Колядка об интернете

Хорошо помню, как начинался мой интернет. В 1991-м купил модем, способный соединяться по телефонной линии с мутной, но, по словам продавца, крутой скоростью 2400 бод, оформил подписку в сети «Релком» на «получение информации» (непонятно какой и откуда), и… понеслось!

Модем набирал аналоговый номер (тот, который «тррр-тррр-тррр», а не «пи-пи-пи»), долго что-то чирикал (договаривался!), молча что-то «грузил» и отключался. На компьютере при этом образовывался ворох информации, скачанной, как потом узнал, из «конференций новостей». Всех конференций подряд, какие существовали, потому как поначалу я не догадывался, что в Usenet можно избирательно подписываться на одно и отказываться от другого.

Затем в моей сетевой жизни случилось много разного: и независимые «бибиэски» (Bulletin Board System) с «варезом» и маргинально-конспирологической запрещенкой, и «эхи» FIDO, и непередаваемый восторг от первого знакомства с World Wide Web типа «Hello! My name is John and this is my personal page!». Менялось и качественно улучшалось все — от скорости соединения до форматов взаимодействия с мировой компьютерной сетью. Все, кроме одного: сути самого взаимодействия.

Ради свободного, не знающего границ доступа к информационному пространству любой точки планеты, ради права высказаться по любому вопросу Великая цифровая революция человечества и задумывалась.

Вернее, задумывалась она, как водится у Homo sapiens, для другого — сохранения коммуникаций между военными объектами в условиях глобальной ядерной войны, но этот морок американской военщины 60-х со временем, слава тебе господи, растворился в здравом смысле детанта (знает ли поколение Z этот термин?).

Первородный — дарповский — интернет ушел на 20 лет в небытие с публичных радаров для того, чтобы в 90-е возродиться с удвоенной мощью и модифицированной телеологией: как материализация мечты человечества о безграничной информации и свободном доступе к ней.

Первый импульс для движения к мечте задало восстание масс: интернет 2-й половины 90-х характеризовался робкими попытками безымянных, никому не ведомых и не интересных объектов истории оцифровать теорию отражения: сакраментальное «Здесь был Петя» стали царапать не на коре дерева, а на «индивидуальных веб-страничках».

Следующий этап: объединение безымянных энтузиастов на демократичных площадках для общения — новостных конференциях и веб-форумах. Народ расслоился по интересам и обсуждал ночи напролет с единохоббниками вопросы, в которых либо разбирался, либо хотел разобраться.

Этот этап развития интернета продлился недолго, до начала нулевых, и дал два результата — положительный и отрицательный.

Положительный: в массовом сознании окончательно закрепилось представление об интернете как о месте, где можно реализовать мечту об информационном рае, найти ответы на все нужные и волнующие вопросы.

Отрицательный: горизонтальная структура демократических форумов стремительно уничтожила иерархию знаний и информации. Формат предоставлял любому желающему возможность свободно выражать собственное мнение, пусть даже некомпетентное и дилетантское. Как следствие — произошло неизбежное размывание четких представлений о базовых аксиомах и авторитетности высказывания, которое сначала кульминировало в виде тотального релятивизма идей и этических норм, а затем отлилось в актуальную поныне формулу: «Все не так однозначно!»

Именно фраза «Все не так однозначно!», утвержденная и подкрепленная правом любого желающего авторитетно вещать в интернете, создала предпосылки для формирования информационной дистопии на следующем этапе развития интернета — Web 2.0.

Поначалу, когда власть в мировой компьютерной сети захватили транснациональные корпорации, казалось, что дело ограничится малой кровью. «Мы вам даем возможность потреблять бесплатно контент и общаться друг с другом до последнего лайка в социальных сетях мирового масштаба, а вы не мешаете нам торговать вашими метаданными» — таков был первоначальный договор Web 2.0, который вполне устраивал нетизанов, утомленных затяжными форумными контрами и выясняловками.

Плавно и незаметно централизованные социальные сети стали превращаться в гигантские фабрики информационной манипуляции, эффект воздействия которых сопоставим с ядерным оружием. Здравствуй, как говорится, DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency — научно-исследовательский институт Минобороны США): с чего начинали, к тому и вернулись!

Технически информационная манипуляция в социальных сетях (дополненная точно такой же манипуляцией со стороны централизованных поисковых систем) стала возможна благодаря трем факторам:

• наследия Web 1.0 и его установки на право тотального самовыражения, которая привела к абсолютной релятивизации истин;
• уникального феномена «пузыря фильтров», замкнувшего людей в информационных гетто, сформированных по вкусовым предпочтениям: ватники–вышиватники–конспирологи–почвенники–патриоты–либералы–либертарианцы–BLM–ЛГБТ–антиваксеры–марсианские аквалангисты, you name it. Внутри каждого информационного гетто циркулировала только такая информация, которая нравилась его обитателям, а все неприятное и противоречащее вкусовым установкам беспощадно изгонялось вовне до состояния полного небытия;
• закона психологии масс, который гласил: как только восстание масс становится ключевым принципом организации социума, балом начинает править не абстрактная масса, а профессиональные манипуляторы, обученные немудреным правилам внедрения в толпу, возбуждения ее до состояния массовой истерии и галлюцинации и канализации разрушительной энергии толпы в нужном манипулятору направлении.

Буквально за одно десятилетие структуры Web 2.0, представляющие интересы частных деловых кругов, которые, в свою очередь, подчиняются интересам национальных и наднациональных властных элит (причем не важно, где тут яйцо и курица — капитал или власть, потому что они уже не первое столетие как слились в неделимый коагулят воли), полностью выхолостили интернет от иллюзий построения информационного рая и превратили мировую компьютерную сеть в уникальный в истории человечества рассадник мифов и фальсификаций реальности.

Деградация великой мечты человечества, сначала до иллюзии, а затем до кромешного царства информационной манипуляции, — неслабый, согласитесь, случился с нами круиз за каких-то три десятилетия.

***

Редакция попросила меня написать колонку с «рождественским духом». И чтоб побольше оптимизма. Я обещал. И вот написал… Н-да. Попробую хоть как-то исправить ситуацию в оставшихся строках.

В набат пробил, дело за малым — найти выход из информационного Инферно, в который мы добровольно себя загнали. Ключевое слово здесь — «добровольно», и скоро объясню, почему.

Первая моя мысль была — спасение принесет Web 3.0! Не случайно большую часть статей в 2021 году посвятил именно этому чуду — децентрализованному интернету, создающему неподцензурную альтернативу не только социальным сетям (Web 2.0), но и махине традиционных финансовых отношений, которую банковские люди исправно навязывали последние 300 лет истории.

Вынужден, однако, констатировать после двухлетнего полного, едва ли не круглосуточного погружения в Web 3.0: 

Не подумайте только, что я разочарован! Децентрализованный интернет и децентрализованные финансы — это определенно будущее человечества. Преимущество децентрализованных финансов над традиционными формами денежных и инвестиционных отношений столь велико, что сомнений в триумфе DeFi быть не может.

Проблема в другом. Децентрализованный интернет доводит идею горизонтального демократического общения до крайней точки, в которой манипулировать информацией даже проще, чем в системах с централизованным контролем, который худо-бедно создает препятствия на пути неистовой фальсификации реальности.

В децентрализованной социальной сети, где по определению ничего невозможно запретить, манипулировать мнениями и создавать выгодные для манипулятора тренды гораздо проще, чем, скажем, в фейсбуке или твиттере, где внутренние правила регуляции отфильтровывают на входе, по крайней мере, откровенно антисоциальные и изуверские инсинуации.

В децентрализованной социальной сети все анонимны и вольны изливать вовне самую немыслимую чушь. Подобная чашка Петри быстро приводит к мифологизации процессов, происходящих в головах участников информационного обмена, и скопище анонимов превращается в стаю обезьян, которые не только легко поддаются манипуляциям, но еще и охотно деградируют до самых примитивных форм жесткой иерархии. Стая выделяет из себя вожака (вернее, вожаком становится главный манипулятор), который буквально на глазах получает атрибуты бога и начинает, уже без малейшего стеснения, авторитарно канализировать общественное мнение в нужном ему направлении.

Это жуткое, по правде сказать, зрелище наблюдается в криптоэкономике ежеминутно и повсеместно: большинство участников системы добровольно отказывается от самостоятельного выбора, предпочитая слепо следовать за обожествленными инфлюэнсерами, которые в приказном порядке раздают рекомендации, какие криптоактивы необходимо покупать и когда.

Мой «рождественский позитив» перекликается с кодой любимой пластинки университетской юности — пинк-флойдовской The Wall. После того как лирический герой Роджера Уотерса разрушает Стену самоотчуждения, он с удивлением обнаруживает тех, кто находился все время по ту сторону искусственно разделенного мира:

Избавления от тотального информационного манипулирования нам не дадут ни новые форматы общения, ни новые технологические конструкции. Сколько интернет ни перестраивай, заселять его будут те же самые Нomo sapiens’ы, поэтому рано или поздно они построят такой мир, который вписывается в их представления о том, что такое хорошо и плохо, как правильно и неправильно.

Избавление от тотального информационного манипулирования может прийти не извне, а  только изнутри. Пока не изменится наше внутреннее мироощущение — не изменится ни одна структура вовне.

Проблема, однако, в том, что сами мы ничего не можем изменить в своей голове. Наше сознание уже сформировано системой образования и обществом, в котором мы живем. Эта система уже навязала нам представления о добре и зле и расставила приоритеты.

Весь ХХ век прошел под знаком борьбы двух крайностей: максимального индивидуализма и максимального коллективизма. Исторически индивидуализм проявил себя как меньшее зло, поэтому одержал победу и сегодня повсеместно диктует свои правила игры. При том, что убожество индивидуализма было очевидно задолго до того, как коллективизм отлился в трудовые концлагеря и массовый террор.

В середине 70-х годов американский писатель, композитор, поэт и философ Дэйн Радьяр попытался примирить крайности индивидуализма и коллективизма в новом качестве, выдвинув концепцию трансперсонализма.

Человек, вырвавшийся из оков коммунального рабства и уже насладившийся свободой индивидуальности, в какой-то момент осознает ограниченность своего нового эгоистического бытия и оказывается перед дилеммой: либо сдаться и добровольно уйти из жизни, либо добиться синтеза своего Я с внешним миром. Тем самым, что поэтично описан у музыкантов Pink Floyd как «the bleeding hearts and the artists».

Трансперсонализм как жизненная установка — это не повторное растворение своей индивидуальности в стае, а осознание, что выше твоего мнения есть много других мнений, важнее твоего комфорта есть комфорт более высокой общности, выше твоих личных целей есть цели более важные и возвышенные.

Мы, к сожалению, уже сформированы как личности (представители активного поколения Z — не исключение), поэтому что-то радикально изменить в ситуации с интернетом вряд ли получится.

Если, однако, мы хотим, чтобы будущие поколения жили в другом, по-настоящему гуманном и справедливом мире, мы все должны приложить максимум усилий для кардинального изменения, в первую очередь — системы образования. Речь не об изменении подборки учебных дисциплин, а о радикальном уничтожении обеих дистиллированных идеологий — и индивидуализма, и коллективизма.

Человек будущего должен жить по идеологии будущего. В моем представлении такой идеологией является трансперсонализм. Только — бога ради! — очищенный от мистики Дэйна Радьяра (простительной, впрочем, для поэта).

Думаете, подобная задача — утопия? Наверное. Но для жанра рождественского рассказа — самое оно!