Человек устроен красиво и сложно. Снаружи он бывает счастлив, печален, щедр или глуп, но непонятно, что в это время происходит у него внутри, во всех этих темных, связанных друг с другом железными трубами вен цехах, где творится физика и химия жизни. Руда дней сыплется там в негаснущие печи сознания, и они медленно, безжалостно плавят ее в чугун прожитых лет. В огромных ковшах опыта его, еще красным от впечатлений, отвезут в конвертер характера, продуют кислородом сомнений и страстей, и тогда он станет сталью поступков. Поступки отольют в слябы, тяжелые металлические плиты, из которых злая или яркая судьба будет уже делать что ей угодно — ведро, ракету, пистолет или станок. А может быть, просто оставит одну только надежду, тонкую, как оцинкованный лист проката.
Со всем этим человеку явно не справиться в одиночку. Ему надо что-то наподобие Новолипецкого металлургического комбината. Так, чтобы было 28 квадратных километров внутреннего мира, чтобы было его не объехать и не пройти за все земные жизни, несмотря на улицы, проспекты, автобусы и 610 километров железных дорог, больше, чем во всем Московском метрополитене. И чтобы надо всем прошлым и будущим человека трудились еще как минимум 26 тысяч человек. И чтобы посередине всего этого круглосуточного усилия спрятана была душа, похожая на противопожарный пруд. Или на лебединое озеро с белыми птицами, которые не хотят или не могут улететь. Чтобы смысл человека был, как металл, единственное оправдание его века, основа мира, в котором он живет.