Визит неудобной дамы

А сам Новосибирск явно сдал — в списках ни одного реального кандидата от оппозиции. На избирательных участках одни пенсионеры, пришедшие спасать действующую власть от «вторжения иноагентов», да подвозимые автобусами бюджетники. И кажется, что весь сибирский протест переехал за сорок километров — в провинциальный городок на берегу Обского водохранилища. 

В Бердске страсти кипели с самого начала предвыборной кампании: снятие и задержание оппозиционных кандидатов, угрозы членам коалиции и их родственникам, включая похоронный венок к дому родителей 19-летней Дарьи Артамоновой. 

 В ответ Татьяна отшутилась в инстаграме хештегом #лазаревавгороде. Тогда наблюдателям от «Единой России» запретили фотографироваться с Лазаревой на избирательных участках. 

…Штаб бердской коалиции. Небольшое скромное помещение, единственная «роскошь» — фотообои с надписью «Коалиция Бердск 2021». Пару часов назад тут наконец-то сменили замок — только вчера неизвестный залил его какой-то странной жидкостью. 

— Самое большое агитация за действие — собственный пример. Одно дело, когда ты говоришь: «Надо идти на выборы, надо как-то делать так, чтобы выборы были честными». Это один уровень доверия. И совсем другое, когда человек берет и делает. Потому что, как по мне, в России воспитана такая система, что выборы и политика — это что-то такое не классное, для маргиналов. Люди, когда хотят что-то такое показать, что они какие-то посвященные, говорят: «Я вне политики». А когда популярный человек своим примером показывает, что политика — это важно, относятся уже по-другому, — депутат Хельга Пирогова пытается объяснить мне, зачем коалиции нужна Лазарева. Все эти дни Хельга развозила Татьяну по участкам. 

Охранник на избирательном участке таращит глаза. Несколько секунд мнется, потом устраивает «допрос» с пристрастием: а правда из Москвы? А сколько за это платят? А из какой партии? Слушает ответы, и глаза расширяются совсем по-мультяшному. Он зачем-то качает головой — в знак то ли осуждения, то ли недоверия к сказанному. 

На членов избирательной комиссии Татьяна оказывает чудесно-лечебный эффект. К ней подбегают обниматься, фотографироваться, рассказывают про себя, одна женщина жалуется на наблюдателя, который ее со свету сживает, а мог бы закрыть глаза на такое мелкое нарушение. Люди явно симпатизируют Лазаревой, забыв, что вроде как она «пятую колонну» поддерживает. 

Татьяна просит считать честно, ее клятвенно заверяют, что так оно и будет. 

— Мне все так обещают, а потом оказывается, что тут смошенничали, там… И на каком этапе это происходит — непонятно, но на вас я очень рассчитываю, — прощается Лазарева. 

Уже в машине Татьяна и Хельга рассуждают, смогут ли после такой встречи эти милые тетеньки заниматься подделкой результатов. Приходят к выводу, что просто те, кто занимается таким, искренне считают, что вбросят бюллетени — нормально, и это самое страшное. 

Но Лазарева уверена: сейчас люди начинают видеть, что у нас в стране происходит что-то не то. 

— Вот мы вчера с одноклассниками посидели, душевно обсуждали политику. И это не я их заставляла. Нет, люди просто устали. Откуда у нас привычка, что выборы ничего не решают? Потому что в Советском Союзе был единый день голосования, все приходили, голосовали за Совет народных депутатов. Выбора у тебя не было никакого. Все равно у тебя была линейка вот этих старых дедунов, которые старели вместе с тобой. Но все равно — пришли, галочку поставили и ушли. 

При этом Лазарева полагает, что в России будет очень долгий процесс перехода к нормальной политике. 

— То, что я делаю, — это не попытка изменить прям все и сейчас, — продолжает она. 

В каждом участке, куда мы заходим, всегда находится несколько человек, кто не подходит к Татьяне совсем. Такие люди либо украдкой снимают ее на телефон, при этом делая строгое лицо, либо просто отворачиваются. Кое-кто шепнул журналисту «Новой»: контактировать с Лазаревой «не велено». 

— Я всегда вас смотрю по телевизору! — восторженно кричит в спину Лазаревой мужчина в строгом сером костюме. 

— Меня там девять лет уже нет, но смотрите-смотрите, — отшучивается она. 

Когда мы отходим, Татьяна заметно мрачнеет. Запрет на профессию — для нее до сих пор больная тема. Тогда, в 2011 году, за них с Михаилом Шацем вообще никто не вступился. Воевать «за своих» научились недавно. 

— Все в прошлом, я давно просто домохозяйка, живу в России, веду свой ютуб-канал. Ты попроси редактора ссылочку на мой канал поставить в статье, мне подписчики нужны, — честно просит Лазарева. 

…Ни один из кандидатов коалиции не прошел в горсовет. Хотя ни на одном из избирательных участков в Бердске не было зафиксировано ни одного случая вброса. Конкуренты пошли ва-банк. И пока Лазарева ездила по избирательным участкам и взывала к честности членов комиссии, возле участков крутились скупщики голосов. Один голос — 500 рублей проголосовавшему и 1500 самому скупщику, прекрасный бизнес. Для победы в таком маленьком городе, как Бердск, может хватить и 30 купленных голосов. И дело оказалось не в членах избиркомов, а в самих избирателях.