Горбачев

Он презирал войну.

Он презирал реал-политик. Он был уверен, что время решать вопросы мирового устройства силой прошло. Он верил в выбор народов. Он отпустил политзаключенных. Остановил войну в Афганистане и гонку ядерных вооружений. Он рассказывал мне, что отказался нажимать кнопку ядерной атаки даже на тренировках! Он видел кадры испытаний, где пламя жрало дома, и коров, и овец. Таких же овец, которыми он гордился у себя в Ставрополье.

Он не считал убийство доблестью.

Он бескровно попрощался с коммунизмом. Его постоянно упрекали сторонники империи, что он отдал Германию, Чехию, Польшу. Он однажды ответил с непередаваемым сарказмом: «А кому я отдал? Германию — немцам. Польшу — полякам, Чехию — чехам. А кому надо было?»

А спустя несколько лет в разговоре с «Новой газетой» о новых диктатурах вдруг сказал: «Запиши, чтоб все запомнить: у диктатора должно быть одно правило — всегда держать на секретном аэродроме полностью заправленный самолет…» Его черный юмор был очень хорош.

Однажды, два года назад, он написал очень серьезный доклад для ООН и решил прочитать его нам за дружеским столом, когда рюмки уже были подняты. Достал из портфеля толстую пачку бумаги, мы приготовились вежливо слушать… А там на первой странице была только одна фраза: «Запретить войну»! «Это всё?» — спросили мы. «А что еще?» — ответил он и разрешил выпить.

…Но между миром и ядерным взрывом больше не стоит мужчина по имени Горби. Кто заменит его? Кто?

Запомним навсегда: он любил женщину больше своей работы, права человека ставил выше государства, а мирное небо ценил больше личной власти.

Я слышал, что он сумел изменить мир, но не сумел изменить свою страну. Может, и так.

Но он сделал и стране, и миру невероятный подарок — он подарил нам тридцать лет мира. Без угрозы глобальной и ядерной войны. Кто еще способен на такое?

Но.

Подарок закончился. Подарка больше нет. И больше подарков не будет.