Следователь читает лирику

Богатая фантазия

«Недавно сотрудник орловского ЦПЭ потребовал от меня объяснений по поводу поста в соцсетях о фуражке Гитлера в главном храме Министерства обороны РФ. Я воспользовался 51-й статьей Конституции. Похоже, силовики намерены возбудить против меня очередное дело об оскорблении чувств верующих и дискредитации российских вооруженных сил. Во время обыска 2 февраля работники ФСБ открыто заявили, что против меня будут еще 12-е и 13-е дела. Но я ко всему готов и не унываю», — это письмо из орловского СИЗО № 1. СИЗО — с дурной репутацией: сообщения о жестоком обращении с узниками отсюда поступали что в 2022 году, что в 2010-м. Иногда против сотрудников даже возбуждали уголовные дела, но это ничего не меняло.

Написал письмо 51-летний школьный учитель и поэт Александр Бывшев. И добавил в конце: 

Об Украине Бывшев беспокоится неслучайно: оттуда родом его мама, он провел там немало времени, и все последние девять лет его без перерыва судят за симпатии к этой стране. Не одно поколение силовиков в семитысячном поселке Кромы, где он живет, выросло по службе на его стихах, получило звездочки, пошло на повышение. Шутка ли: семь уголовных дел. Количество административок никто и не считал.

Очередное уголовное дело и привело Бывшева в СИЗО. Это было неожиданно: раньше обходилось легче — подписками о невыезде и запретами определенных действий. И даже адвокат Владимир Сучков, защищавший его во всех уголовных процессах, говорит о новом деле очень осторожно. И причина этой осторожности ясна: хоть речь, как и раньше, идет о преследовании за стихи, но само обвинение — куда тяжелее. Новое дело — уже не о возбуждении ненависти или вражды и даже не о призывах к экстремизму — оно о призывах к осуществлению террористической деятельности (ч. 2 ст. 205.2 УК).

— Поводом для возбуждения дела стало стихотворение, которое, по мнению одного из чудесных экспертов в Брянске, содержит угрозы в адрес президента РФ, — объясняет Сучков. — Что это за стихотворение, я вам не могу сказать, потому что, как только произнесу название, это будет считаться распространением, и я окажусь там же, где и Александр Михайлович. Могу лишь сказать, что, на мой взгляд, нужно обладать достаточно богатой фантазией, чтобы увидеть там призывы к терроризму.

Экспертизу адвокат предоставить отказывается по той же причине — ведь там, страшно сказать, стихотворение содержится целиком.

— Могу лишь уточнить: мы не отрицаем, что Александр Бывшев написал стихотворение, за которое его собираются судить в военном суде. Мы отрицаем, что в этом стихотворении можно что-либо усмотреть. И еще: все говорит о том, что это дело не последнее — следователь назначает экспертизы по другим стихотворениям. Исследуют всю свободолюбивую лирику Бывшева.

Радует, если это слово уместно, лишь одно: в СИЗО к Александру относятся хорошо. По нынешним меркам в это определение можно вложить: «Не пытают». И сокамерники относятся с пониманием. Правда, с бытом все не так гладко.

— Еды не хватает тоже, если кто-то переведет деньги на его счет во ФСИН — он хоть что-то купить себе сможет. Бумаги у него почти нет, конвертов нет. Главное, нет людей, которые бы ему системно помогали.

Тут Владимир Сучков, впрочем, ошибается — сообщество помогающих Бывшеву есть. Что, впрочем, не означает, что этой помощи хватает.

Земляки

В своем письме Бывшев справляется, что о его преследовании говорят соотечественники. Ну что сказать? Вот комментарии к новости о его аресте, опубликованной изданием «Орловские новости»:

• «Пусть сидит, и долго»;
• «Отличная новость! Один сбежал в Грузию, второй повесился в прошлом году, а этого, надеюсь, закроют надолго!»
• «Чему же он учил детей в школе? Ужас!»

Про детей, к слову, хороший вопрос. Бывшев учил их немецкому языку. И именно дети, по словам самого учителя, были едва ли не единственными, кто высказал ему слова поддержки при возбуждении еще самого первого уголовного дела — за стихотворение, в котором он осуждал события «крымской весны». Об этом он рассказывал еще весной 2015-го.

Процесс тот, если бы не происходил в реальной жизни, мог бы стать основой для сатирического романа.

Учителя Кромской школы обличали Бывшева один за другим. Сначала напористо, затем — после вопросов адвоката и самого Бывшева — уже не так уверенно. Может, потому суд и дал тогда школьному учителю шесть месяцев исправительных работ.

одно за стихи, а второе «за воспрепятствование правосудию» — из-за комментариев прессе, касающихся его преследования.

Не все дела заканчивались приговорами: были и прекращения за отсутствием состава. Но вот дело о терроризме прекратят едва ли. И это на самом деле плохо для силовиков из Кром, которые на Бывшеве взлетали по карьерной лестнице один за другим. Например, основной следователь по первому делу учителя Дмитрий Зубов стал заместителем начальника межрайонного управления Следственного комитета. Прокурор Кромского района Максим Гришин, давший в марте 2014 года старт расследованию того дела, отправился вскоре в Орел — на должность начальника управления по надзору за исполнением федерального законодательства облпрокуратуры. 

Простой мужик, живущий в простом двухэтажном бараке в семитысячном поселке с двумя тяжело болеющими родителями, стал очень удобным средством возвыситься для других, более сметливых жителей этого поселка. Но теперь построить карьеру на кромском поэте сможет разве что следователь Капронов, который ведет его «террористическое» дело.

В разговорах с корреспондентами «Новой», которые посещали Бывшева в Кромах неоднократно, те же люди, которые его обличали, признавались, что относятся к нему в целом неплохо, тем более что до 2014 года он и стихи писал другие — о природе.

И добавил: «Жена и рада бы вас взять назад, в школу. Но директор школы человек все же подневольный, наверху могут не так понять».

Что ж, сегодня Бывшев в СИЗО, а земляки — все еще люди подневольные.