Тайное голосование

«Когда я попал на избирательный участок, было 18 часов. Там уже начался подсчет голосов», — говорит Олег Черкашин. Черкашин — действующий депутат Мурманской областной думы и кандидат в новый созыв от «СР». По закону он, как и любой другой кандидат, имеет право присутствовать на избирательных участках во время голосования. Однако о том, что в Печенгском округе оно началось почти за две недели до 19 сентября, Черкашин узнал случайно. Избиратели пожаловались.

«Мне в соцсети стали приходить сообщения от родителей военнослужащих, которые рассказали, что ребят отправили на учения, и там идет голосование, — рассказывает Черкашин «Новой». — При этом накануне вечером я спрашивал председателя Печенгской ТИК, не планируется ли проведение выездного голосования. Мне ответили, что никаких уведомлений от участковых комиссий в ТИК не поступало, а без этого уведомления голосование не проводится».

Печенгский район — самый милитаризованный в Мурманской области. Об удручающих условиях жизни в тамошних военных гарнизонах «Новая» рассказывала буквально на днях. Кстати, вскоре после поднятого Черкашиным скандала в гарнизоны недавно наведался губернатор области Андрей Чибис, который молниеносно пообещал жителям отремонтировать их руинированные жилища. Чибис — в первой тройке регионального списка «ЕР» в Госдуму, что, разумеется, не помешало ему за несколько недель до выборов отправиться в турне по муниципалитетам в качестве действующего губернатора в сопровождении пула журналистов и… обещать.

Именно в этих гарнизонах — 19-й километр, Корзуново, Луостари — живут военнослужащие, которых строем привели голосовать в армейскую палатку.

Что, кстати, подтверждается опытным путем: на голосовании по поводу изменения Конституции военные Печенгского района показали весьма низкий результат. В общем, пускать на самотек такое нельзя — возможно, именно эта мысль вела организаторов выездного голосования, переплюнувших даже авторов «волеизъявления на пеньках». В Печенгском районе, чтоб попасть на участок, наблюдателям, журналистам или кандидатам пришлось бы, говоря языком маневров, форсировать водную преграду — или, проще говоря, переплыть траншею. Можно и с комфортом: на «Урале», только для этого нужно дождаться приказа. Впрочем, без такового вас бы и к траншее не пустили на пушечный — буквально — выстрел. Район оцеплен, в районе учения.

Чтобы приступить к процедуре выездного голосования, каковое велось в УИК 492, закон требует уведомить территориальный избирком о ее точном времени и месте. И тут начинается детектив.

Где находится искомая палатка — практически военная тайна. Проверить сообщения в соцсетях об идущем голосовании невозможно. Но о нем не могут не знать в ТИК. Кандидат Черкашин, включив видеозапись, идет туда. На снятом вечером, 7 сентября, видео, которое есть в распоряжении редакции, председатель Печенгской комиссии Юлия Макридова искренне удивляется в ответ на вопрос об идущем голосовании. «Нам никаких уведомлений не поступало», — говорит она. И, поняв, что гость не шутит, хватается за телефон: «Я должна сообщить руководству».

Наутро, 8 сентября, на сайте Печенгской ТИК по-прежнему нет никаких документов, где кандидаты или наблюдатели могли бы узнать время и место очень тайного голосования. В 11.22 Черкашин при двух свидетелях и под видеозапись заходит на интернет-страницу Печенгской ТИК. В разделе «Документы» есть ссылки на два решения УИК 492 от 5 сентября. Но при нажатии на обе открывается один и тот же документ, не имеющий никакого отношения к нынешним выборам: это постановление районной администрации от 4 июля 2020 года о признании утратившими силу ряда старых документов. Через полтора часа (это обнаруживается в один клик, если посмотреть общедоступный код интернет-страницы, где размещен документ) в файл вносятся изменения, менялся он еще несколько раз после. А вот к середине дня решение о дате и времени голосования, датированное 5 сентября, действительно было доступно каждому. Вот только 80 процентов избирателей на выездном участке уже проголосовали 7-го числа — это показал впоследствии подсчет голосов.

В это время зампредседателя облизбиркома Елизавета Евсюкова делает заявление, в котором фактически обвиняет оппозиционного кандидата во лжи и утверждает, что «все решения принимались заблаговременно. Тексты документов публиковались на официальных ресурсах в сети Интернет и сейчас находятся в открытом доступе, как это было и до этого».

В опубликованном решении указано, что оно должно быть доведено до территориальной избирательной комиссии не позднее 6 сентября (вспомним, что вечером 7-го числа председатель ТИК о нем ничего не знала). А еще значатся точные координаты выездного участка. И содержится пункт, гарантирующий кандидатам и наблюдателям возможность прибытия к месту событий.

Черкашин в 14 часов едет на место, в 50 км от поселка Никель, однако на границе района его останавливает патруль. «Без пропуска я не могу вас пропустить на военный полигон, где проходят выборы», — заявляет ефрейтор. «Это противоречит закону», — возражает кандидат, показывая документы. «Мне так сказали», — разводит руками паренек и рекомендует «съездить в 200 бригаду за пропуском». Вместо бригады кандидат едет в ТИК ругаться, после чего его все же пускают на полигон без всякого пропуска. И заставляют час ждать «Урала», который довезет до места, но только когда разрешит командир бригады. К 18 часам, когда голосование два часа как закончено, он попадает в палатку, получив предупреждение о запрете фото- и видеосъемки на «военном объекте». Видимо, оно касалось не всех, судя по распространенным позже в телеграм-канале облизбиркома фотографиям с места событий.

Голосовали, кстати, не только северяне, но и переброшенные на маневры жители других областей. Суммарно около 1500 человек (всего в округе проживают 24 218 избирателей).

При этом некоторые участники голосования подробно описали его ход. Их данные есть в распоряжении редакции, равно как и фамилии упомянутых в них командиров. По закону мы обязаны сохранить конфиденциальность источника. «Нас заставляли голосовать и показывали, где ставить галочки. Телефоны изымались на подходе к палатке, на входе и выходе стоит военная полиция, чтоб посторонние не прошли. Машины шмонали, чтоб гражданских не провезли», — рассказывает один из военнослужащих. «Стояли и тыкали пальцем», — подтверждает другой. «Перед входом в палатку стояли с металлоискателем, все открыто, даже кабинки не было», — на условиях анонимности добавляет третий. Справедливости ради, уточним: на фото, опубликованных облизбиркомом, кабинки есть, даже две, хотя драпировки на них полупрозрачные.

Черкашин считает военно-полевое голосование незаконным и намерен добиваться отмены его результатов в суде. Тем временем облизбирком распространил заявление о том, что «досрочное голосование избирателей из числа военнослужащих проходит открыто и гласно» и состоялось «в присутствии наблюдателя от Общественной палаты региона, кандидатов (Кузнецов А.В., Пеньков И.Н., Черкашин О.А.) и представителей СМИ, отметивших прозрачность и открытость процедуры голосования».

Андрей Кузнецов — кандидат по списку от «ЕР» и действующий глава района, Игорь Пеньков — мажоритарий от «Российской партии пенсионеров за социальную справедливость». Ни один, ни второй на звонки «Новой газеты» не ответили.

Член Печенгской ТИК Александр Алексеев в ответ на вопрос «Новой газеты» подтвердил, что до 20 часов 7 сентября в комиссии не знали, что в поле идет голосование. Уведомления от УИК не поступало.

Наутро ящики для голосования были забиты бюллетенями.