эти планы вызвали и ярость, и горькое разочарование. Они обещают сопротивляться, их лидеры ссылаются на документы начала 1990-х, где руководство Армении подписывалось под обязательством никогда не признавать решение карабахского вопроса, которое включало бы в себя вхождение Карабаха в состав Азербайджана.

Но именно это предполагает наделавшее много шума заявление Пашиняна о согласованном якобы с Баку взаимном признании территориальной целостности: 

Но если Никол Пашинян произнес эти цифры публично, то Ильхам Алиев так ни разу пока этого не сделал.

Казалось бы, что ему мешает подтвердить это согласие с указанием признаваемой им площади территории Армении, тем более что обе стороны согласны разделиться согласно административным границам между двумя странами на момент подписания Алма-Атинской декларации 1991 года о распаде СССР?

Вот здесь-то и зарыта собака. Дело в том, что Азербайджан в мае 2021 года оккупировал часть Сюникской области Армении вблизи предполагаемого так называемого Зангезурского транспортного коридора, связывающего основную территорию Азербайджана с его Нахичеванской автономией. 

«Коридорный» конфликт оказался в центре перепалки в ходе саммита ЕАЭС в Москве 24 мая, на который Путиным (хозяин — барин) был приглашен также и Алиев. Хотя Азербайджан не является членом союза, президент приехал ради намеченной в тот же день встречи на троих, с Пашиняном и Путиным. Трудно сказать, было ли приглашение Алиева на чужой для него саммит сценарной разработкой Путина, желавшего показать, что в Москве, где все свои, надежнее договариваться враждующим соседям, чем где-то там в западных столицах, как это было в мае: сначала в Вашингтоне, а затем в Брюсселе… Вот и Сергей Шойгу на состоявшейся в тот же день в Минске встрече министров обороны ОДКБ (армянский министр ее проигнорировал, сославшись на занятость) сообщил коллегам, что «главное для Запада — вытеснить Россию с Южного Кавказа, а не обеспечить безопасность и процветание региона в долгосрочной перспективе».

Когда Алиев, проговорив сначала пару дежурных фраз о пользе сотрудничества его страны с ЕАЭС, перешел к тому, ради чего он прилетел в Москву, присутствующие узнали, что открытие «Зангезурского» станет важным вкладом в дело реализации масштабных планов коммуникаций по линии Север–Юг и Восток–Запад. Этот алиевский заход с глобальных козырей возмутил Пашиняна, заявившего в ответ, 

Алиев был невозмутим и признался, что он сам придумал этот термин, мол, это его право, как бы между прочим добавив затем, что президент России разделяет его подходы… Пашинян, кажется, даже растерялся: «Ничего не слышал про это…» Возникла некоторая неловкость в зале, могло показаться, что Алиев сдал Путина и что между ними есть некоторая договоренность…

Хозяину саммита пришлось эту неловкость развеять в ходе личной встречи с армянским премьером, объясняя ему, 

Кому-то это может показаться некоей формой политического иезуитства, но я с этим не соглашусь, все ж тут свои…

Тем не менее ожидания каких-то реальных продвижений в мирном процессе в ходе встречи на троих после «коридорной» перепалки заметно потускнели. Так и вышло: Пашинян, Алиев и Путин провели вместе уже в ночи за круглым столом лишь 20 минут, большую часть которых заняло выступление российского президента. Гостям после выяснения отношений за пару часов до этого говорить уже было не о чем. Ожидавшегося совместного заявления подписано не было.

Чтобы хоть чем-то оправдать встречу, было решено по предложению Путина собрать в Москве вице-премьеров трех стран, чтобы решить вопрос о переходах через границу. 3 июня они встретились и «достигли понимания относительно шагов по восстановлению ж/д сообщения Ерасх–Джульфа–Мегри-Горадиз». Кремль пиарил это как значительный, чуть ли не решающий вклад в продвижение мирного процесса.

Следующая встреча между Пашиняном и Алиевым состоялась 1 июня в Кишиневе на полях саммита Европейского политического сообщества в присутствии председателя Евросовета Мишеля, президента Франции Макрона и канцлера Германии Шольца. Как и ожидалось, никаких сюрпризов она не принесла. 

Следком Армении 3 июня сообщил, что «премьер-министр Армении допрошен в качестве свидетеля в рамках уголовного дела, возбужденного по признакам государственной измены». Детали дела не разглашаются.

Пашиняну не позавидуешь, демократические институты в Армении так или иначе, но функционируют. Эта особенность нынешней Армении, кроме всего прочего, вызывает ярость у влиятельных в медиа некоторых близких к Кремлю российских армян. Но поводы обвинять его в предательстве у них выглядят несколько иными, нежели у противников Пашиняна на родине: армянский премьер чуть ли не демонстративно уводит свою страну из-под влияния Москвы.

Отправляясь в Москву на встречу с Алиевым, Пашинян предупреждал, что не надо ждать, что там будет подписано мирное соглашение с Азербайджаном. Он откровенно давал понять, что уже не верит в готовность, казалось бы, союзной России обеспечить безопасность Армении, и в этих условиях он вынужден искать гарантов безопасности среди западных партнеров. Красноречивым выражением этого намерения стали переговоры премьера с высокопоставленными американскими военными, прибывшими в Ереван накануне его отлета в Москву. Надо понимать, что заявления Пашиняна о возможности выхода Армении из ОДКБ имеют прямое отношение к поискам Ереваном других гарантов своей безопасности. 

Дальше — больше. Спустя еще пару дней Пашинян дает интервью CNN, которое дает ясную картину самого нервического среза в отношениях Еревана и Москвы: 

«Мы знаем, что есть определенные нюансы в подходах Армении к конфликту на Украине, — смиренно ответил Дмитрий Песков на эти откровения, — но мы продолжаем развитие наших союзнических отношений с Арменией». 

С другой стороны, трудно себе представить одновременное присутствие в Армении российской и американской военных баз. В последний раз такое имело место в начале 2000-х в Кыргызстане. Бывший тогда президентом страны Курманбек Бакиев очень долго тянул с выполнением данного Путину обещания вывести американскую базу «Манас». В конце концов Бакиев был свергнут, а пришедший на его место спустя пару лет Алмазбек Атамбаев все-таки прогнал американцев, что в Москве оценили высоко.

Так или иначе, но главные перипетии в российско-армянском клинче еще впереди. А мирный процесс между Баку и Ереваном идет своим, независимым от Москвы ходом. Пашинян и Алиев, судя по всему, в достаточно благоприятной обстановке встретились 3 июня в Анкаре на церемонии инаугурации переизбранного президента Турции Реджепа Эрдогана. 

Пока же враждующие лидеры договорились в Анкаре встретиться еще раз на следующей неделе. Известен уже и календарь ближайших армяно-азербайджанских саммитов в Европе и США. Москву Пашинян и Алиев тоже не обойдут, хотя бы из дипломатических соображений, совсем выводить Россию из участников мирного процесса на Южном Кавказе контрпродуктивно.

Оптимизм в отношении мира испытывать трудно, слишком много игроков имеют здесь свои интересы, которые сталкиваются именно в регионе. Как и почти все происходящее ныне в мире, формула мирного решения во многом будет зависеть от исхода военных действий в Украине.