Мировая столица разводов

Английские суды известны решениями об относительно равном разделе имущества вне зависимости от того, кто в браке являлся основным создателем состояния. Несмотря на колоссальные судебные издержки и необходимость годами ждать решения, британский «бракоразводный туризм» — вполне прижившийся термин. Те, кто имеет связь с Великобританией, даже если развелись за границей, могут подать заявление на получение разрешения на рассмотрение их дела в английских судах. До самого последнего времени славу самого дорогого развода удерживали русские. 

В апреле этого года состоится важное изменение для «туризма» этого рода. Супружеские пары и гражданские партнеры смогут быть разведены без подачи обвинений одной или обеих сторон. Ранее стороны должны были доказать безвозвратный разрыв отношений в результате супружеской измены, неразумного поведения, «дезертирства» и т.д. Теперь развод станет проще. 

Но, как и многое в последние годы, успех английской юридической отрасли упирается «в слово на букву Б» — британская политическая элита теперь частенько сознательно избегает упоминаний Брексита — темы, пять лет назад разделившей нацию на два лагеря. 

Идея премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона «и иметь торт, и есть его» (с такой мечтой он любил сравнивать выход страны из Евросоюза), похоже, так и не находит отклика у континентальных соседей. А легкомысленное сравнение премьеру теперь часто припоминают. 

Грузоперевозчики приспосабливаются к дополнительной бумажной работе и волоките. Музыканты и шоу-бизнес, которые приносили экономике страны миллиарды фунтов стерлингов, просят правительство обеспечить для музыкальных туров в Европу особый визовый режим. А теперь, похоже, и еще одной «курице, несшей золотые яйца», — английским законникам — придется привыкать к новой жизни.

Лондонские суды являются излюбленным мировым центром (по некоторым оценкам, вторым после американского) для рассмотрения коммерческих споров. До пандемии и Брексита рынок юридических услуг вносил в экономику Великобритании, по данным доклада KPMG (одной из главных мировых аудиторских компаний, входящих в так называемую Большую четверку. — Ред.), до 60 миллиардов фунтов стерлингов в год. Производительность труда в отрасли росла (на 17% в период с 2013 по 2018 год), у нее устойчиво положительное сальдо (в прошлом году оно составило 5,6 млрд фунтов). Британцы гордятся, что пока немцы производят автомобили, а французы — вино, они спорят о подпунктах законов. Эта растущая отрасль с исторически сложившимся конкурентным преимуществом сейчас под угрозой. 

По истечении переходного периода, предусмотренного Соглашением о выходе Великобритании из ЕС, с января 2021 года Британия автоматически оказалась вне Луганской конвенции (действует с 2007 года между странами — членами ЕС и тремя странами Европейской ассоциации свободной торговли — Исландией, Норвегией и Швейцарией). 

Конвенция определяет, какие национальные суды могут рассматривать трансграничные гражданские и коммерческие судебные дела, и обеспечивает простое взаимное признание решений. Она охватывает такие важные для граждан и бизнеса области, как споры по контрактам, страхование, трудовое и семейное право. 

Заявку на повторное присоединение к Луганской конвенции в качестве третьей стороны правительство Джонсона подало еще в апреле 2020 года, но Еврокомиссия не спешит делиться «вишней из торта» (как однажды сформулировали европейцы свою переговорную позицию) и пока блокирует положительное решение. 

«Участие в Луганской конвенции принципиально требует наличия тесной связи с Единым рынком, соблюдения норм ЕС и принятия иерархии европейских судов. Как мы знаем, ключевым элементом сделки Brexit является то, что Великобритания больше не является частью Единого рынка именно из-за отказа британцев применять европейское право на своей территории», — объясняет позицию Адриан Васкес Ласара, председатель Комитета по юридическим вопросам Европейского парламента. 

Не менее важно, что конвенция основана на высоком уровне взаимного доверия между сторонами, а до этого очень далеко. Британская правящая партия консерваторов и ее победившее крыло — радикальные сторонники Брексита — используют в отношениях с Европой победную риторику, заявляют о ставке на тихоокеанское партнерство и официально угрожают приостановить действие части недавно заключенных соглашений с ЕС, признав их «нежизнеспособными». Речь, в частности, идет о зоне особого таможенного режима в Северной Ирландии и исключении там надзорной роли Европейского суда при рассмотрении проблем. Характерно, что Британские торговые палаты недавно призвали обе стороны снизить риторику и «перестать вести себя так, будто они воюют». Это сигнал, что торговать с Великобританией становится рискованно, особенно с небольшими британскими предприятиями, цитирует бизнесменов Би-би-си. 

Решение континентальной Европы будет иметь значение, но «не приведет к существенному замедлению работы наших юридических фирм», оптимистично утверждает флагман брекситеров журнал «Спектейтер». Но многие считают, что это затруднит лондонским фирмам продажу услуг на мировом рынке и потеснит британских юристов в пользу конкурентов в Париже, Амстердаме и Франкфурте. «Если Великобритания не сможет присоединиться к конвенции, компании предпочтут вести судебные дела в других странах», — пишет «Файнэншл Таймс». Разбирательство коммерческих споров не в одном местном суде, а одновременно в судах разных юрисдикций может оказаться «недоступным для всех, кроме самых глубоких карманов», цитирует газета президента Юридического общества Англии и Уэльса Стефани Бойс. 

и недавно полученный ею от прессы статус «страны бракоразводного туризма». Недоступность Луганской конвенции приведет к серьезным осложнениям в урегулировании бракоразводных процессов и присуждении алиментов, предупреждают юристы. Как бы кто ни оценивал мотивы Еврокомиссии, многие считают, что это принесет «болезненную и дорогостоящую правовую неопределенность в делах о распаде семей». 

Английский судебный состязательный бракоразводной процесс всегда был элитарным. По словам адвокатов, работающих в бизнесе, он стоит от 100 000 фунтов стерлингов и более для каждой стороны. К тому же это дело долгое — от 14 месяцев до многих лет — и болезненное. Как шутят юристы, «барристеры — наименее квалифицированные и самые дорогие психологи, каких вы только можете найти». 

Но, может быть, для «глубоких карманов», особенно российских, важнее всего, что у Великобритании заключены двусторонние соглашения о взаимном исполнении судебных решений с большинством офшорных зон: Гернси, Джерси, остров Мэн, Багамские Острова, Британские Виргинские Острова, Каймановы Острова, Гибралтар, Белиз, Сейшельские Острова и др. 

Вскоре Верховный суд примет решение, будет ли рассматривать апелляцию Владимира Потанина, который столкнулся с иском о разводе, сравнимом с разводами Джеффа Безоса и Билла Гейтса. (Жене Безоса Маккензи Скотт в ходе развода досталось 4% акций «Амазон», оцениваемых в 39 млрд долларов. Жена Гейтса Мелинда Френч после развода разбогатела на 5,7 млрд долларов.) Наталья Потанина требует от бывшего мужа 50% стоимости его доли в ГМК «Норильский никель» и доли в другой собственности. Сумма, по оценкам агентства «Блумберг», может составить 7,7 млрд долларов. 

Потанины поженились в 1983 году совсем молодыми, а развелись в 2014 году. Российские суды присудили Наталье Потаниной около 41,5 млн долларов в качестве компенсации (а получила она вдвое больше, утверждает сторона бывшего мужа). С конца 2014 года Наталья живет в собственном доме в Англии, что дало ей возможность оспаривать алименты в Британии. В Высоком суде в 2019 году она утверждала, что присужденная ей сумма не соответствует ее «разумным потребностям», но иск был заблокирован на том основании, что пара не имела связи с Великобританией. Еще через полтора года судьи Апелляционного суда отменили это решение и разрешили Наталье Потаниной подать иск в Высокий суд Лондона. Теперь Владимир Потанин ждет ответа, дадут ли судьи добро на обжалование этого решения в Верховном суде. 

До самого последнего времени русским принадлежало крупнейшее английское решение о выплате 450 млн фунтов стерлингов. Эту сумму в 2016 году отсудила бывшая жена российского миллиардера Фархада Ахмедова (41,5% от его состояния). Правда, накануне Нового года правителя Дубаи шейха Мухаммеда бин Рашида аль-Мактума обязали выплатить своей бывшей жене принцессе Хайе бинт аль-Хусейн 500 млн фунтов стерлингов, таким образом, она возглавила таблицу лидеров по сумме алиментов. 

Впрочем, получить свои деньги бывшей «рекордсменке» в полной мере не удалось. Шесть лет Татьяна Ахмедова ведет судебные тяжбы по всему миру, в том числе против ряда офшорных трастов, и в Высоком суде Лондона против своего старшего сына Темура, утверждая, что сын помогает отцу скрывать от нее деньги. В апреле 2021 года судья Гвиннет Ноулз вынесла решение в пользу Ахмедовой, подчеркнув, что бывшая жена и мать стала «жертвой серии схем, разработанных для того, чтобы вывести каждый пенни из богатства мужа за пределы ее досягаемости». Она обязала Темура Ахмедова выплатить 75,9 млн фунтов стерлингов своей матери. Отсылая к началу романа Льва Толстого «Анна Каренина», Ноулз сказала в своем решении, что «каждая несчастливая семья несчастлива по-своему" и добавила: «семья Ахмедовых — одна из самых несчастливых, когда-либо появлявшихся в зале моего суда». 

Обо всем этом обычные английские граждане рассуждают отстраненно. Вот несколько комментариев читателей судебных хроник. «Такие процессы укрепляют идею использования английских собственности и закона для отмывания денег». «Это хитрый ход, возможно, который позволяет Потанину увести половину своего состояния прямо «из-под носа у Путина» и получить «чистыми» в Великобритании». «Лондон — Мекка для разводов, и это меня как лондонца делает «грязным». «Английский суд, получается, теперь доступен всем разводам, вне зависимости от места проживания, брачного договора или национальности». «Что ж, суд получает свой процент от суммы требования». «Я только надеюсь, у них у всех хорошие службы безопасности…»

Европейцы предложили Великобритании подать заявку на присоединение к Гаагской конвенции 2019 года о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений по гражданским и коммерческим делам, но на сегодняшний день её подписали только пять государств (Израиль, Коста-Рика, Россия, Украина, Уругвай) и ещё не ратифицировало ни одно из них. К тому же, как отмечают различные эксперты в области права, Гаагская конвенция значительно менее всеобъемлющая, нежели Луганская, она допускают параллельное рассмотрение судебных дел в разных юрисдикциях и не предусматривают исполнения решений одной юрисдикции в другой.

«Самым простым решением было бы такое очевидное, как присоединение к соглашению к Европейской ассоциации свободной торговли (EFTA) * со всеми вытекающими последствиями», — советуют европейские партнеры. И это не выглядит ни издевательством, ни шуткой.

* Европейская ассоциация свободной торговли была создана в 1960 году как альтернатива для европейских государств, которые не могли или не желали присоединиться к Европейскому экономическому сообществу (теперь Европейский союз) и считали планы создания Европейского общего рынка слишком амбициозными. Первоначальными членами были Великобритания, Дания, Норвегия, Швеция, Австрия, Швейцария и Португалия.