Похищение истории, приближение памяти

Все книги так или иначе рассказывают о путешествиях. 

Одни погружаются в историю буквально — небольшого формата «Викинги» Стива Эшби и Элисон Леонард (издательство «Манн, Иванов и Фербер», Москва) доступно рассказывают о самой загадочной, пожалуй, цивилизации нашей эры. Книга, вышедшая в серии «Тайны истории» — и удачно совпавшая с выставкой в Историческом музее, — отличный пример научно-популярной литературы, когда прошлое воссоздают фотографии разных объектов с лаконичными и емкими комментариями. Среди красот — шлем викинга из Норвежского музея истории культуры в Осло, датируемый 950–975 гг. (даже удивительна эта точность с «вилкой» всего в 25 лет). Вопреки массовому заблуждению, шлем вовсе не рогатый, рогатых у викингов не было. Его нашли в годы оккупации Норвегии немецкими войсками во время Второй мировой и решили спрятать — тем самым спасая от возможной экспроприации. 

О том, что подобные зачистки европейского музейного ландшафта специально созданными командами были нормой, напоминает расследование Гектора Фелисиано «Исчезнувший музей. История хищения шедевров мирового искусства» (издательство «Слово»,  Москва). Масштабы грабежа в годы Второй мировой поражают воображение. Отличились все. Одним из сюжетов стала битва за французскую коллекцию Ротшильдов: правительство Виши мечтало продать ее на аукционе, немцы же собирались увезти в Германию. Победила сила. Французы смогли пустить с молотка лишь виллу в Каннах, Геринг же на личном поезде отправил почти все сокровища Ротшильдов в рейх. 19 ящиков адресовались Гитлеру (в них был и «Астроном» Вермеера), 23 — рейхсмаршалу, которому среди прочего достались картины ван Остаде, Фрагонара и рисунок Луки Лейденского. Лучшая же часть собрания предназначалась мегамузею на родине Гитлера в австрийском Линце. Всего нацисты изъяли во Франции более 100 000 произведений искусства и свыше миллиона книг и манускриптов. Сегодня неизвестна судьба десятков тысяч из них. Автор много работал в архивах, книгу завершают 24 страницы указателей — в предметном встречаются Эрмитаж и ГМИИ: Фелисиано говорит о десятках тысячах произведений, захваченных советскими войсками.

По-прежнему востребованы путешествия вглубь человеческой психологии и человеческих отношений. Кому-то для этого требуется литература — новый сборник Дениса Драгунского «Обманщики» (издательство АСТ, Москва, редакция Елены Шубиной) состоит из новелл, жанра сложного, особенно для русской литературы, зачитывающейся Мопассаном и Чеховым, но обычно чуждой их лаконичности. Свои новеллы Драгунский, преуспевший в этом жанре больше многих, с большим успехом публикует и в фейсбуке, но книга рассказов обретает совсем иную глубину, особенно значительную, учитывая их лаконичность. 

Кто-то увлечен психологией — сборник «Одно расстройство. Как жить с ментальными особенностями» Алины Белят (издательство «Альпина Паблишер», Москва) собрал рассказы людей с разными заболеваниями, от нарциссизма и посттравматического стрессового расстройства до фобий и расстройств пищевого поведения. Все 15 историй комментирует психиатр Алексей Павличенко (жаль, его имя не вынесено на обложку). Иные диагнозы не очевидны, их можно долго скрывать — это касается, например, обсессивно-компульсивного расстройства, которым в мире больны примерно столько же людей, сколько и диабетом. Так, одна пациентка, прежде чем открыть дверь, должна была пять раз пропеть тихо или про себя песню — окружающие не всегда способны заподозрить неладное, как и в случае с постоянным мытьем рук или регулярной перепроверкой собственных действий.

Издательство «Три квадрата» продолжает многолетнее путешествие вглубь венгерской литературы. «Восточный Эдем» Габора Демского рассказывает об участии венгров, чехов и словаков в строительстве социализма в Киргизии 1920–1930-х, а Bibliotheca Hungarica пополнилась сборником эссе Ласло Фёлдени «Достоевский читает в Сибири Гегеля и плачет». Автор пишет, в частности, о Шестове и Канетти, меланхолии и литературе Европы. Сборник уже вышел в Нью-Йорке и получил хорошие отзывы в прессе. У нас эссе «Прощание с образованностью. Об образованности, знании, информации» публиковал журнал «Иностранная литература», ценящий, как и «Три квадрата», качество перевода, что особенно заметно на фоне распространившихся сейчас переводов-скороспелок.

«Иностранка», традиционно присутствующая на ярмарке, напечатала в этом году много интересного — от литературного гида по Бодлеру и спецномеров, посвященных словесности Германии (№ 3) и Франции (№ 7), до подборки американских текстов о путешествиях и романов с продолжением — как яркий «Морфий» поляка Твардоха Щепана (№ 11–12).

Книга «Земля, одержимая демонами» американской исследовательницы Моники Блэк (издательство «Альпина нон-фикшн», Москва) посвящена расцвету оккультного, интересу к демонам и ведьмам в послевоенной Германии. Читая о целителях и прочих героях, заменивших для многочисленных фанатов идеологических вождей, поневоле вспоминаешь нашу раннюю перестроечную жизнь с ее бумом иррационального и потустороннего в широком спектре, от Кашпировского до Гробового. Бум обернулся сегодня шабашем экстрасенсов на маргинальных телеканалах. Слом большой идеологии заставляет ее жертв искать спасения в идеологии малой — и ждет своих летописцев.

Мысли о неизбежном русском аналоге порождает и «Судья и историк» Карло Гинзбурга (издательство «Новое литературное обозрение», Москва). Размышления знаменитого ученого «на полях процесса Софри» посвящены несправедливому приговору, вынесенному известному политическому активисту наших дней, и тому, как функционирует судебная система, — так и видишь подобную книгу о последних московских процессах.

Гинзбург написал послесловие к русскому изданию, где объясняет в том числе аналогию между современным инквизитором и судьей, когда тот навязывает априорную точку зрения. Специально написанное для перевода — знак уважения к издательской культуре. Для русского издания своей книги об иранском режиссере Аббасе Киаростами написал предисловие и французский мыслитель Жан-Люк Нанси (1940–2021); текст в блестящем переводе Алексея Гараджи давно печатал «Синий диван», сейчас он опубликован целиком, им «Гараж» открыл серию Garage screen.

«НЛО» продолжает собрание сочинений выдающегося филолога Михаила Гаспарова; хочется верить, что оно не замрет, как это случилось с собранием Шкловского, чей третий том по-прежнему ждет читающая Россия. Принцип составления — тематический, первые тома отданы литературе Греции и Рима, научные тексты сопровождают литературные переводы самого Гаспарова. Так, в греческом томе публикуют оды Пиндара и эпиграммы, позже его переводам посвятят отдельную книгу. Сейчас настала пора русской поэзии — помимо книги «Метр и смысл: об одном из механизмов культурной памяти» в третий том вошли статьи о поэтах от Ломоносова до Мандельштама и Пастернака. Наука — это не занудство, иронии и розыгрышу не чужды и ее корифеи. В монографию-антологию «Русский стих 1890-х — 1925 годов» Гаспаров включил биографию и два стихотворения выдуманного им поэта Т.А. Ящука, справка о нем воспроизведена сейчас в книге. Кстати, при дефиците места на полках собирать все шесть томов Гаспарова необязательно: дизайнер Дмитрий Черногаев придумал изящную нумерацию, отдельные тома смотрятся самодостаточно.

Статьи кумира советской интеллигенции Натана Эйдельмана опубликованы в сборнике «Сказать все…» (издательство «Новое литературное обозрение», Москва). Интересно, как он воспринимается сегодня: слог по-прежнему отменный, но требует эрудиции, подзабытой «широкими слоями». Вслед за статьями о Радищеве, Пушкине и великом прозаике Герцене помещена последняя книга Эйдельмана, ««Революция сверху» в России». Размышляя о двух типах управления империей, централизаторском, административном, и с опорой на местное самоуправление, историк цитирует Томаса Джефферсона. Один из создателей США считал, что его «страна слишком велика, чтобы всеми ее делами ведало одно правительство». Он и не подозревал, что иначе — лучше.

Вышла в «НЛО» и посмертная книга Валерия Подороги «Возвышенное. После падения. Краткая история общего чувства». На примере текстов Канта и Фуко, Бодлера и Пруста философ показывает, как понимание и переживание времени связано с понятием возвышенного. Завершают книгу размышления об искусстве жить сегодня: в приложении публикуется статья «Стили жизни, или Сообщества вкуса (Антропометрия вкуса)», Подорога пишет о бомжах и киллерах-палачах, банкирах и новой роли денег, упоминает сериалы «Бандитский Петербург» и «Дорога».

Искусство жить венчает жизнь в Париже. Сборник Алексея Тарханова «До востребования, Париж» (издательство АСТ, Москва, редакция Елены Шубиной) объединил тексты о французской столице, разбросанные по разным изданиям, в том числе труднодоступным для наших парижефилов, — так, отлично сделанное интервью с Шарлоттой Генсбур печаталось в украинском «Воге».

«Интимное Средневековье» Розали Гилберт (издательство «Манн, Иванов и Фербер», Москва) из-за доступной манеры изложения может показаться несерьезным трудом, хотя это все те же очерки сексуальности, написанные простым и внятным языком. По-своему просты и более чем внятны вещи, о которых рассказывает автор: проституция, развод с мало на что годным в постели мужем, пояса верности, как женские, так и мужские, — впрочем, пояса оказываются мифом, их почти не упоминают средневековые тексты. Автор читает лекции о сексуальности, из них и возникает очарование устной речи. Иной стиль у другой новинки «МИФа», «Основы реальности: 10 фундаментальных принципов устройства Вселенной» Фрэнка Вильчека, что объяснимо: Вильчек — нобелевский лауреат по физике 2004 года.

«Гараж» продолжил серию о танце, где вышел отличный сборник о легендарной танцовщице 20-х Мэри Вигман и книга Андре Лепеки «Исчерпывая танец. Перформанс и политика движения» о хореографах последних 40 лет, а заодно открыл серию «Современная критическая мысль» о культурных проблемах современности. «Метаболический музей» Клементин Делисс — о новой музейной политике, идее вернуть искусство народам, у которых его в свое время изъяли европейцы. Автор — бывший директор Музея этнографии во Франкфурте, Делисс переименовала его в Музей мировых культур. Ее досрочно лишили поста из-за, вероятно, радикального взгляда на настоящее и будущее музеев, стремления избавиться от консервативного подхода к жизни музейных институций. Говорят, Делисс на два-три года опередила франкфуртское время, еще немного, и ее мысли, ставшие позже общим местом для многих музейщиков, перестали бы пугать франкфуртских политиков. Когда-нибудь эти идеи начнут обсуждать и в российских музеях, где все еще боятся слов «реституция» и «новые принципы экспонирования».

Работе с памятью посвящена и книга «Битва за прошлое: Как политика меняет историю» профессора Европейского университета в Петербурге Ивана Куриллы (издательство «Альпина Паблишер», Москва). Темы все актуальные: спор об едином учебнике по истории, атака Никиты Михалкова на Ельцин Центр, захват Капитолия трампистами и ситуация вокруг Катыни.

Особенно интересен разбираемый Куриллой случай Мартина Харвита, директора Национального музея воздухоплавания и астронавтики в Америке. В 1994 году Харвит решил сделать музей местом для дебатов — и организовать выставку об истории атомной бомбы, бомбардировке Японии и ее последствиях, включая холодную войну. Центральным экспонатом выставки должен был стать бомбардировщик «Энола Гэй», на котором бомбу доставили в Хиросиму.

Скандал, а не выставка! Кто только не выступил против — от руководства Военно-воздушной ассоциации, решившей, что выставка морально уравнивает участников войны, до Американского легиона, озаботившегося возможным оскорблением ветеранов: оскорбить их могли и критическое обсуждение решения об атомной бомбардировке, и фотографии ее жертв. В итоге сенат Конгресса США признал проект «ревизионистским и оскорбительным для многих ветеранов Второй мировой войны». Выставку, названную «похищением истории», отменили, Харвит уволился, хронология трусости перед лицом памяти пополнилась новым фактом.

Неожиданным политическим актом выглядят и некоторые фотографии в новой книге Александра Васильева «Без ретуши. Советский стиль» (издательство «Слово», Москва). Историк моды представляет свою коллекцию снимков, ее начал собирать еще его отец. Задуманная как фотопутешествие по советской истории, архитектуре и парадам, общепиту и торговле, книга содержит много уникального, ведь и повседневность приобретает со временем налет вечности. Среди раритетов — портрет Берии, дружески приобнимающего Клима Ворошилова. Вот метафора всей советской власти: будущий английский шпион и прославленный маршал как символ трусливого цинизма политической верхушки. Вероятно, попытка переписать прошлое вызвана обилием подобных объятий, о которых наследникам выжившей части кремлевской элиты не хотелось бы вспоминать.

Постпиграфом к обзору могут стать строки из сборника «Стихи. Воспоминания об Арсении Тарковском, Марке Рихтермане» (издательство «У Никитских ворот», Москва) малоизвестного, но оттого не менее прекрасного поэта Александра Радковского (1943–2021). Он обладал негромким, но запоминающимся голосом, Тарковский писал о его поэзии как «застенчивой, ненавязчивой, органичной»:

В окне слезящийся фонарь.
К себе не сделано ни шага.
Опять бессмысленный январь.
Опять пера бежит бумага.

(Из стихотворения «Напоминание о Герцене», 1971).

Впрочем, характеру мозаики этого обзора ближе строки из «Снега» 1969 года:

Пусть в смирительной рубахе
Государство отдохнёт.
Пусть палач, присев на плахе,
Очи к небу возведёт.

Звучит как голос наивного мечтателя — но без мечты, тем более наивной, жить было бы невозможно.