Росбук и роспад

Счет осенних цыплят в отечественном IT предлагаю начать с постановления правительства Российской Федерации от 28.08.2021 № 1432 «О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации». В этом документе корректируются списки товаров и оборудования, подлежащих исключению из госзакупок, предназначенных, как известно, для покрытия «государственных и муниципальных нужд». В частности, метафорический статус «иностранного агента» со всеми вытекающими последствиями был присвоен смарт-картам, ноутбукам, планшетам и смартфонам, произведенным за пределами Российской федерации и — шире — не включенным в «реестр евразийской промышленной продукции».

Чтобы понять логику модификации списка госзакупок, достаточно обратить внимание не на то, что добавили, а на то, что исключили, в частности — медоборудование (аппараты искусственной вентиляции легких, маммографы, рентгеновские аппараты и проч.). 

В контексте этой логики мне бы и хотелось рассмотреть близкие сердцу и хорошо знакомые «смарт-карты, ноутбуки, планшеты и смартфоны».

Начну, однако, с постановки главного акцента — того, что навязывает себя дискурсу примитивная, но, увы, популярная политпропаганда. Прямо вижу, как ерничает мой гипотетический соратник по либеральным иллюзиям: «Можете представить ситуацию, чтобы «Госдеповский обком» издал указ о принудительной закупке всеми департаментами федерального и штатного уровня ноутбуков, произведенных исключительно Apple и Dell, и запрете на отоваривание министерств продукцией Lenovo, Huawei, Sony, Toshiba, Asus и Acer?!!! А-ха-ха! Какой абсурд!»

Конечно, абсурд. Только не там, где читатель сейчас подумал. Ибо нет нужды воображать себе подобные запреты в исполнении «Госдеповского обкома», потому что они давно уже стали реальностью. Наберите в поисковой строке гугла что-нибудь вроде «US government ban foreign equipment» и обнаружите целый букет законодательных актов, утвержденных Конгрессом и Сенатом и направленных на прямой запрет использования американскими государственными ведомствами телекоммуникационного оборудования, программного обеспечения и услуг родом из Китая.

В одном только 2018 году в дело пошли сразу два самостоятельных закона подобного толка:

• сначала в январе провели закон в Палате представителей (H.R. 4747 «Defending U.S. Government Communications Act»),
• затем в феврале дополнили его новой модификацией в Сенате (S. 2391).

В результате под запретом оказалась вся техника, произведенная Huawei, ZTE, Datang и Zhongxing.

Формальный повод: у китайских вендоров очень тесные связи с китайскими властями, поэтому их оборудование может следить за американскими правительственными ведомствами и тем самым подрывать национальную безопасность.

Не подумайте только, что первопроходцами снова выступают наши заокеанские антипаты. Пятью годами ранее (в 2013-м) борцы за государственные интересы Австралии принудительно исключили Huawei из аукциона на поставку оборудования на гигантскую сумму 38 миллиардов долларов для Национальной вещательной сети (National Broadband Network, NBN). Притом что у Huawei и оборудование было качественнее, и цены были выгоднее.

Разумеется, не отстает и главный «козел отпущения» — Китай. В декабре 2019 года Китайская компартия, традиционно не размениваясь на пустяки с голосованием в конгрессах и думах, распорядилась о принудительном замещении в течение трех лет компьютерного оборудования и программного обеспечения, произведенного иностранными компаниями.

РФ движется в фарватере мирового тренда. Даже формулировки в постановлении № 1432 универсальные: закупки осуществляются для «нужд обороны страны и безопасности государства», а потому сам бог велел защититься от партнеров, которые за нами шпионят, мечтая лишь побольнее навредить.

Давно понятно, что сегодня все всех в мире не любят, и относиться к этой данности нужно философски — как к экономическим циклам Кондратьева. Тут ничего не попишешь: придется просто потерпеть и дождаться, когда синусоида параноидальной подозрительности в отношениях между государствами себя исчерпает и начнет отыгрывать в обратную сторону.

Гораздо продуктивнее ответить на вопрос: как прогон сырного трактора по ноутбукам и смартфонам отразится на удовлетворении IT-нужд соотечественников? Или — перифразируя:

Начертал лихую фразу и сразу поймал себя на мысли, что совершил на подсознательном уровне смысловую подмену! При чем тут мы, смиренные и с недавних пор немые обыватели? Речь ведь идет не о поставках айпадов, макбуков и прочих самсунгов с хуавэями на прилавки российских магазинов, а всего лишь о госзакупках! Постановление правительства РФ № 1432 означает, что российские чиновники больше не смогут пользоваться айпадами и макбуками, закупленными на деньги налогоплательщиков.

Вот и замечательно! Нам-то не все равно, чем они, властные люди, будут пользоваться на своих рабочих местах?

Представьте себе, не все равно! И вот почему.

Если уж мы беремся рассуждать о высоких (читай: государственных) материях, делать это надлежит вне привычных обывательских контекстов. «Мы/они», «нас это не затронет», «пусть они там делают что хотят» — вот это вот все неуместно, если мы хотим ответить на важный вопрос: запрет госзакупок ноутбуков — это для страны и общества хорошо или плохо?

Начнем с того, что за последние 10 лет российское государство в сфере информационных технологий превратилось из ключевого экономического агента в эксклюзивного. В том смысле, что никаких других заказчиков у российских софтоделов и собирателей компьютерного железа больше не осталось. 

Отрасли, заметьте, весьма конкурентоспособной. В этом легко убедиться, если посмотреть на уровень активности IT-разработчиков за пределами родного государства — что специалистов по оборудованию, что программистов. Скажем, в криптоэкономике, которая меня больше всего волнует и интересует, чуть ли не половина самых успешных и популярных проектов в мире создана нашими людьми. Разумеется, под «нашими» я подразумеваю лингвистическую генетику, а не паспорт и идеологические предпочтения.

При этом значительная часть интеллектуальных ресурсов в IT остается замкнутой в рамках национального государства.

Почему это происходит? Почему после уничтожения негосударственного IT-рынка внутри страны так много талантливых разработчиков не переориентировались на внешний рынок и тем самым обрекли себя на зависимость от государственных субсидий, грантов и заказов?

У меня до сих пор нет окончательного ответа на данный вопрос. Наверное, потому, что ничего, кроме лингвистической инертности наших соотечественников, в голову не приходит. Это, однако, слабый аргумент, поскольку изначально язык IT — английский. Функции и команды во всех языках программирования — на английском языке. Любой программист может начать писать код для проекта, территориально расположенного в любой точке мира, хоть завтра. А поскольку «производственный цикл» IT реализуется через интернет — прямо сегодня!

Можно, конечно, порассуждать на тему если не лингвистической, то социокультурной инертности соотечественников. В том смысле, что нашего человека за границей видно за версту — по неповторимому выражению психологического дискомфорта на лице. Все это, конечно, забавно, однако ничего не меняет в реальности. Реальность же такова, что в России остаются работать армии айтишников и их единственный работодатель с серьезными деньгами — это само государство.

Из сказанного следует, что закон о запрете госзакупок смарт-карт, ноутбуков, планшетов и смартфонов зарубежного производства теоретически должен сыграть положительную роль в развитии отечественных IT-производителей и улучшении благосостояния отечественных IT-разработчиков. 

Из-за этого визави я и употребил слово «теоретически». Не потому, что сомневаюсь в существовании в России людей, сопоставимых по полету фантазии и творческому провидению с Тимом Куком, а потому, что где ж нам взять собственные макбуки?

И тут начинается самое интересное. Может показаться, что постановление № 1432 еще глубже вгоняет российское общество в «совок». В том смысле, что когда-то мы уже честно отмотали 74 года от звонка до звонка в раю тотального импортозамещения. Вопреки избирательной исторической амнезии, культивируемой государством, не перевелись, однако, еще люди, которые хорошо помнят, как выглядел советский магнитофон, советская стиральная машина, советский кухонный комбайн и советский автомобиль.

И вот теперь заботливая власть снова предлагает нам прогуляться в прошлое, чтобы поиграть в игру «Мы сами с усами», но только на сей раз — с ноутбуками и смартфонами.

Заковырка в том, что производство современного компьютерного оборудования — это совсем не то, что производство радиоприемников, холодильников и автомобилей! В Советском Союзе удавалось худо-бедно наладить производство необходимых компонентов, из которых затем собирали готовую технологичную продукцию. С компьютерами, к сожалению, так не получится.

Теоретически все это можно заимствовать на стороне, но в ситуации, когда государство, по самоощущению, окружено со всех сторон «врагами», никто даже просить не станет.

Бытует иллюзия, что с нами поделится Китай. Но этого, увы, никогда не случится, потому что все, чем может поделиться Китай, — это собственная готовая продукция (в смысле, что он может нам ее продать). А вот оборудованием он поделиться не может, потому что большая часть этого производящего оборудования изготовлена «врагами» (американцами, голландцами, французами, немцами, датчанами). Не говоря о том, что 95% IT-продукции, создаваемой в Китае, закрыто патентами, которые тоже принадлежат «врагам».

Дабы не звучать голословно, приведу список пяти крупнейших компаний, которые поставляют практически все существующее в мире оборудование, необходимое для последующего производства полупроводников, микросхем и большей части того, что нам известно как бытовая компьютерная электроника. Готов поспорить, что большинство читателей эти названия никогда не слышали:

• американская Applied Materials,
• голландская ASML Holding,
• американская KLA Corporation,
• американская Lam Research,
• японская Tokyo Electron.

Если российское правительство отказывается от закупок за рубежом мобильной и портативной IT-техники, то резонно возникает вопрос: а какую технику будут тогда закупать в качестве альтернативы? Евразийскую? Такой, однако, не существует в природе, и в обозримом будущем, как я только что показал, ее производство не предвидится.

Единственное, о чем можно говорить в данном контексте, так это об отечественной сборке. Соответственно, практическое прочтение постановления № 1432 может быть только таким: российское государство не будет закупать для своих нужд ноутбуки, планшеты и смартфоны, которые были собраны за пределами Евразийского союза из китайских комплектующих, созданных на оборудовании из ЕС и США. Вместо этого 

Вот и вся «революция». Ну и скажите на милость, чем такая постановка вопроса поспособствует развитию отечественной IT-мысли? Как это продвинет отечественные IT-технологии?

Вопросы риторические — никак. Единственный нюанс, который добавится после перемещения китайских комплектующих на стадии сборки внутрь Евразийского союза, — это неизбежное падение качества конечной продукции.

Почему падение качества неизбежно? Ну потому что у нас уже есть те самые 74 года опыта советского импортозамещения, когда производство комплектующих, сильно продвинутых в технологическом отношении, внутри СССР наладить не удавалось и потому приходилось, скрепя сердце, эти комплектующие импортировать (по большей части обходными путями и через подставные фирмы — когда из-за санкций, когда из-за патентов).

Что из этого получалось, читатели в почтенном возрасте могут себе представить, если вспомнят, как выглядели и работали советские, ну скажем, видеомагнитофоны.

Представление о качестве можно дополнить примерами и из новейшей истории. Все, кому посчастливилось в нулевые годы пощупать т. н. «отечественные» планшеты, электронные читалки и смартфоны, собранные в РФ из китайских комплектующих, не дадут соврать: они, конечно, не были полным кошмаром, однако никогда не дотягивали даже до самых бюджетных хуавэев. И что показательно, стоили всегда как три таких хуавэя.

К чему же мы пришли в итоге? В общем-то, к тому, что было ясно с самого начала, однако я честно попытался взвесить все за и против решения об импортозамещении мобильной и портативной компьютерной техники, которым осчастливили нас по осени в постановлении № 1432. Если кратко, то:

1. Пользы для развития отечественных «производителей» ноутбуков и смартфонов от запрета госзакупок неевразийской техники не будет никакой, потому что никаких «производителей» не существует в природе. И это плохо.
2. Польза для отечественных сборщиков готовой продукции из китайских комплектующих будет реальная, потому что денежные потоки от госзаказов пойдут в карманы российских бизнесов, а не иностранных. А значит, у многих наших соотечественников будет хорошая зарплата и появятся новые рабочие места. И это хорошо.
3. Вреда рядовым жителям страны от постановления № 1432 не будет никакого, потому что госзакупки к рядовым жителям отношения не имеют: мы как покупали технику Apple, Dell, Samsung и Huawei, так и продолжим ее покупать. И это хорошо.

Что у нас в сухом остатке? 2:1 — победило «хорошо». И на том спасибо!