Комментарий · Экономика

Кровавая вебня

Почему иностранные соцсети в России запретят, несмотря на готовность сотрудничать с государством

Сергей Голубицкий , журналист, автор проектов minoa.biz и vcollege.biz

Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая газета»

От редакции

После удаления на прошлой неделе приложения «Навальный» из магазинов Apple и Google, а также блокировки видеороликов со списками «Умного голосования» на YouTube генеральный директор YouTube Сьюзан Воджицки в интервью Bloomberg заявила, что при определении контентной политики компании «должны учитываться местные законы». Наш колумнист Сергей Голубицкий объясняет, чем растущее давление властей России на международные социальные сети может обернуться для пользователей.

На прошлой неделе РКН усилил заботу о безопасности граждан РФ в беспредельном интернете и сформировал реестр социальных сетей.

Спешу предостеречь читателя от бичевания ложных стрелочников: Роскомнадзор не импровизирует в служебном рвении, а лишь выполняет закон № 530-ФЗ, который был принят аж 1 февраля 2021 года. Посему вместо сублимации собственного политического бесправия предлагаю читателю оценить ситуацию с практической точки зрения и проанализировать сценарии ближайшего будущего.

В частности, полезно сравнить реестр социальных сетей с контролем над магазинами мобильных приложений (Google Play и Apple Store). Последние, как известно, накануне выборов исправно удалили приложение «Навальный» из российского сегмента своего сервиса. 

Соответственно, важно понимать, в какой мере российское государство сумеет добиться аналогичного эффекта в отношении Facebook, Twitter, Instagram, TikTok, Likee, «ВКонтакте» и «Одноклассников».

Для начала предлагаю формализовать интенции, ради которых понадобилось создавать реестр. Закон № 530-ФЗ требует от социальных сетей самоконтроля. 

То есть социальные сети обязаны, по замыслу российской власти, самостоятельно выявлять и блокировать запрещенную информацию.

Какая информация считается запрещенной в РФ? Это такая информация, которая призывает к уголовно наказуемым деяниям (1), разглашает сведения, составляющие государственную или иную специально охраняемую законом тайну (2), содержит публичные призывы к осуществлению террористической деятельности (3), экстремистские материалы (4), порнографию (5), культ насилия и жестокость (6), нецензурную брань (7), порочит гражданина или группу граждан по признакам пола, возраста, расовой и национальной принадлежности, языка, религии, профессии, места жительства и политических убеждений (8), описывает способы разработки и изготовления наркотических средств (9), способы совершения самоубийства (10), отсылает к площадкам для проведения азартных игр и лотерей в обход российских нормативов (11), рекламирует дистанционную продажу алкоголя (12), склоняет несовершеннолетних к противоправным действиям (13), умаляет достоинство российского государства, его символики, российской власти и российских граждан (14).

Номеров в тексте закона нет — я проставил их самостоятельно для удобства анализа. 

Предлагаю читателю провести не индуктивный, а дедуктивный анализ запретов, поскольку именно такой подход позволяет сразу выйти на два ключевых обстоятельства.

Обстоятельство первое. Беглого взгляда на список запретной информации хватает для понимания того, что закон № 530-ФЗ делегирует социальным сетям полномочия апостола Петра, ибо почти целиком перечень запретов совпадает со списком страшных грехов христианства. Разумеется, в современном их прочтении: педофилия и порнография — это «прелюбодеяние», культ насилия и жестокости — это «не убий», разглашение государственной тайны — это «обман доверившихся», самоубийство как было, так и осталось тяжким грехом, и т.д. 

Характерно, что бремя ответственности, возложенное законом № 530-ФЗ на социальные сети, тягостнее бремени апостола Петра, получившего «ключи Царства Небесного» и уполномоченного вершить праведный суд после смерти человеков. Социальные же сети обязаны всем этим заниматься при жизни: самолично выявлять, взвешивать и определять меру прегрешений доверенной им паствы. А по результатом не только карать, но и оперативно рапортовать о воздаянии вышестоящей инстанции. 

Для последнего действа РКН предусмотрительно создал специальный портал с личными кабинетами, в которых социальные сети смогут фиксировать подробный список тех, кого и за какие грехи прижучили и отлучили от кафедры. 

Право высшего контроля зарезервировано, разумеется, за российским государством, которое будет оценивать эффективность действий социальных сетей-апостолов и даже наказывать их рублем (отлучая от российских рекламодателей) за недостаточное бдение и усидчивость. 

Фото: Артур Новосильцев / ТАСС

Самое важное, что нужно понимать в контексте прегрешений, подлежащих запрету и перечисленных в пунктах 1, 2, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13 и 14: требования российского государства, предъявленные социальным сетям, — совершенно избыточны.

Избыточны, потому что — surprise! — все таргетированные законом социальные сети придерживаются точно таких же этических ценностей (общих, между прочим, для всех мировых религий — от иудаизма до буддизма через христианство и ислам), что и депутаты Госдумы РФ. Как следствие, в правилах пользования социальных сетей прямым текстом пропечатан запрет на тиражирование тех же самых отвратительных грехов — начиная с наркотиков, педофилии и склонения к самоубийству и заканчивая оскорблениями, матом, унижением человеческого достоинства, расовой дискриминацией и порнографией. 

Правомерно возникает вопрос: если социальные сети еще в момент своего создания добровольно взяли обязательство по мере сил и возможностей бороться и искоренять перечисленные выше пороки, зачем вообще тогда понадобился закон № 530-ФЗ?

Обстоятельство второе. К великому сожалению, в перечень запретных пунктов затесалась парочка засланных казачков, которая не только портит идиллическую картину потенциального симбиоза РКН с социальными сетями, но и ставит жирный крест на надеждах, что закон № 530-ФЗ когда-либо будет действовать.

Речь идет о пунктах № 3 и 4 — публичных призывах  к осуществлению террористической деятельности (3) и экстремистских материалах (4).

Печаль в том, что у российского государства и у социальных сетей существуют не просто различные, но и полярно не совпадающие между собой представления о том, что такое терроризм и экстремизм.

Речь, разумеется, не идет о «ВКонтакте» и «Одноклассниках», которые являются частью современного российского бизнеса, где, как известно, можно подняться к звездам, только купив билет на проезд в государственном звездолете.

Не будет разночтений и у китайского TikTok и сингапурского (читай — тоже китайского) Likee: тамошние коммерсанты научились улавливать тончайшие флюиды государственной воли задолго до российских коллег по деловому цеху (лет так на 2–3 тысячи ранее). 

Однако с Facebook, Twitter и Instagram разночтение пунктов № 3 и 4 возникнет однозначно. Однако совсем не там, где читатель предполагает. 

Почти сразу после трагедии 11 сентября 2001 года я написал для культовой «Компьютерры» серию колонок, в которых с великой скорбью констатировал рождение нового мира. Собственно, ничего нового я не придумал, а лишь доносил до читателя то, что он и сам уже наблюдал воочию: беспрецедентный по свой безликости и смысловой гуттаперчевости жупел «борьбы с терроризмом» предоставил величайший шанс всем государствам мира (начиная, разумеется, с законодателя мод — США) приступить к уничтожению гражданских прав, на завоевание которых у человечества ушло почти 300 лет непрерывной борьбы.

Так все и вышло: видеокамеры, понатыканные каждые 50 метров по всем городам планеты, унизительные досмотры в аэропорту, легализация длительных задержаний без предъявления обвинений и прочие хорошо известные современникам прелести — это прямое следствие 9/11 и Великого Крестового похода против «терроризма».

Ужас, однако, в том, что, как и полагается всякому политическому жупелу, у понятия «терроризм» нет ни малейшего объективного наполнения!

«Террорист» в Индии — это совсем не тот, кто «террорист» в Китае, а «террорист» в Иране и Турции — не тот, кого властные элиты причисляют к «террористам» в США и России. 

Мы живем сегодня в мире, где у каждого государства есть собственный карманный набор «террористиков», который эти государства регулярно перетасовывает сообразно политической целесообразности момента.

Теперь обещанный парадокс. Читатель наверняка повелся на романтическую иллюзию, что, мол, у руководителей Facebook, Twitter и Instagram, как представителей западной цивилизации, явно другие представления о том, что считается терроризмом и террористической деятельностью в РФ. Соответственно, социальные сети не станут выполнять требования РКН по блокировке текстов и структур, которые считаются «террористическими» в РФ. Хотя бы потому, что представление о политической оппозиции как о терроризме в западной цивилизации худо-бедно было изжито (правда, весьма болезненно и мучительно) еще в конце XVIII века.

Так? В том-то и дело, что не так! Нравится это нам или не нравится, но помимо очевидного и объективно оправданного запрета на трансляцию идей, связанных с универсальными пороками и грехами, во всех кондуитах современного международного бизнеса прописана безоговорочная аксиома: экономическая деятельность корпораций находится вне политики. 

Объяснение на поверхности: только такой подход дает бизнесу шанс на спокойное существование и возможность реализовать свою главную задачу — заработать деньги для хозяина и акционеров.

Прямым следствием этой аксиомы выступает положение, согласно которому все без исключения корпорации утверждают принцип безоговорочного подчинения местному законодательству. 

То есть: работаешь в Бирме — выполняешь беспрекословно все требования бирманского закона. Работаешь в Людоедии — выполняешь требования законов Людоедии. 

Из этого правила есть только одно исключение: если бизнесу бесконечно претит законодательство Людоедии, он может свернуть деловую активность в Людоедии и работать в других местах. 

Фото: Антон Белицкий / ТАСС

Мы вплотную подошли к пониманию того, что не существует идейных и идеологических препятствий для беспрекословного выполнения социальными сетями не только выборочных запретов, но и всего списка РКН. Без каких-либо исключений. В том числе — и пунктов № 3 и 4. 

Иными словами: если в РФ Алексея Навального, сотрудников ФБК* и их списки голосования, выдержанные в духе раннего большевизма, российское законодательство считает «экстремизом» и запрещает, то никаких идейных препятствий для выполнения социальными сетями требований закона № 530-ФЗ нет и быть не может.

Означает ли это, что социальные сети подчинятся требованиям РКН и поступят так, как от них ожидает российская власть? Нет, не означает.

Скажу больше — выполнения требований закона № 530-ФЗ в отношении социальных сетей не произойдет никогда.

Как же так? Что такое? Удалили же Google и Apple как миленькие приложение «Навальный» из магазинов! Что меняется в случае со слежкой и чисткой «терроризма» в постах пользователей социальных сетей?

Объяснительное письмо, которое компания Apple отправила гр. Жданову после того, как было удалено приложение «Навальный» из AppStore, содержало уже известную читателю мотивацию: в правилах пользования услугами Apple прописаны обязанности каждого разработчика самостоятельно следить за выполнением требований местного законодательства. Поскольку ФБК не проследило и нарушило правила компании, Apple великодушно исправила нарушение и удалила приложение собственноручно. 

В правилах Facebook, Twitter, Instagram, Google и остальных социальных сетей прописано точно то же самое — каждый пользователь обязан самостоятельно следить за соблюдением местных законов.

Ключевое слово тут — «самостоятельно». Когда речь шла об удалении одного-единственного приложения, ради которого российские приставы не поленились даже заглянуть в московские офисы Google и Apple, этим компаниям было не обременительно сделать то, что ожидалось от самого разработчика приложения «Навальный».

Ситуация в корне меняется, когда речь идет не о единичном случае, а о постоянном мониторинге сотен миллионов и даже миллиардов пользовательских аккаунтов, который РКН великодушно возложил на администрации социальных сетей.

Закон № 530-ФЗ одним взмахом своей чапаевской шашки обременил компании, предоставляющие услуги социальных сетей, обязательствами, которые тянут на десятки миллиардов долларов дополнительных ежегодных трат.

Когда два года назад российских операторов мобильной связи и провайдеров интернета осчастливили требованиями установки специального оборудования для поголовной перлюстрации и цензуры Рунета, государство хотя бы взяло на себя часть расходов, связанных с этим бременем.

Я, конечно, мог что-то упустить по невнимательности, однако не припоминаю, чтобы закон № 530-ФЗ предусматривал какое-то материальное вспомоществование Марку Цукербергу со товарищи.

Рискну предположить, что ни одна социальная сеть в здравом уме не станет заниматься перлюстрацией и вымарыванием публикаций своих пользователей по всем пунктам № 1-14. Не потому, что не хотят, а потому, что физически не смогут. Никогда. Причем это в полной мере относится и к «ВКонтакте», и к «Одноклассникам» — они тоже не смогут. 

Теперь вопрос на засыпку: есть хотя бы один читатель, который верит, что депутаты, принимавшие закон № 530-ФЗ, не догадывались, что он невыполним, причем не по идеологическим, а именно что экономическим причинам?

Полагаю, вопрос риторический: депутаты прекрасно обо всем догадывались. Зачем тогда они этот закон с энтузиазмом приняли?

Этот вопрос тоже риторический: для того и приняли, чтобы дождаться момента, когда социальные сети требования № 530-ФЗ выполнять не будут.

Наконец, третий риторический вопрос: что будет потом? Потом на нерадивость родных социальных сетей («ВКонтакте» и «Одноклассники») закроют глаза, а неродные социальные сети объявят вне закона. То есть попросту закроют. Точно так же, как закрыли в Китае. 

Лично у меня нет ни малейшего сомнения, что с самого начала закон № 530-ФЗ принимался именно с такой установкой: создать заведомо невыполнимые условия, чтобы оправдать дальнейшие действия. 

Важно помнить, что закон № 530-ФЗ не несет в себе ничего нового. Еще пять лет назад в РФ был взят официальный курс на балканизацию Рунета и построение аналога китайского сегмента мировой сети, отделенной от мира Великим Файрволлом. № 530-ФЗ лишь продолжает вектор движения.

В завершение хотелось бы отдать должное последовательности и целеустремленности властных элит РФ: взятый ими курс выполняется методично, эффективно и высокопрофессионально. 

Учитывая, что балканизация интернета — не российское изобретение, а универсальная тенденция, которая отражает объективную реакцию традиционных обществ на ускоренную глобализацию, вызванную рождением самого феномена мировой компьютерной сети, можно не сомневаться, что уже в скором будущем мы будем жить в изолированном национальном сегменте сети, наполненной самобытными духовными принципами и смыслами. 

Есть резон заблаговременно к этой новой реальности подготовиться.

*ФБК объявлен в РФ экстремистской организацией.