Как город N сделать заметным на карте

Пока слово «провинция» не утратило своих унылых коннотаций, им не описать жизнь подмосковной Коломны. Побывав там на книжном фестивале, я захотела понять, как устраивалась эта жизнь, столь непохожая на прозябание многих маленьких городков. Понятно, что фестиваль «Антоновские яблоки» возник там неслучайно: испокон веков Коломна славилась яблоками отборных сортов, а на коломенской пастиле поднялась не одна местная фабрика. Ее восхвалял еще Иван Лажечников, родившийся здесь в 1792 году, любил Борис Пильняк, многие свои произведения подписывавший «Россия. Коломна. Никола-на-Посадьях». Жаль, что воздушный вкус пастилы не пришлось оценить его частым гостям — Анне Ахматовой, Илье Эренбургу: в 1917-м году промысел был порушен. Однако сейчас нежная сладость вновь завоевывает мир. В перекрестный Год культуры России и Великобритании местное лакомство оценила даже английская королева (коломенская пастила стала нашим дипломатическим подарком в 2014 году).

В общем, история и литература взрыхлили почву, на которой прекрасно разрослись «Антоновские яблоки». В этом году 40 издательств представили здесь свои лучшие книги, 14 (по числу букв в слове «Фантастическое», главной темы фестиваля) площадок бурлили событиями целый день, 80 разнообразных перформансов будоражили город до поздней ночи. Ольга Синицына, искусствовед и независимый эксперт — консультант в сфере наследия, возделывает этот сад уже 10 лет, поэтому c близкого расстояния наблюдала перемены в качестве жизни города, который сейчас может служить моделью для возрождения провинции.

— «Фантастическое настолько должно соприкасаться с реальным, что вы должны почти поверить ему» — слова Достоевского вспомнились не только потому, что фестиваль посвящен 200-летию писателя, но и от неожиданности. Я помню этот занюханный городок, куда приезжали как в настоящую глубинку, хотя это всего 100 километров от Москвы. Как случились эти фантастические перемены? 

— Как говорится, ищите женщину. Точнее, исключительной энергии женщина сама нашла этот городок лет двенадцать назад. Именно тогда Наталья Никитина затеяла здесь проект «Музей утраченного вкуса», возродив забытые традиции и сделав музей практически градообразующим предприятием.

— Откуда же такая Наталья взялась? 

— Вообще-то она из Воскресенска, где преподавала музыку лет пятнадцать, а потом взяла и подала заявку на конкурс «Меняющийся музей в меняющемся мире» — конкурс музейных проектов, который проводит Благотворительный фонд Потанина. Ее «Парк на один день» был вдохновлен желанием показать местной администрации: не обязательно вырубать исторический парк и строить на его месте супермаркет, чтобы получать выгоду. 

Не хочу даже называть это реконструкцией — это было грамотно разыгранное представление с катанием на лодках, гонками русских борзых, художниками на пленэре…

— Но вряд ли это зрелище властям дороже, чем вид на котлован под супермаркет. 

— Это был абсолютно точно найденный ход, когда место начинает жить — через игру, через театрализацию, через связь времен. Вроде как представляли XVIII век, но на самом деле говорили про то, что здесь может быть сегодня. 

И приехал тогдашний губернатор Подмосковья Громов, министр культуры Московской области Ратникова, мэр города. И надо было видеть, как он, упорно сопротивлявшийся проекту, поспешал за наряженной Наташей, шедшей под ручку с губернатором! В результате супермаркет все равно построили, но от идеи безликого сквера власти отказались. И внимание местных властей Наталья к себе привлекла.

— Так почему же она оказалась в Коломне? 

— Однажды ей сказали: «Никитина, чтобы духу твоего в Воскресенске не было, вали отсюда, никаких тебе здесь больше не будет проектных инициатив». А в министерстве культуры Московской области в то время была попытка какой-то модернизации, там даже создали там отдел тех самых «проектных инициатив», и Наталья в нем как-то обосновалась. Писала заявки на гранты на потанинский конкурс и получила грант на проект «Ледяной дом» в Коломне. Это название самого известного романа Ивана Лажечникова. Договорились с городом, и зимой в сквере построили деревянный городок, залили каток, Коля Полисский сделал горку — огромную старинную горку. Весь город вышел на улицу, после чего городская власть решила: ну пусть они тут все и делают. 

— «Они» — это кто? 

— Работая над проектом, Никитина познакомилась с Еленой Дмитриевой, владевшей компанией стройматериалов. Они подружились и стали партнерами. К огромному сожалению, впоследствии их отношения расстроились вплоть до судебных разбирательств, но до 2015 года они все делали вместе.

— Но сделать все, наверное, и у них бы не получилось, все-таки Коломна — город с 800-летней историей. 

— Поэтому партнерши и сосредоточились на том, чем никто не занимался, — на когда-то знаменитой коломенской пастиле. Наташа нашла у Лажечникова описание коломенской пастильницы, которую они и воспроизвели для первой экскурсии в «Музее пастилы». 

Больше того, обнаружились открытки с Екатериной Великой. Она приезжала сюда, и главный тогдашний пастильный производитель Чуприков ее с этой пастилой встречал.

— Однако главной достопримечательностью Коломны всегда оставался кремль. 

— Больше всего Наташу зацепило как раз то, что кремль всем показывают, а за его стенами как будто вообще людей не было. Но в городе все-таки много хорошего сохранилось… Ему повезло, потому что все советское ушло в Голутвин, а здесь осталась непорушенная ткань исторического города — с башнями, колокольнями, с пожарными каланчами, хотя и в ужасном состоянии. 

И разумеется, настал момент, когда городские власти сказали: «Мы эти руины сносим». Это был как раз дом барона, производившего пастилу. И Наталья с Еленой попросили продать здание им. И городские власти продали его за очень приличные деньги. Девочкам пришлось чуть ли не свои квартиры продать, поскольку ждать помощи было неоткуда. Постепенно не только восстановили дом, но и наладили производство старинной пастилы. 

— Чем коломенская пастила отличается от традиционной? 

— Ту, которую придумали в Коломне в XIV веке, делали из яблочного пюре с добавлением меда, ягод и орехов. Пастильное тесто взбивали вручную, а затем высушивали в русской печи. Сейчас пастилу не готовят из яблочного пюре и не высушивают, а используют агар из водорослей. Вначале ничего не получалось, поскольку яблоки были не того сорта. И пошла уже археология садовая — искать по архивам старые сорта яблок, из которых делали пастилу. Нашли.

— Чего они хотели добиться, тратя столько усилий, в общем-то, на игру? 

— Когда говорят, что вся эта деятельность — развлекуха, построенная на легенде, это не так. За каждым шагом стоит серьезное научное исследование. Ведь и цель была серьезная — убедить местных жителей и власти в том, что историческое наследие можно капитализировать, и они реально капитализировали историческое наследие города.

— Как им удалось убедить жителей не сносить дома? Они доказали, что переделанные на современный лад, те будут иметь добавленную стоимость? 

— Наталья и Елена проводили с местными «Посиделки», как мы это назвали. Чай с разговорами, блюдо готовят и параллельно рассказывают литературную историю про него. Помню, мы гуся запекали, когда Фекла Толстая первый раз приехала. Тогда и придумали гусиную пиршественную викторину, читали отрывки из произведений, и люди угадывали, кто автор. Но несколько домов все-таки пришлось выкупить (им говорили: или платите 2 миллиона, или сносим). Спустили семейные деньги, конечно, поэтому надо было думать, что делать дальше. 

В 100 метрах от музея торчали стены бывшего пастильного заведения купца Чуприкова. Решили создать фабрику в этом последнем пастильном заведении города, которую пришлось возводить практически с нуля. Потом на их театрализованные экскурсии по фабрике можно было записаться только по блату.

— Но это, что называется, художественная часть. Приносила ли такая материализация истории выгоду? 

— Еще какую! Никитина и Дмитриева исследовали процесс безотходного производства, как было когда-то в крестьянском хозяйстве, и стали изготовлять, помимо пастилы, яблочный уксус, мороженное из сливок, сахара и желтков. Сколько раз к ним подъезжали с эмульгаторами, красителями, другой химией! Но нет, их жесткий принцип — только натуральное. 

— Значит, довольно дорогостоящее. 

— Мороженое — просто хороший продукт, цена там обычная, а пастила по редким рецептам — музейный сувенир, поэтому она дорого стоит. 

— Неужели никто не мешал им этим всем заниматься? Какая-то сказочная история. 

— «Крыши» не было. Но у Наташи муж — адвокат, сильной был им опорой. А у Лены отец — бизнесмен местный, влиятельный человек. Ну и очень важно, что им доверилось министерство культуры Московской области, которому шло в зачет то, что делали эти две толковые бизнесвумен. 

— Такое впечатление, что музейное дело выстроило новую идеологию города. 

— Именно! Оно стало не просто градообразующим, а смыслообразующим для города. Они своим, ну не знаю, вкусом к оформлению даже маленького кусочка земли культуру и грамотность местных жителей поменяли. Раньше идешь — сплошные заборы, никакой жизни. А сейчас вот, например, в конце главной улицы живет дядечка, у которого коллекция флоксов и георгинов, так он теперь к себе в сад приглашает желающих, проводит экскурсии. И другие местные стали обихаживать пространство вокруг своих домов. Тут кустики посадили, там канаву вычистили, цветы посадили… 

— Власти его как-то заметили? 

— Есть прекрасный сюжет на эту тему. Президент Путин встречается с губернаторами и спрашивает: «Есть ли у вас какой-нибудь город приличный, где можно провести Форум исторических городов?» Губернатор подмосковный Воробьев отвечает: «У меня Коломна есть»…» — «О, отлично, давайте проведем форум в Коломне». 

Тут все, конечно, на уши встали: президент приедет, как быть, что делать… Глядь — все уже сделано. Стали спрашивать, кто да что. Мэр и доложил про прекрасных дам. К сожалению, в последний момент перед приездом Путина ФСО обнаружило, что Наталья в состоянии судебной тяжбы находится, и к президенту ее не допустили. Но ее другая коллега, Екатерина Ойнас, ставшая с ней рядом вместо Елены Дмитриевой, таки руку ему жала. И дальше на этом форуме было решено выделять 5 млрд каждый год на благоустройство малых городов. 

— Помимо пастилы, здесь есть довольно известное место «Арт-коммуналка. Ерофеев и другие». 

— Так это еще один их музей-резеденция, открытый в 2011 году! Это музей коммунального быта, посвященный Венедикту Ерофееву. В 1962 году, после того как Ероеева выгнали из коломенского института, он работал грузчиком в винном отделе гастронома, располагавшемся в доме, где сейчас музей коммунального быта. 

— Да, интересно рассматривать примусы, статуэтки, часы с боем, водочные бутылки с козырьками… 

— Это уже артефакты, но здесь думают и о современном прочтении города. Пройдя довольно серьезный конкурс, сюда приезжают поработать художники и писатели, что наполняет исторический город современной жизнью.

— Фестиваль «Антоновские яблоки» ведь тоже добавил интереса к городу? 

— Еще какого! Поначалу это был маленький фестивальчик, до 2014 года помещавшийся на небольшой Молочной площади, — кстати, с интересной историей. На ней размещалась пастильная фабрика Чуприкова, а рядом — колонка с артезианской водой, которую установила на свои деньги купчиха Шевлягина. И когда в губернии разыгралась эпидемия холеры, благодаря чистой воде, которой пользовались жители, зараза здесь не прижилась. Купчиха, спасшая город от холеры, умерла до революции, Шевлягину похоронили на церковном погосте. Но сразу после революции местные большевики эксгумировали тело спасительницы и таскали его привязанным к лошади по всему городу. История потрясающая, и девочки задались целью восстановить эту колонку. Там есть бюстик купчихи Шевлягиной — город поставил Почетной гражданке. Я говорю: «Никитина, тебе скоро поставят бюстик…»

Не говорю уже про бесчисленное число лекций, выступлений, концертов. И ведь это все не для галочки, люди приходят сюда семьями. Вон, даже под дождем слушали диалог Игоря Волгина и Владимира Викторовича «Достоевский: за и против», а на мастер-класс шеф-повара ресторана японской кухни было не протолкнуться. Сюда стало приезжать столько народу, что даже цены на жилье выросли.

— Недавняя смерть мэра города, Дениса Лебедева, как-то повлияла на музейные и фестивальные дела? 

— Мне трудно сказать, но когда Лебедев стал главой коломенского округа в 2017 году, то к кому он обратился с просьбой помочь с культурной политикой? Не к директору краеведческого музея, не к директору какого-нибудь художественного колледжа, а к Наталье Геннадьевне Никитиной. 

Наталья Геннадьевна быстренько собрала команду, мы провели семинар, много чего придумали программного, поскольку мэру была поставлена задача — увеличить туризм в два раза. В результате за эти годы туризм увеличился во много раз больше. 

— То есть опыт Коломны, сильно укрепившейся за счет частной инициативы и культурного подхода к проблемам, важно распространить на благоустройство других городов? 

 — Изначально мы хотели, чтобы проект «Новая жизнь Коломенского посада» просто помог спасти от разрушения историческую ткань города, придать ей новый смысл и реальную ценность в глазах жителей. Но потом поняли: важно, чтобы этот проект стал модельным для других исторических городов России, чтобы он показал пример, как можно обращаться с историей без ущерба для настоящего. Не делая из города заповедник, а наоборот, вдыхая в него жизнь и ту самую добавочную стоимость от обитания в историческом наследии. Для меня вот прямо антипод — это Переславль-Залесский, где сто музеев на один квадратный километр, и каждый музей — это просто антикварная лавка. Ну да, фан такой: вот утюг, в него клали уголь. И? А коломенская команда просто заражает своим отношением к памяти, к культуре быта, к людям, стараясь сделать их жизнь лучше здесь и сейчас. Трудностей полно, но ведь заразителен не только дурной пример.