«Мне дают веревку, а мыло и табуретку я должна купить сама»

— Таня, как ты оцениваешь «кемеровский инцидент» — это случайность, рожденная страхом «людей в регионах», или снежный ком, который будет стремительно расти?

— Думаю, и то и другое. С одной стороны, люди в Кемерове, конечно же, перестраховались. Более того, пошли дальше и, вместо того чтобы просто промолчать, 18 октября утром распространили информацию, что якобы я сама отменила концерт. Поначалу я не хотела даже называть имен, но сейчас они своей ложью сами развязывают мне руки. (Художественный руководитель кемеровского театра современной поэзии «ЛитерА на Советском» Наталья Ибрагимова в интервью телеграм-каналу «Ротонда» заявила, что Вольтская сама отменила свой концерт. — Ред.).

— У тебя есть версия — почему ты попала в список «иноагентов»?

— Власти методично объявляют таковыми всех, кто работает на «Радио Свобода» (признана Минюстом «иностранным агентом»). Кроме того, я уже попадала под суд, когда опубликовала интервью с реаниматологом — о положении дел в больницах в начале пандемии. «Радио Свобода» тогда заплатило штраф — дело рассматривалось в одном из московских судов. А меня, благодаря адвокату Леониду Крикуну и Центру защиты прав СМИ (также признан Минюстом «иноагентом»), Гатчинский районный суд оправдал. Но «на карандаше» у властей я все равно осталась. Строго говоря, я еще не получила «официальную бумагу» с разъяснением причин, по которым меня внесли в этот почетный список. По закону человек, признанный «иноагентом», обязан в течение месяца зарегистрировать юрлицо (ООО) и уведомить об этом Минюст. Это полнейший юридический нонсенс, абсурд… Ты сама и регистрироваться должна, чтобы носить почетное звание иноагента?

Когда этот закон принимали в 2012 году, было сразу ясно: это только начало. Хотя власти и говорили, что это «просто формальность», призванная «информировать граждан», с какими организациями — НКО или СМИ — они имеют дело… Но на самом деле это не формальность. Вся твоя жизнь меняется.

Думаю, власти будут пользоваться этим законом все шире. На днях ФСБ опубликовала приказ — о перечне данных в области военной и военно-технической деятельности РФ, которые, хоть и не относятся к гостайне, могут быть использованы иностранцами «против безопасности РФ». Теперь уголовная ответственность грозит и тому, кто не внес сам себя в реестр «иностранных агентов», но при этом распространял информацию из перечня.

«Солдатские матери Санкт-Петербурга» уже сказали, что не смогут помогать военнослужащим. Потому что если им позвонит мать солдата и сообщит, что ее сына избивают сослуживцы, а правозащитники передадут эту информацию адвокатам или журналистам, список «иноагентов» моментально пополнится и матерью, и правозащитниками.

Я все чаще вспоминаю фильм «Кин-дза-дза», где пацаки, находясь на чатланской планете Плюк, обязаны были носить «цаки» — колокольчики в носу, и имели право выступать, только стоя в клетках. Вот и мы, похоже, скоро сможем «играть на скрипках», только добровольно залезая в клетки…

— В давнем интервью «Новой» ты делилась воспоминаниями о поэтическом андеграунде эпохи позднего застоя и говорила, что обстановка преследований и слежки со стороны спецслужб по-своему вдохновляла некоторых литераторов, придавала им ощущение собственной значимости. Чувствуешь ли что-то подобное сейчас, когда на тебя «наехал», по сути, тот же каток?

— Поэты эпохи андеграунда, которую я застала, можно сказать, на исходе детства, выходили в свое подполье как в пространство свободы — из большого пространства несвободы. А тут происходит обратное. Свобода говорить и «думать вслух», обретенная в 1990-е, за последние 20 лет, после того как к власти пришел Путин, все сжимается… Эта обстановка мешает творить. Поэт — существо сосредоточенное, он должен слушать музыку окружающего мира, слушать звучание внутри себя, а я чувствую только тревогу и напряженность… 

— Как отреагировали на случившееся твои друзья и близкие?

— Когда мы ожидаем, что нас из-за угла долбанут палкой по башке, мы как бы знаем: это будет! Но когда это случается, все равно от предыдущего знания не легче. Так что для всех это, конечно, была встряска. И меня все поддержали. В моем кругу, слава богу, нет никого, кто бы сказал: «Да ну! Зачем тебе это все вообще было надо!..» Конечно, часть фейсбучных друзей кричат: «Надо срочно валить!» Сыновей я предупредила, что их это тоже может коснуться. Они на моей стороне, но я понимаю, как им неспокойно…

— Что ты отвечаешь тем, кто кричит «надо срочно валить»?

— Продолжайте «делать что должно, и будь что будет». Советовать тяжело, но я бы посоветовала не бояться. Наш страх и наши «упреждающие телодвижения» (как в том же несчастном Кемерове), когда мы бежим со всех ног и доказываем власти, что мы с ней согласны во всем и на все готовы, — только помогает крокодилу жрать своих жертв. Надо всегда помнить «Бунт на Розенштрассе» — пример поведения немецких женщин, вышедших 6 марта 1943 года в Берлине на улицу в защиту арестованных мужей-евреев, которых должны были депортировать в лагеря смерти. Нацисты в итоге дрогнули: большинство мужчин, согнанных в здание на Розенштрассе, выпустили, причем вернули даже тех, кого успели депортировать в Освенцим.

Я не кровожадный человек, но считаю, в 90-е людям из КГБ и партийным функционерам надо было запретить работать в органах государственной власти и силовых структурах. Сделать то, что предлагала Галина Старовойтова. Потому что они не способны созидать. Они способны только разваливать.

— Двадцать лет стабильности трудно назвать развалом. Это скорее удержание страны в ее границах. Другое дело, страны, которую трудно назвать свободной…

— Мне кажется, ее сегодня нельзя назвать «страной» вообще. Страна не может существовать без свободной науки, с бесконтрольной коррупцией, с хищническим отношением к природе. Они просто сжирают страну. В Библии, в одном из псалмов, есть такое выражение: «Съедающие народ мой, как едят хлеб». И это губительно.

Посадили Алешу, посадили Илью,
Посадили Максима — и вошли в колею,
Позабытую было — не на век, а на час,
Но попали ногами — и опять понеслась.
Посадили Ивана, посадили Петра,
И к Роману, и к Свете приходили с утра,
Посадили Кирилла, Юру, Славу, Мусу,
И Азата, и Аллу — и зима на носу.
Посадили Карину, Яна и Зарифу,
Александра, Егора — от бессилья реву.
Посадили Андрея, только праздновать рано —
Если всюду измена — смута не за горами,
И не думайте, черти, приникая к делам,
Высший суд не Басманный — отольется и вам!