Анна
Анна Гущина выросла в киргизском Майли-Сае, рядом с урановыми шахтами. Когда там стали притеснять славян, ее папа принял решение переехать в Россию. Семья обосновалась в Курской области и на новом месте распалась. После развода отец ушел в другой дом. Ане было 13 лет, ее брату — 14.
— Витя — до сих пор моя опора. Мы — команда. Всегда считала себя слишком слабой, ни на что не способной. Меня и родители-то не хотели: мама, будучи беременной, пыталась сделать аборт у какой-то бабки. Та отказалась: «Девочка должна родиться!» Пока не повзрослела, я чувствовала себя недолюбленной… что ли, — подыскивает слова Анна. — Да и сейчас иногда… Хотя с годами научилась прощать, не копить обиды.
Детскими комплексами Аня объясняет и свое раннее замужество — едва ли не в 17 лет. Говорит, окончила училище, стала продавцом и тут же «выскочила».
— А в 19 родила дочку. Юлю. В 6 месяцев она не садилась, не поспевала за сверстниками. Врачи послали нас в психоневрологическое отделение, и там я, еще ничего не понимавшая, увидела ребят с ДЦП, гидроцефалией, эпилепсией и услышала: «Ходить девочка не сможет, с речью будут проблемы. Умственные нарушения, — вспоминает Анна Гущина. — Я это не приняла. К счастью, встретила тогда женщину, которая была старше меня. Она успокоила: «Будет только то, во что ты веришь». Я посмотрела, как она ухаживает за своей дочкой, как они общаются, и поверила. Нам потом и глухоту ставили, и по сурдологам мы бегали. Ничего. Первое произнесенное Юлей слово — мяч, а не мама. Ну и что? Она хорошенькой такой росла и любознательной.
С особенной девочкой было непросто. С тем, как ее поначалу воспринимали окружающие, с ее зацикленностью на каких-то вещах, с перепадами настроения и гормональными сбоями.
— Она не всегда осознавала, что с ней, и при этом ее «разрывало». В школе Юлю и меня многому научила Светлана Анатольевна Шарова. Педагог объяснила, что нельзя тратить время на иллюзии. Родители детей с ОВЗ чаще всего верят, что завтра они проснутся и удивятся: ребенок вылечился. Светлана Анатольевна вернула нас на землю: надо жить здесь и сейчас, — благодарит учителя Анна. — Каждое дитя — целый мир. Уникальный. У моей Юли, например, отличная память. Спроси даты рождения знакомых, детей, соседей — не ошибется. Другого педагога — Татьяну Ивановну Кобзеву — я вообще называю второй Юлиной мамой. Однажды дочь позвонила ей в 4 утра — по нелепому вопросу, так она не бросила трубку. Ой, Татьяна Ивановна столько с ней выдержала. Был период, когда Юля все крушила в школе. Не передать, через что прошли.
О сыне Леше Аня тоже долго волновалась. Еще бы. Один логопед, второй, третий, дисграфия, консультации у неврологов. Последний — курский — осмотрел мальчика и отправил его и маму домой: «Светлая голова. Все будет хорошо».