Изучать будут действия и России, и Украины

За последнюю неделю сразу несколько судов в Гааге дали понять: без судебных разбирательств то, что происходит сейчас в Украине, не останется. В «украинский кейс» будут погружены, в частности, пока два суда — Международный уголовный суд и Международный суд ООН. Оба — в Гааге. В оба обратилась Украина, последовательно в 2014 и в 2022 годах.

Международный суд ООН, учрежденный для мирного урегулирования споров и разногласий между государствами, возник в повестке дня оперативно и стремительно. Украинские власти обратились в него 27 февраля, спустя три дня после начала «специальной военной операции» с целью «денацификации и демилитаризации» Украины. В своем иске Киев настаивает на привлечении России к ответственности, в частности за искажение понятия «геноцид» для «оправдания агрессии против Украины», и просит немедленно прекратить военные действия.

Первые слушания Международный суд ООН назначил уже на 7–8 марта. На них по просьбе Украины будут определяться обеспечительные меры. 

Со вторым судом все намного сложнее и драматичнее. Международный уголовный суд в Гааге (сокращенно МУС, не входит в структуру ООН) украинскую тему изучает еще с 2014 года — времен событий на Майдане и юго-востоке Украины. Учрежденный в соответствии с Римским статутом в 1998 году, МУС не призван мирить государства, он наделен мандатом судить физических лиц, в том числе высокопоставленных лиц государства. Рамки судопроизводства строгие: в компетенцию МУС входит привлечение к ответственности исключительно за военные преступления, преступления против человечности и геноцид, а с 2018 года — и за преступление агрессии.

За плечами судей МУС — расследования военных преступлений в Конго, Уганде, Судане, Кении, Ливии, Мали, Кот-д'Ивуаре и Афганистане. По части этих ситуаций проводились расследования с предъявлением обвинений и выдачей ордеров на арест (например, ливийского лидера Муаммара Каддафи), по некоторым делам после долгого изучения оснований для судебного расследования МУС не находил.

Изучением ситуации в Украине МУС занимался 8 лет, в течение которых прокуроры ежегодно публиковали на сайте суда выводы о проделанной работе: по Майдану, Донбассу, Крыму. Но расследование так и не было открыто. Так было до конца февраля 2022 года.

28 февраля Главный прокурор Международного уголовного суда в Гааге Карим Хан объявил, что начинает расследование, поскольку «убедился в наличии весомых оснований полагать, что на Украине были совершены военные преступления и преступления против человечности» с конца 2013 года. «Я поручил своей команде изучить возможности сбора и сохранения улик. Следующим шагом станет запрос разрешения палаты предварительного производства суда на начало расследования», — отметил Хан. И уже 2 марта прокурор МУС сообщил, что получил обращения по поводу ситуации в Украине от 39 стран — участниц МУС. Расследование ситуации будет идти по материалам, собранным с ноября 2013 года.

Что важно: расследовать возможные преступления на украинской территории Международный уголовный суд Гааги будет в отношении обеих сторон конфликта — как России, так и Украины. Это к вопросу о предвзятости иностранной юрисдикции, о чем, скорее всего, будет заявлять Москва. Но у МУС такие полномочия — изучать роль обеих сторон конфликта.

Обращаясь в 2014 году в МУС с просьбой возбудить производство, украинские власти признали юрисдикцию Гаагского суда. В ноябре 2016 года вышел отчет прокурора МУС об «оккупации Крыма». На следующий день президент России подписал распоряжение об отказе становиться участником МУС. Пресс-секретарь президента и российский МИД объяснили это решением тем, что Гаагский суд «не оправдал возложенных на него надежд и не стал подлинно независимым, авторитетным органом международного правосудия».

Что представляет собой Международный уголовный суд в Гааге, чем руководствуется в своих расследованиях, чем отличается от трибунала в Нюрнберге или по бывшей Югославии и какие перспективы у Украины с Россией, «Новая» расспросила юриста и специалиста по международному праву Глеба Богуша.

— МУС рассматривает дела о преступлениях тогда, когда национальное правосудие (это может быть любое государство — участник или не участник Римского статута) не может или не желает рассматривать эти преступления. Это отдаленно похоже на принцип, который существует в Европейском суде по правам человека. Собственно, и создан МУС для расследования в ситуациях безнаказанности: когда, например, государство, где совершаются преступления, либо стоит за этими преступлениями, либо в них заинтересовано, либо просто не имеет возможности рассматривать такие преступления по причине слабости судебной системы, либо когда отсутствует контроль над той или иной территорией. Это как раз случай Украины.

— Но Украина, как известно, Римский статут, по которому работает МУС, не ратифицировала.

— Одна из проблем этого суда — его юрисдикция распространяется, за рядом исключений, только на государства, которые ратифицировали договор и являются участниками Римского статута. Сегодня это 123 государства. Среди них нет не только России и Украины, но и США, Турции, Израиля. Государства, к которым, скажем так, есть вопросы.

Тем не менее в 2014 году Украина сделала заявление — это возможно по Римскому статуту — о том, что она признает юрисдикцию МУС в отношении тех преступлений, которые были совершены на территории Украины с 2014 года. И на этом основании у суда появилось право их рассматривать. Не имеет значения, кто совершал преступления — гражданин Украины, гражданин России или гражданин Польши. Имеет значение только то, что преступления совершались/совершаются на территории Украины.

— В чем особенность МУС?

— В том, что МУС имеет постоянный характер и потенциально универсальный охват, в отличие от тех же трибуналов в Нюрнберге и по бывшей Югославии. Эти два трибунала создавались для конкретных случаев. А у Международного уголовного суда универсальный охват. Если мы говорим о военных преступлениях, то он расследует нарушения законов и обычаев войны, нарушения международного гуманитарного права. Ну и конечно, широкомасштабные нарушения прав человека — преступления против человечности и геноцид. Также у суда с 2018 года появилась юрисдикция в отношении преступления агрессии (речь о применении вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства). Но в настоящее время в отношении Украины эта опция не может быть задействована все по той же причине: оба государства — и Украина, и Россия — не являются участником Римского статута.

— Как технически МУС проводит расследования?

— Для начала у суда должна быть юрисдикция. Затем проводится проверка, изучение (как в случае Украины, эта проверка заняла 8 лет). Потом прокурор МУС делает заявление о начале предварительного расследования. Его ходатайство должны утвердить судьи МУС — судьи палаты предварительного производства. Если прокурор получит обращения в поддержку расследования по Украине от других государств — обязательно участниц МУС, то специального разрешения судей не потребуется. В случае с Украиной так и произошло — обращения написали 39 стран — участниц МУС. И прокурор начал предварительное расследование ситуации.

— Ситуации?

— Да, на этой стадии, что сегодня, нет пока никаких уголовных дел, есть ситуация, которая предположительно включает в себя совершение преступлений. Юридически для того, чтобы уголовные дела появились, МУС в лице прокурора и начал предварительное расследование ситуации. Само начало расследования еще не означает возбуждения конкретных уголовных дел. Сейчас обозревается ситуация, которая определяется временем и территорией. 

Поэтому неправильно говорить, что прокурор начал расследование преступлений, совершенных кем-то одним — Россией или Украиной. Уже по ходу предварительного расследования из ситуации появятся конкретные дела в отношении конкретных лиц.

— Независимо от того, кто из участников вооруженного конфликта обратился в суд изначально?

— Совершенно точно. МУС исходит из того, что преступления могут совершаться обеими сторонами конфликта. Если прокурор решает, что конкретному лицу уже можно предъявить обвинение в совершении преступления, то МУС выдает либо ордер на его арест, либо повестку о явке в суд. Ордер на арест может быть секретным, о нем узнают, когда человека арестовали. А может быть не секретным, что порой открывает много возможностей скрыться. Так, попытка привлечь к ответственности бывшего суданского лидера Омара аль-Башира, единственного человека, которого МУС обвиняет в геноциде, успехом не увенчалась. МУС выписал в отношении него открытый ордер на арест еще в 2009 году. Его уже успели свергнуть. Сейчас он находится на родине в тюрьме для престарелых, но до сих пор не предстал перед Международным уголовным судом в Гааге.

— Есть ли какое-то отдаленное понимание, какие перспективы у Украины и России в данном суде?

— Предварительное расследование по событиям в Украине, безусловно, должно было начаться уже давно. На мой взгляд, произошла недопустимая задержка. Ситуация в Украине уже в 2014 году соответствовала всем критериям, которые, согласно Римскому статуту, требовались для расследования Международным уголовным судом. Это вооруженный конфликт, который происходит уже длительное время с очевидным нарушением норм международного гуманитарного права, с большим количеством жертв. Это конфликт, в котором обе стороны придерживаются абсолютно противоположных картин фактической реальности. Как раз здесь и требуется независимое установление фактов.

Словом, это расследование должно было начаться задолго до февраля 2022 года. Еще в конце 2020 года предшественница Хана, Фату Бенсуда, в своем отчете пришла к выводу о том, что предварительное расследование пора начинать — есть все основания. Но так и не начали тогда.

— Почему разбирательство по делу о сбитом в 2014 году в небе над Донбассом малайзийском боинге МН17 рассматривается как бы отдельно — не в Международном уголовном суде Гааги, а в Окружном суде Гааги? Хотя катастрофа произошла как раз в разгар военного конфликта, обвиняемыми проходят конкретные должностные лица, большое количество человеческих жертв…

— Все-таки большинство погибших пассажиров боинга — граждане Нидерландов, поэтому дело рассматривает национальный суд страны. МН17 упоминается в материалах, которые предстоит расследовать МУС. В процессе по боингу в национальном суде не применяются нормы Римского статута о военных преступлениях. Безусловно, то, что произошло в небе над Донбассом, — это преступление. Но Римский статут все-таки касается умышленной целенаправленной атаки на гражданские объекты. В национальном разбирательстве по делу МН17, по крайней мере по версии обвинения, не имеет значения, был ли самолет, который планировалось сбить, гражданским или военным.

— Учитывая резонанс и очень сложные отношения даже на дипломатическом уровне между Украиной и Россией, какие у международного суда могут возникнуть сложности при слушании дела?

— Основная проблема — вероятный отказ от всякого сотрудничества. Когда государство изначально отказывается вести диалог в принципе, с ним практически не получается наладить диалог и в дальнейшем. Но МУС и создавался для таких, скажем так, не самых комфортных условий.

— Сколько времени занимают расследования МУС?

— Это процесс довольно долгий. Вообще все международные суды — это не про правосудие на скорую руку. Их часто за это критикуют. Но эти длительность и неповоротливость понятны: речь идет о сложных комплексных преступлениях, где требуется мегасложная ювелирная работа не только прокурора, но и экспертов, медиков, военных специалистов. Для всех участников, включая прокурора, предстоящее расследование по событиям в Украине будет серьезным испытанием, поскольку, безусловно, оно потребует усилий по установлению четких фактов произошедшего и, что еще более сложно, ответственности конкретных лиц.