Кальмарный капитализм глазами «тикток-коммунизма»

Южная Корея. 2008 год. Кризис. Кинорежиссер Хван Дон Кёк, 37 лет. Живет с мамой и бабушкой. Семья в долгах. Денег и работы нет. Свободное время он проводит в манга-кафе, где читает «Королевскую битву» и «Игру лжецов». Он думает, как бы поступил на месте героев, втянутых в смертельную игру за огромный денежный приз? Он начинает писать сценарий, но в какой-то момент денег становится так мало, что он продает свой ноутбук за $675.

Тринадцать лет спустя. Сентябрь 2021 года. 

Его сценарий не хотел экранизировать никто — пока на рынок не пришел стриминг-гигант и не предложил снять сериал с бюджетом в 22,9 млн долларов.

Редкая рецензия на это шоу, сочетающее жанр «Голодных игр» с мрачной драмой и психологизмом «Олдбоя», обходится без упоминания «критики капитализма». И дело не в том, что герои сериала — «лузеры» (слова режиссера), а сами игры (далее спойлеры) наблюдает международная тусовка сверхбогачей, делающих ставки.

В первой серии 456 человек, все глубоко в долгах, вступают в игру, где можно выиграть 38 млн долларов. Выиграть может один, а остальные либо погибнут в процессе, либо будут убиты другими игроками. Но здесь у игроков есть возможность выйти из игры! И сразу после первого «раунда» игру прерывают, и во второй серии герои возвращаются к своей обычной жизни. Эта серия — главная удача сериала. 

Чудом вырвавшись из страшного мира, полного прямого насилия, они оказываются в настоящем «аду» медленного гниения. В «игре» есть цель, ради которой нужно и предавать, и рисковать, — но ты либо умрешь, либо победишь. Реальный же «взрослый» мир, наоборот, ничего не требует — но поступательная логика «капиталистической» удавки обрекает должника и банкрота на участь хуже смерти: ежедневное бесправие и нищету.

Ясно, что большинство принимает решение вернуться и «играть» дальше. Но вот и фокус — «игра» и сама пародирует «капитализм» в миниатюре. Перед «раундом» участник должен сделать выбор, который повлияет на ход игры, — например, порядковый номер или напарника. Но «правила» раунда неизвестны. Лучше идти последним — чтобы все удары приняли первые? Или первым — потому что последнему будет тяжелее? Выбирая напарника, взять силача, чтобы вместе одолеть соперников, — или взять слабого, потому что на пары разбивают не чтобы объединить, а наоборот — драться против друг друга?

Это рулетка. Попытка сжульничать и узнать правила заранее карается смертью — но попытаться можно, вступить в сговор с охраной, но тогда и риск выше. 

 Случай решает, кому удастся правильно «выбрать оружие»; так и случайность рождения/обстоятельств помещает нас в разные страты, и в псевдочестном соревновании у одних есть фора, а у других — вне зависимости от труда/ума/упорства — ноль шансов. 

Ничего плохого в метафоре нет. То, что развлекательный контент обращает внимание на серьезные проблемы общества, — это отлично. Комментаторы верно указывают на связь предпосылки сюжета (множества людей, лишенных надежды на выплату долгов) и реального кризиса в Южной Корее (сумма задолженности домохозяйств в стране эквивалентна 100% ее ВВП). 

Проблема возникает там, где зрители — а в особенности активная часть юной «прогрессивной» западной интернет-аудитории — путают художественную гиперболу и реальное положение дел. Изучать «капитализм» по «Игре в кальмара» — то же самое, что Вторую мировую по «Бесславным ублюдкам». «Конец истории» в некотором смысле наступил — триумф рыночной экономики создал дефицит «образа зла». Одно дело — считать, что ты живешь в системе, порочной насквозь; другое — принять, что проблемы капитализма (в отличие от багов его «аналогов») — тяжелые травмы человечества вообще, и простого «лекарства» от них еще не нашли (хотя ищут).

Мода на такую «критику» прошла путь от 1968-го до Occupy Wall Street, став частью BLM, критической расовой теории и современной т.н. левой «woke» культуры. Хорошо, что (молодые) люди видят несправедливость и открыто, яростно против нее выступают. Но чтобы несправедливость исправить, нужно быть по-настоящему «woke», т.е. «пробудившимся», понимающим окружающий мир. Такое «пробуждение» требует работы, образования и жизненного опыта; твиттер-баталий недостаточно.

Экономист Пол Рубин на днях писал в WSJ, что взгляд на капитализм как на игру «выиграл/проиграл», характерный для тикток-коммунизма, фундаментально ошибочен. Познание мира по упрощенным поп-культурным репликам, конечно, позволяет все красить в черно-белые цвета. Но, к счастью или к сожалению, главным потребителем этой критики является сам рынок: и его «кальмарная» проекция оказывается распиарена и показана миллионам зрителей крупнейшим онлайн-монополистом. 

Прыжок в будущее