Ты туда не ходи!

Я с уважением отношусь ко всем высказанным мнениям и повторяю, что я выразил лишь свою личную точку зрения, которая, разумеется, может быть ошибочной. Однако мне хочется сделать несколько замечаний.

Прежде всего стоит сказать, что практически все критические отзывы на мой подход пришли от сторонников «умного голосования», разработанного Алексеем Навальным. Между тем в прошлом году Алексей Анатольевич однозначно высказывался за бойкот референдума по внесению поправок в Конституцию, предложив формулу «в выборах участвуем, в невыборах и подделке не участвуем». Подделкой референдум, по его мнению, делали, во-первых, первоначальное принятие поправок Государственной думой, из-за чего он становился излишним, и, во-вторых, голосование «в шатрах», открывавшее возможности тотальным фальсификациям. Навальный тогда привел в качестве аналогии готовившиеся выборы в Белоруссии, на которые не был допущен в качестве кандидата Сергей Тихановский, и согласился с его позицией, состоявшей в бойкоте «пародии на выборы». Бойкотировать референдум призвала тогда же и партия «Яблоко» (представители партии уточняют, что речь шла о незаконности и избыточности референдума, поскольку решение об изменении Конституции было уже принято парламентом. — Ред.). 

как были в прошлом году конституционные поправки; голосование растянуто на три дня; изобретены методы электронного волеизъявления; снятие кандидатов происходит при полном пренебрежении к закону; агитация неугодных властям претендентов на думские мандаты срывается любыми методами.

Референдум по Конституции уважаемые сторонники Навального и «Яблока» называли незаконным мероприятием. Я готов с ними согласиться. Однако нынешние выборы проходят по правилам, не менее «незаконным». Ст. 32 Конституции говорит о том, что любой гражданин России имеет право быть избранным в представительные органы власти — но сейчас это право ограничено наличием вида на жительство в иной стране, введенной задним числом «причастностью» к экстремистским организациям и массой других обстоятельств (притом что п. 3 ст. 32 четко говорит о том, что не имеют права баллотироваться только недееспособные и граждане, осужденные по приговору суда). Ст. 31 Конституции гарантирует свободу собраний — но почти любое предвыборное мероприятие неугодных властям кандидатов объявляется митингом, которые вопреки Конституции должны проводиться на разрешительной основе. Ст. 29 в п. 4 говорит о свободе получения и распространения информации — но при подготовке к выборам это право нарушается на каждом шагу. Список можно продолжать — 

Более того, как я уже отмечал, «незаконный» референдум по Конституции был единственным в путинской России голосованием, в котором вопрос ставился как «да» или «нет». Навальный, и не только он один, говорил о том, что голосуется вопрос об «обнулении» сроков Путина, и тут с ними тоже сложно было не согласиться. Однако выбрать из «да» или «нет» намного проще, чем разобраться в массе партий и кандидатов, почти все из которых лояльны власти, — и тогда почему нужно было призывать к бойкоту «простого» и довольно символического голосования в прошлом году и вовлекаться в намного более «сложное» и не имеющее никакого реального значения в этом? Я в данном случае отнюдь не утверждаю, как некоторые из авторов нашего совместного заявления, что тактика бойкота может привести к краху режима; его через выборы вообще невозможно сейчас изменить, на мой взгляд, но я просто выражаю свою личную позицию неприятия того, что можно назвать словами Навального образца прошлого года: «невыборы и подделка».

«Умное голосование» — неплохая идея, но только в случае когда некоему «очевидному злу» имеется приемлемая альтернатива. Сейчас такой альтернативы нет: православные сталинисты из КПРФ, комбатанты из «Справедливой России» и имперцы из ЛДПР лично для меня не могут таковой считаться, а «Яблоко» (за которое я голосовал несколько раз, в том числе и в 2016 году), на мой взгляд, сделало практически все от него зависящее, чтобы не пройти в Думу по федеральному списку. Не исключено, что в ряде одномандатных округов завяжется борьба между достойными кандидатами и представителями «партии власти», но мне не кажется, что эти несколько сугубо частных случаев достаточны для того, чтобы легитимизировать участие в общенациональном шулерском аттракционе.

Наконец, я согласен с теми критиками, которые говорят, что «бойкот» неотличим от простого неучастия (а таковое становится правилом: если в 2007 году на думских выборах проголосовали 63,8% избирателей, то в 2011-м — 60,2%, а в 2016-м — всего 47,9%). Но это внешнее сходство может и должно стать скорее поводом для разработки более видимых и очевидных для граждан методов и форм бойкота, чем оправданием участия в действе, шансы на успех в котором (если считать успехом не получение одного депутатского кресла, а хотя бы минимальное влияние на принимаемые властью решения) полностью отсутствуют.

 — и уверен, что наблюдаемое нами сейчас его состояние является не «преддверием конца», а скорее «зрелой» стадией, оформившей крайне комплексный механизм доминирования над страной. Не только в 2021, но и 2024 году ничего существенного в стране не изменится, а система «выборов» из одних и тех же партий окончательно войдет в привычку. И мне кажется, что для появления хотя бы минимального шанса что-то изменить нужно попытаться выйти из созданного властями «туннеля». Вполне возможно, что в ее нынешнем виде тактика бойкота и неоптимальна — но, по моему личному мнению, она лучше очередного изобретения надежд, которым явно не суждено сбыться.

Редакция может не разделять мнение автора.