В августе 2021 года «Новая» рассказала о странной истории, которая произошла в Выборге. По версии правоохранительных органов, Валерий Кожухарь и его жена Ариадна Бессонова напали на заместителя районного прокурора Елену Новосельцеву и жестоко избили ее. Однако видео, оказавшееся в распоряжении «Новой», показывает, что дело было скорее наоборот: Новосельцева в кафе, принадлежавшем семейной паре, устроила скандал, размахивала удостоверением и обещала всех посадить.
После публикации статьи «Я вас здесь всех посажу!» дело получило федеральную огласку. Об аресте известного реставратора сообщили финские газеты. В Генпрокуратуру было направлено несколько депутатских запросов, а также запросы из Академии наук и Союза реставраторов. В Ленинградской областной прокуратуре Кожухарю предложили сделку со следствием и особый (упрощенный) порядок рассмотрения дела в суде.
В октябре 2021 года Валерий Кожухарь рассказал «Новой», что пошел на сделку и признал свою вину, потому что ему пообещали, что он и его жена отделаются административным штрафом. В судебном заседании 30 ноября прокуратура неожиданно заявила требование о возмещении морального вреда в размере 100 тысяч рублей. Рассмотрение дела было перенесено на 22 декабря. Но Валерий на заседание уже не пришел: 8 декабря 2021 года он скоропостижно скончался.
Теперь его жена Ариадна, не заключавшая никаких сделок со следствием, добивается полного оправдания себя и супруга.
Находясь в СИЗО, Валерий Кожухарь вел дневник. Публикуем выдержки из этого дневника.
Валерий Кожухарь. Фото: VK
Вывели на прогулку, свежий воздух. Собрались в баню, материально не готов, нет мочалки, бумажного полотенца. Очень надеюсь, что дома и на производстве все в порядке. Подлая прокуратура и наша система…
Ходили на прогулку с соседом Игорем. Он дал машинку для стрижки. Постриглись. Стало даже легче, как будто груз свалился с плеч. Поговорили о бизнесе — это отвлекает от плохих мыслей.
Приходил мой адвокат. Пришлось давать очередные показания следователю. Прокуратура извращает ситуацию в свою сторону, все выглядит провокацией. Сосед по камере меня поддерживает и помогает как может в этой ситуации, без него в данную минуту было бы тяжелее. Мысли постоянно путаются, много курю. Конечно, рассчитываю на помощь родных, друзей и просто людей неравнодушных из нашего города. Осознаю ситуацию с этой истерией как хулиганский поступок, выходку зарвавшихся сотрудников прокуратуры, которые проигнорировали свой устав…
Кажется, выспался сегодня, работаю над собой, пытаюсь привести мысли в порядок. Появилась уверенность. Жду адвоката. С утра в открытом оконном проеме суетятся голуби. Счастливые, они могут улететь…
Дошли слухи, что меня хотят переселить в другую камеру. Наверное, хотят, чтобы я нахватался всяких болезней в СИЗО. Нужно сопротивляться. Мой сосед по камере № 75, с которым я общаюсь, прививался от ковида уже в СИЗО, а я весной переболел. Поэтому не хочется менять место изоляции. Тюрьма — это живой организм, так или иначе люди обмениваются информацией. Поговаривают, будто к моей персоне здесь особое внимание… Это обстоятельство вызывает вопросы к нашим правоохранителям. Меня просто хотят подавить морально, т.к. понимают, что совершили серьезное (на мой взгляд) должностное и уголовное преступление по отношению ко мне, моей супруге, нашему бизнесу…
Сегодня замечательное утро! За окном воркуют голуби, солнечные лучи проникают в тюремную камеру, и от этого поднимается настроение, уверенность. Ближе к 12.00 меня водили, чтобы в третий раз снять отпечатки пальцев и всей ладони, перепачкали руки, еле отмыл. Как будто мои отпечатки тиражируют по всей стране. Сделали флюорографию грудной клетки, т.е. заботятся о моем здоровье. О моей истории с прокуратурой уже знает вся тюрьма. Говорят, много сочувствующих горожан. Никогда бы не подумал, что приобрету такую популярность. Следователи планируют проводить какие-то дополнительные экспертизы. Только не понимаю, зачем было лишать меня свободы. Страшно подумать, если это все в масштабах страны. Это какой-то кошмар средь бела дня. Когда все наконец уляжется, нужно озадачиться вопросом о ПМЖ в другой стране. Т.к. здесь невозможно ни жить стабильно, ни работать, полностью отдаваясь своему делу.
Вчера получил три письма из дома. Конечно, очень обрадовался и успокоился. Сегодня напишу весточку домой. Появилась какая-то связь с семьей.
(Валерий вклеивал весточки от жены в свой дневник)
«Милый мой, хороший. Люблю тебя.
Появилась возможность писать тебе письма. Но они проходят через цензуру. Буду учиться писать тебе письма с учетом цензуры. Мой адвокат борется за меня как лев. Цепляется к малейшей возможности разбить их обвинения. Мне он рассказал, что и адвокат твой тоже зубастый. А вчера охранник, который меня охраняет и следит за моим браслетом, Василий Игоревич — огромный такой парень под два метра ростом, но со светлой головой, — так меня поддержал!!! Поменяйте мысли, говорит, искренне верьте, не мечтайте, а верьте, что вы будете свободны и ваше дело рассыпется, и все будет хорошо! Я верю, что мы будем здоровы и свободны и с нас снимут все обвинения и принесут извинения. И еще мы получим компенсацию в размере 100 млн рублей за оскорбления и унижения нашей семьи. Когда все закончится — я хочу поменять фамилию. Я возьму твою и теперь буду Ариадна Кожухарь! Я часть тебя. Ты часть меня. Ты моя жизнь! Я люблю тебя».
Сегодня только прогулка и ничего примечательного более. Играли в домино… Весь день гудела тюрьма — будут проверки, будут проверки, но так никто и не пришел… Я даже не знаю, что это за мероприятие.
Не могу долго спать. С утра Димон (повар) принес хлеб. Больше мы ничего не едим из местной кухни. Тихое утро, только заблудшие голуби суетятся в оконном проеме. Дождь поливает как из ведра, где-то в парке мои дубы радуются. Здание тюрьмы еще финской постройки, основательно исполнено, но «совок» внес свои дополнения в архитектуру внутренней планировки. Все изменения топорной работы, не для людей, а для скотины.
Бани, похоже, не будет сегодня. Проблема с водой (нет горячей). Продукты подходят к концу. Опер говорит, я здесь надолго, но я не очень-то в это верю. Все факты говорят за то, что они главные ответчики в этой истории. Победа будет за нами. Очень утомляет безделье, просто не знаю, куда себя деть, чем занять. Перечитываю письма из дома, это отвлекает.
Постирал рубаху, в которой хожу уже месяц, правда, без утюга она выглядит мятой. С утра кормили голубей и воробьев. Начальник по этажу обещал отдать Игорю телевизор. Я уже отвык от «ящика» и вовсе не страдаю без него. Больше всего тоскую по природе, свежему воздуху, свободе. Грибной сезон, похоже, проходит мимо. Вечером была проверка (шмон), повыкидывали всякую мелочовку и особенно веревки и нитки. Без которых невозможно отправить «коня» по «дороге».
(«Конь» — передача продуктов или письма («малявы») между камерами.
«Дорога» — налаженная с помощью веревок и ниток связь между камерами. — М. Л.).
С утра, как всегда, овсяная каша с изюмом. Замочил белую фуфайку. Прочитал молитву из Святого Евангелия. Весь день впереди, на улице ясная погода. Наступил грибной месяц, а у меня окно с видом на помойку, откуда иногда очень сильно воняет. Вот такие дела…
Сегодня среда, в 9.30 иду на видеоконференцию, где будет проходить апелляционный суд по моему делу… Пришел с суда. Прокурор — умышленное преступление против прокурорских работников, дерзкое. Суд оставил без изменений решение Выборгского суда об аресте?! Абсурд полный, апелляционный суд — ненужная акция (эхо суда первой инстанции). Коварство и лицемерие прокурорских работников просто зашкаливает, ничего хорошего от этой системы нельзя ожидать. Подлость ее второе, или нет — Первое лицо!!
Сегодня даже не переживаю по поводу вчерашнего «суда». Уже неделю горит физиономия, не хватало еще заболеть в тюрьме. Приходил адвокат и предложил подписать бумажку, в которой в «моих» показаниях указано, что я был в курсе, что идет какая-то проверка и что я не имею претензий к Новосельцевой… После этого сказал, что дело будет рассматриваться в «особом» порядке, т.е. без свидетелей и быстро. Сказал, что в противном случае дело затянется на месяцы, причем с не лучшим исходом, т.е. нас, и особенно Ариадну, обязательно приговорят по 318-й статье… Я подписал бумажку, которую он предложил к рассмотрению, т.к. понимал, что нашей семье будет трудно тянуть бремя расходов по судам и сидеть в тюрьме тоже накладно для нас, и для здоровья ничего хорошего, и дела сильно тормозятся… После апелляционного суда, где мне инкриминировали умышленное и дерзкое нападение и сопротивление правоохранительным органам, причем с рукоприкладством, я понял, что с этой машиной нужно великое терпение и ресурсы, чтобы бороться.
Меня после всех этих событий сильно подташнивает, я себя осуждаю за то, что подписал эту бумажку, и даже не представляю, как отреагирует Ариадна на мой поступок. Скорее всего, она посчитает это за проявление моей слабости. Выбор невелик, или плохой мир, или Хороший суд. Я выбрал первое… Больше всего переживаю за дочку, Кеша (старший сын Кожухаря. — М. Л.) говорил, что над ней насмехаются в школе, а для нее это драма. Папа известный человек в городе, и теперь вдруг уголовник. Все ерунда, но это самое плохое в этой истории. Нужно как-то заставить себя уснуть.
Сегодня в три часа дня должен состояться суд по изменению меры пресечения обвиняемого В. К. На весах стали с одной стороны здоровье и благополучие моей семьи, а на другой — правда о происшедшем 3.08 в кафе «Папарацци». В том и другом случае исход дела в тумане… Мне стоило больших моральных усилий, чтобы пойти по совету адвоката… Сейчас буду собирать вещи, но только самый минимум, остальное оставлю в камере, может, Игорю понадобится… Суд не удовлетворил нашу просьбу об изменении меры пресечения. Опять в тюрьму. Почему-то все участники суда были в недоумении, почему мне не изменили меру пресечения на подписку. Кажется, сделал все, чтобы ускорить процесс, дал признательные показания (как хотели). Ощущаю себя каким-то злодеем. Просто какой-то кошмар, а не суд. Больше всего переживаю за семью, их душевное состояние.
«Милый мой, мой хороший! Мы сегодня увидимся. Я обниму своего Тезоро! Мне остается только молиться за тебя! И верить, что все, что ни делается, все к лучшему. Иначе жить дальше не имеет смысла!»
После катания в наручниках по городу вернулись снова в тюрьму. Сокамерник мой даже не успел соскучиться. Я ему сказал, что вернулся, потому что мы не доиграли партию в нарды… Честно говоря, у меня были сомнения в счастливом исходе процесса, еще когда собирал вещи. Из рассказов сокамерников такие «приключения» — нередкое явление… Наступило утро, в камере темновато, утренний рассвет с трудом пробивается сквозь зарешеченное окно. Свет не включаю, спит сокамерник. Нужно готовить завтрак птичкам.
15 сентября 2021 года Валерия Кожухаря все-таки отпустили под подписку о невыезде. В начале октября, во время беседы с корреспондентом «Новой», он сказал:
«Нельзя сказать, что я жалею о том, что взял на себя то, чего не совершал. Я очень благодарен всем за поддержку, и первое время у меня было желание добиться правды.
Но адвокат сказал, что общественное мнение нужно постоянно подогревать, мол, для этого нужны ресурсы, которых у меня нет. У меня были подозрения, что адвокат действует скорее в интересах прокуратуры, нежели моих. Сейчас у меня уже другой адвокат… И все-таки я на свободе, дышу свежим воздухом, общаюсь с семьей, а значит, жизнь налаживается и все плохое позади».
Решения суда по своему делу Кожухарь не дождался. 8 декабря он умер от разрыва аорты.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}