Делать миллионы в России можно не всем

Помню разговор со Шнуровым, приятелем Линдеманна. Мы шли по холлу шикарной гостиницы на Смоленской, и я спросил Сергея, можно ли здесь курить. «Нам, — сказал Шнур, царским жестом обводя окружающее пространство, — можно здесь все». Оказывается, не совсем все. Это ощущение вседозволенности, парения над правилами, которые придумали для «ботвы», подводит иногда самых крутых.

Как пишет «Интерфакс», силовики пришли к Линдеманну в отель «Завидово» Тверской области, чтобы совершить некие следственные действия. Какие — непонятно, детали долгое время не раскрывались. Обыск, например, — это следственное действие. Задержание и арест — тоже. Понятно только, почему ночью: хотели успеть до первых петухов, пока силы зла не рассеялись.

Как ни дико звучит, единственная юридическая претензия к Линдеманну в нашей стране — у музея Эрмитаж. Казалось бы, где Rammstein с их брутальными песнями и кровавыми клипами, а где высокое изобразительное искусство? Что между ними общего? Однако общее есть. Линдеманн снимал в Эрмитаже клип (тот самый «Любимый город») и выставлял на продажу цифровые копии произведений, так называемые NFT-токены. Причем недешево, в СМИ фигурирует цифра 100 тысяч евро. С точки зрения Эрмитажа это незаконная эксплуатация его фонда и помещения. Классический бизнес-спор. Терка, как говорили в девяностые в таких случаях.

Этот сюжет не закончен, и, возможно, он еще получит развитие, но довольно быстро выяснилось, что Эрмитаж тут не при делах. Силовики провели с немцем беседу и выписали ему предписание о соблюдении антиковидных мер. Все это, напомню, ночью.

Если б речь шла не о Линдеманне, можно бы было подумать, что ничего страшного — это просто такой новый тренд: теперь по ночам нам будут напоминать о ношении маски и соблюдении социальной дистанции. Коронавирус не дремлет.

Он приехал выступить на фестивале «Макларин за Родину», который должен (тут правильнее сказать «должен был») пройти у завода «Афанасий», где выпускают одноименное пиво. Макларин не шотландец, хотя звучит, почти как Макларен, продюсер группы Sex Pistols. Это Максим Ларин, политик, бизнесмен, основатель пивного холдинга. А Родина — это не только (и не столько) наше отечество, сколько партия, за которую Ларин топит.

Фестиваль планировался как классическое предвыборное мероприятие. Ларин (рассорившийся в свое время с «Единой Россией», от которой избирался в закс Тверской области) снова хочет в депутаты и придумал вот такой ход: привезти землякам звезду. Если изберете, все будет как в клипе Линдеманна Ich hasse Kinder («Я ненавижу детей» — нем.).

По сведениям Ларина, наверху уже дана команда любыми средствами не допустить проведения фестиваля. Помимо наезда на Линдеманна, были уже и другие попытки не допустить. Все это очень возможно, учитывая, насколько агрессивно «ЕР» мочит конкурентов перед этими выборами. Вопрос, в курсе ли той интриги, которая вокруг него разворачивается, сам Линдеманн? С большой вероятностью — нет, трудно предположить, что он тоже топит за партию «Родина». Для него это бизнес: платите — я играю. Он сам много раз говорил (и настаивал на этом), что не занимается политикой и ничего в ней не понимает.

Последний раз он произнес эту фразу в мае, когда сажали на два с половиной года экс-главу архангельского штаба Навального* Андрея Боровикова. Формально — за распространение клипа Rammstein в Сети. «Я не хочу говорить об этом», — сказал тогда Тилль. И снова ничего личного. Не надо думать, что Линдеманн — принципиальный сторонник Путина и противник Навального. Если б у Боровикова был бюджет, который есть у Ларина и Министерства обороны РФ, он бы с удовольствием записал песню в его поддержку.

Он действительно ничего не понимает в политике. 

В принципе, так и есть. Но только делать миллионы в России можно не всем. Одним можно, а к другим придут ночью и напомнят о социальной дистанции.

* Мосгорсуд признал «штабы Навального» и ФБК экстремистскими структурами и запретил их деятельность на территории РФ