Это неверный ответ. 

Еще в XIX веке Фридрих Энгельс заявил, что труд сделал из обезьяны человека, а главная наша особенность — это то, что мы, люди, не просто пользуемся орудиями труда, а умеем их изготавливать. Потом на протяжении всего XX века советские школьники и студенты зубрили эту «истину», несмотря на то, что наука накопила множество фактов, которые ей не соответствовали.

Вот несколько интересных примеров из книги Александра Маркова «Обезьяны, нейроны и душа».

• Слоны борются с мухами, обмахиваясь ветками. При этом они умеют изготавливать удобные для работы «мухобойки». Если сломанная ветка слишком велика, они кладут ее на землю и, придерживая ногой, отрывают хоботом часть нужного размера.
• Морские выдры отдирают от скал моллюсков при помощи крупных камней — «молотков». Но этого мало. Они используют другие камни поменьше, чтобы разбить раковины и извлечь из них еду. Лежа на спине на поверхности воды, зверь кладет камень-наковальню на грудь и колотит по нему раковиной.
• Активно пользуются орудиями труда медведи. Они способны сбивать плоды с деревьев при помощи палок. А белые медведи используют камни и глыбы льда, чтобы убивать тюленей. Так что первобытные люди со своим примитивным оружием недалеко ушли от других животных.
• Не менее талантливо изготавливают и используют орудия труда птицы. Например, новокаледонские галки достают насекомых из трещин в коре деревьев при помощи разнообразных приспособлений собственного изготовления из листьев, веточек и хвоинок. Египетские грифы разбивают страусиные яйца, бросая в них камни.
• А семейство цапель в морском аквариуме Майами научилось приманивать рыб кормом, который птицы воруют у сотрудников.

Точно!

Еще в XIX веке Фридрих Энгельс заявил, что труд сделал из обезьяны человека, а главная наша особенность — это то, что мы, люди, не просто пользуемся орудиями труда, а умеем их изготавливать. Потом на протяжении всего XX века советские школьники и студенты зубрили эту «истину», несмотря на то, что наука накопила множество фактов, которые ей не соответствовали.

Вот несколько интересных примеров из книги Александра Маркова «Обезьяны, нейроны и душа».

• Слоны борются с мухами, обмахиваясь ветками. При этом они умеют изготавливать удобные для работы «мухобойки». Если сломанная ветка слишком велика, они кладут ее на землю и, придерживая ногой, отрывают хоботом часть нужного размера.
• Морские выдры отдирают от скал моллюсков при помощи крупных камней — «молотков». Но этого мало. Они используют другие камни поменьше, чтобы разбить раковины и извлечь из них еду. Лежа на спине на поверхности воды, зверь кладет камень-наковальню на грудь и колотит по нему раковиной.
• Активно пользуются орудиями труда медведи. Они способны сбивать плоды с деревьев при помощи палок. А белые медведи используют камни и глыбы льда, чтобы убивать тюленей. Так что первобытные люди со своим примитивным оружием недалеко ушли от других животных.
• Не менее талантливо изготавливают и используют орудия труда птицы. Например, новокаледонские галки достают насекомых из трещин в коре деревьев при помощи разнообразных приспособлений собственного изготовления из листьев, веточек и хвоинок. Египетские грифы разбивают страусиные яйца, бросая в них камни.
• А семейство цапель в морском аквариуме Майами научилось приманивать рыб кормом, который птицы воруют у сотрудников.

И это — неправильный ответ.

Казалось бы, самое очевидное наше преимущество — мы умнее. Еще до недавнего времени считалось, что животным недоступны высшие формы мышления — например, способность делать логические умозаключения. Но это не так.

Многочисленные эксперименты с животными показывают, что они способны не только мыслить ассоциативно, но и выделять причинно-следственные связи. При этом речь идет не исключительно о приматах. Такие способности уверенно демонстрируют и крысы. Да что крысы! Даже рыбы.

Специалисты из Стэнфордского университета дока­зали, что у аквариумных рыбок отмечается довольно сложное логическое мышление. Например, они способны сделать вывод, что если A > B и B > С, то A > С. Не верите? Рыбки астатотиляпии постоянно борются за территорию и за самок с другими самцами. При этом у них хватает сообразительности, чтобы не бороться с заведомо более сильными противниками. Самцу-наблюдателю демонстрировали схватки между другими самцами, и он старался держаться подальше от победителя и поближе к побежденному. Эксперименты показали, что рыбка-наблюдатель способна сделать вывод, что самец А сильнее самца С, даже если она никогда не видела их схватки между собой. Ей достаточно узнать, что А сильнее B, а В сильнее C.

Самое удивительное, что аквариумные рыбки успешно справлялись с логическим тестом, с которым человеческие дети, как правило, начинают справляться только в возрасте 4–5 лет!

Угадали.

Казалось бы, самое очевидное наше преимущество — мы умнее. Еще до недавнего времени считалось, что животным недоступны высшие формы мышления — например, способность делать логические умозаключения. Но это не так.

Многочисленные эксперименты с животными показывают, что они способны не только мыслить ассоциативно, но и выделять причинно-следственные связи. При этом речь идет не исключительно о приматах. Такие способности уверенно демонстрируют и крысы. Да что крысы! Даже рыбы.

Специалисты из Стэнфордского университета дока­зали, что у аквариумных рыбок отмечается довольно сложное логическое мышление. Например, они способны сделать вывод, что если A > B и B > С, то A > С. Не верите? Рыбки астатотиляпии постоянно борются за территорию и за самок с другими самцами. При этом у них хватает сообразительности, чтобы не бороться с заведомо более сильными противниками. Самцу-наблюдателю демонстрировали схватки между другими самцами, и он старался держаться подальше от победителя и поближе к побежденному. Эксперименты показали, что рыбка-наблюдатель способна сделать вывод, что самец А сильнее самца С, даже если она никогда не видела их схватки между собой. Ей достаточно узнать, что А сильнее B, а В сильнее C.

Самое удивительное, что аквариумные рыбки успешно справлялись с логическим тестом, с которым человеческие дети, как правило, начинают справляться только в возрасте 4–5 лет!

А вот и нет.

Выше мы уже приводили несколько примеров изобретательности животных, когда дело касается добывания пищи. Возможно, эти примеры покажутся вам недостаточно убедительными, поскольку это вынужденные изобретения. А как быть со свободным твор­чеством типа искусства? Способны ли животные на такое? Оказывается, очень даже способны!

Несколько лет назад в Дарвиновском музее проходила выставка картин, нарисованных человекообразными обезьянами. Картины привезла приматолог Марина Ванчатова из Карлова университета в Праге, изучающая творчество шимпанзе, горилл и орангутанов. По словам Ванчатовой, обезьяны творят играючи, их радует сам процесс. При этом они не лишены чувства стиля и композиции.

Картины обезьян — яркая, экспрессивная, пробуждающая воображение мазня, для неспециалиста неотличимая от произведений многих художников ХХ века. Это не оценочное суждение.

На выставке обезьяньих шедевров проводился тест, в котором зрители должны были отличить их от картин Поллока, Кандинского и других мастеров абстрактного искусства. И только треть зрителей смогли разобраться, какие картины были созданы обезьянами, а какие — людьми.

Недаром Ванчатова считает творчество человеко­образных обезьян эволюционной предпосылкой искусства.

Правильно!

Выше мы уже приводили несколько примеров изобретательности животных, когда дело касается добывания пищи. Возможно, эти примеры покажутся вам недостаточно убедительными, поскольку это вынужденные изобретения. А как быть со свободным твор­чеством типа искусства? Способны ли животные на такое? Оказывается, очень даже способны!

Несколько лет назад в Дарвиновском музее проходила выставка картин, нарисованных человекообразными обезьянами. Картины привезла приматолог Марина Ванчатова из Карлова университета в Праге, изучающая творчество шимпанзе, горилл и орангутанов. По словам Ванчатовой, обезьяны творят играючи, их радует сам процесс. При этом они не лишены чувства стиля и композиции.

Картины обезьян — яркая, экспрессивная, пробуждающая воображение мазня, для неспециалиста неотличимая от произведений многих художников ХХ века. Это не оценочное суждение.

На выставке обезьяньих шедевров проводился тест, в котором зрители должны были отличить их от картин Поллока, Кандинского и других мастеров абстрактного искусства. И только треть зрителей смогли разобраться, какие картины были созданы обезьянами, а какие — людьми.

Недаром Ванчатова считает творчество человеко­образных обезьян эволюционной предпосылкой искусства.

Нет, вы ошиблись.

Самосознание традиционно считается одной из самых сложных форм мышления, доступных только человеку. Многие наши поступки, наш образ мыслей и поведение в обществе определяются тем, что каждый из нас осознает себя как личность. У человека есть собственное «я». Может, в этом его коренное отличие?

Конечно, у животных не спросишь, осознают ли они себя как личность. Однако ученые разработали довольно простой и эффективный эксперимент — так называемый зеркальный тест. На лоб спящего животного наносится метка краской без запаха — ее можно увидеть только в зеркале. По поведению животных, которые разглядывают себя в зеркале, можно довольно уверенно судить о степени их самосознания. Некоторые животные, глядя в зеркало, явно понимают, что метка расположена не у странного зверя в зазеркалье, а на их собственном теле, — трогают метку лапой, поворачиваются так, чтобы разглядеть ее получше.

Зеркальные тесты показывают, что способность осознавать самих себя появляется у людей лишь с 18 месяцев. А что же животные?

Способность узнавать самих себя уверенно демонстрируют все человекообразные обезьяны, слоны, дельфины и косатки, сороки и вороны.

А вот собаки, кошки и попугаи зеркальный тест не проходят.

Абсолютно точно.

Самосознание традиционно считается одной из самых сложных форм мышления, доступных только человеку. Многие наши поступки, наш образ мыслей и поведение в обществе определяются тем, что каждый из нас осознает себя как личность. У человека есть собственное «я». Может, в этом его коренное отличие?

Конечно, у животных не спросишь, осознают ли они себя как личность. Однако ученые разработали довольно простой и эффективный эксперимент — так называемый зеркальный тест. На лоб спящего животного наносится метка краской без запаха — ее можно увидеть только в зеркале. По поведению животных, которые разглядывают себя в зеркале, можно довольно уверенно судить о степени их самосознания. Некоторые животные, глядя в зеркало, явно понимают, что метка расположена не у странного зверя в зазеркалье, а на их собственном теле, — трогают метку лапой, поворачиваются так, чтобы разглядеть ее получше.

Зеркальные тесты показывают, что способность осознавать самих себя появляется у людей лишь с 18 месяцев. А что же животные?

Способность узнавать самих себя уверенно демонстрируют все человекообразные обезьяны, слоны, дельфины и косатки, сороки и вороны.

А вот собаки, кошки и попугаи зеркальный тест не проходят.

Неправильно!

В соцсетях полно забавных видео, в которых животные «общаются» с людьми на человеческом языке. Разумеется, мы прекрасно понимаем, что все это не всерьез, что все эти попугаи, собаки и кошки на самом деле не понимают, что говорят. Собственно, это нас и смешит. Но давайте не будем спешить с выводами. Вот несколько удивительных фактов из книги Анны Смирновой и Зои Зориной «О чем рассказали «говорящие» обезьяны».

Американские исследователи Аллен и Беатрис Гарднер попытались научить шимпанзе говорить по-настоящему. Обезьянам трудно издавать звуки человеческого языка из-за различий в устройстве гортани, но ученые смогли научить их языку глухонемых. Первый «разумный контакт» состоялся с шимпанзе Уошо (супруги Гарднер воспитывали ее как собственного ребенка). Уошо не просто запоминала жесты, при помощи которых к ней обращались приемные родители, но задавала вопросы, отпускала комментарии и сама заговаривала с ними.

За три года жизни с четой Гарднер Уошо освоила 130 знаков-слов языка глухонемых и научилась объединять их в простые предложения.

Вот один из примеров.

Уошо пристает к одному из исследователей, чтобы он дал ей сигарету, которую курит. Следуют знаки «дай мне дым», «дым Уошо», «быстро дай дым». В конце концов исследователь говорит: «Попроси вежливо». На что Уошо отвечает: «Пожалуйста, дай мне горячий дым». Впрочем, сигарету ей так и не дали.

Оказалось, что Уошо строит обобщения не хуже, чем дети, начинающие овладевать языком. Один из первых выученных ею знаков — «открой!» — она сначала применяла, чтобы ей открыли дверь комнаты, потом стала использовать его для открывания всех дверей, потом для ящиков, контейнеров, бутылок и наконец — даже чтобы открыть водопроводный кран. Уошо правильно использовала личные местоимения, представления о прошлом и будущем, порядок слов в предложениях — например, отлично понимала разницу между «Ты щекотать меня» и «Я щекотать тебя».

Тем временем в лабораторию супругов Гарднер привезли несколько других недавно появившихся на свет шимпанзе. Они быстро учились и вскоре начали общаться друг с другом на языке жестов. И когда у Уошо родился детеныш, он начал учиться жестам, наблюдая уже не за людьми, а за другими обезьянами. В итоге образовалось целое сообщество «говорящих» обезьян. Позднее аналогичные результаты были получены и с другими видами человекообразных обезьян. Гориллы и бонобо выучивали тысячи слов.

Эти исследования убедительно доказали, что животные способны осмысленно общаться между собой с помощью довольно развитого языка.

Правда, сами «говорящие» обезьяны не хотели ставить себя вровень с другими обезьянами. При тестировании они упорно называли себя людьми, видимо, полагая, что их способность говорить — главное человеческое отличие.

Так и есть.

В соцсетях полно забавных видео, в которых животные «общаются» с людьми на человеческом языке. Разумеется, мы прекрасно понимаем, что все это не всерьез, что все эти попугаи, собаки и кошки на самом деле не понимают, что говорят. Собственно, это нас и смешит. Но давайте не будем спешить с выводами. Вот несколько удивительных фактов из книги Анны Смирновой и Зои Зориной «О чем рассказали «говорящие» обезьяны».

Американские исследователи Аллен и Беатрис Гарднер попытались научить шимпанзе говорить по-настоящему. Обезьянам трудно издавать звуки человеческого языка из-за различий в устройстве гортани, но ученые смогли научить их языку глухонемых. Первый «разумный контакт» состоялся с шимпанзе Уошо (супруги Гарднер воспитывали ее как собственного ребенка). Уошо не просто запоминала жесты, при помощи которых к ней обращались приемные родители, но задавала вопросы, отпускала комментарии и сама заговаривала с ними.

За три года жизни с четой Гарднер Уошо освоила 130 знаков-слов языка глухонемых и научилась объединять их в простые предложения.

Вот один из примеров.

Уошо пристает к одному из исследователей, чтобы он дал ей сигарету, которую курит. Следуют знаки «дай мне дым», «дым Уошо», «быстро дай дым». В конце концов исследователь говорит: «Попроси вежливо». На что Уошо отвечает: «Пожалуйста, дай мне горячий дым». Впрочем, сигарету ей так и не дали.

Оказалось, что Уошо строит обобщения не хуже, чем дети, начинающие овладевать языком. Один из первых выученных ею знаков — «открой!» — она сначала применяла, чтобы ей открыли дверь комнаты, потом стала использовать его для открывания всех дверей, потом для ящиков, контейнеров, бутылок и наконец — даже чтобы открыть водопроводный кран. Уошо правильно использовала личные местоимения, представления о прошлом и будущем, порядок слов в предложениях — например, отлично понимала разницу между «Ты щекотать меня» и «Я щекотать тебя».

Тем временем в лабораторию супругов Гарднер привезли несколько других недавно появившихся на свет шимпанзе. Они быстро учились и вскоре начали общаться друг с другом на языке жестов. И когда у Уошо родился детеныш, он начал учиться жестам, наблюдая уже не за людьми, а за другими обезьянами. В итоге образовалось целое сообщество «говорящих» обезьян. Позднее аналогичные результаты были получены и с другими видами человекообразных обезьян. Гориллы и бонобо выучивали тысячи слов.

Эти исследования убедительно доказали, что животные способны осмысленно общаться между собой с помощью довольно развитого языка.

Правда, сами «говорящие» обезьяны не хотели ставить себя вровень с другими обезьянами. При тестировании они упорно называли себя людьми, видимо, полагая, что их способность говорить — главное человеческое отличие.

А на самом деле — нет. Животные тоже могут сопереживать.

Хозяева домашних питомцев, без сомнения, ответят «да», хотя вы можете возразить, что они слишком пристрастны. На самом деле эмоциональность характерна не только для людей. Даже такая человеческая эмоция, как смех, не уникальна для нас. С ее помощью животные демонстрируют миролюбивость своих намерений — мол, «мы играем, нападаем не всерьез». В понимании такого сигнала ни в коем случае нельзя ошибиться: если кто-то примет шутливое нападение за истинное, это может стоить шутнику жизни. Ученые из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе собрали список из 65 видов животных, которые в той или иной форме умеют смеяться. Это может быть мурлыканье, свисты, чмоканье, хрюканье или, например, ультразвуковой писк, который издают крысы.

Почти все «смеющиеся животные» из списка — млекопитающие, но есть и три вида птиц — два вида попугаев и австралийские сороки.

Многие животные сопереживают себе подобным, то есть они могут проявлять «человечность», как и люди. Александр Марков в книге «Обезьяны, нейроны и душа» описывает эксперименты над мышами, убеждающие, что даже эти мелкие грызуны способны к сопереживанию. Если мышь видит или слышит страдания своей соседки, то острее испытывает собственную боль. Причем сопереживание тем сильнее, чем дольше эти мыши знакомы между собой. Даже такие недалекие птицы, как куры, испытывают явный стресс, если их цыплятам причиняют неприятные ощущения.

В основе нашей способности понимать эмоции других людей и сопереживать им лежит система «зеркальных нейронов». Эти нейроны возбуждаются в нашем мозгу не только когда мы сами выполняем какое-то действие или испытываем эмоцию, но и когда наблюдаем за кем-то, кто совершает аналогичное действие или испытывает эмоцию. Этот механизм, который «делает нас такими человечными», работает не исключительно в мозге человека. Многие животные с успехом им пользуются.

Вы правы, сочувствовать умеет не только человек.

Могут ли животные подобно человеку испытывать и выражать эмоции? Хозяева домашних питомцев, без сомнения, ответят «да», хотя вы можете возразить, что они слишком пристрастны. На самом деле эмоциональность характерна не только для людей. Даже такая человеческая эмоция, как смех, не уникальна для нас. С ее помощью животные демонстрируют миролюбивость своих намерений — мол, «мы играем, нападаем не всерьез». В понимании такого сигнала ни в коем случае нельзя ошибиться: если кто-то примет шутливое нападение за истинное, это может стоить шутнику жизни. Ученые из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе собрали список из 65 видов животных, которые в той или иной форме умеют смеяться. Это может быть мурлыканье, свисты, чмоканье, хрюканье или, например, ультразвуковой писк, который издают крысы.

Почти все «смеющиеся животные» из списка — млекопитающие, но есть и три вида птиц — два вида попугаев и австралийские сороки.

Многие животные сопереживают себе подобным, то есть они могут проявлять «человечность», как и люди. Александр Марков в книге «Обезьяны, нейроны и душа» описывает эксперименты над мышами, убеждающие, что даже эти мелкие грызуны способны к сопереживанию. Если мышь видит или слышит страдания своей соседки, то острее испытывает собственную боль. Причем сопереживание тем сильнее, чем дольше эти мыши знакомы между собой. Даже такие недалекие птицы, как куры, испытывают явный стресс, если их цыплятам причиняют неприятные ощущения.

В основе нашей способности понимать эмоции других людей и сопереживать им лежит система «зеркальных нейронов». Эти нейроны возбуждаются в нашем мозгу не только когда мы сами выполняем какое-то действие или испытываем эмоцию, но и когда наблюдаем за кем-то, кто совершает аналогичное действие или испытывает эмоцию. Этот механизм, который «делает нас такими человечными», работает не исключительно в мозге человека. Многие животные с успехом им пользуются.

Ошибочное мнение.

Всем знакома расхожая фраза «Человек — общественное животное». Но человек — далеко не единственное общественное животное. Волки в стае, журавли в клине, селедки в косяке — все они демонстрируют непростое социальное поведение. А муравьи и пчелы по сложности социальной организации превосходят иные человеческие сообщества. Понятно, что их социальное взаимодействие запрограммировано генетически. Другое дело — мы, люди. Мы способны вырабатывать социальные нормы и взаимодействовать друг с другом, опираясь на них. Но насколько уникальна эта наша способность?

Голландский ученый Франс де Вааль много лет жизни отдал изучению человекообразных обезьян и пришел к выводу, что они вырабатывают сложные социальные нормы. Например, они склонны помогать друг другу и наказывают тех, кто обманывает или ведет себя угрожающе.

Обезьяны запоминают тех, кто оказал им услугу, и стараются отплатить тем же.

Более того, обезьяны имеют довольно твердое понятие о справедливости. К примеру, капуцин рад получить огурец в награду за выполненное задание. Но если он видит, что его сосед за то же задание получает виноград, то чувствует себя несправедливо обиженным и всячески выражает свое возмущение. Может даже запустить огурцом в экспериментатора.

Почему-то чувство справедливости у обезьян больше всего задевает философов, удивляется де Вааль. «Обезьяна не может испытывать чувство справедливости, ведь оно было изобретено во время Французской революции!» — цитирует он одного из своих оппонентов. Другой оппонент де Вааля настаивал на том, что о справедливости можно было бы говорить, только если бы обезьяна в знак протеста отказалась не от огурца, а от винограда. Де Вааль повторил эксперимент на шимпанзе, и произошло именно это. Нашлись обезьяны, которые гордо отказались от любимого винограда, когда обнаружили, что их соседей «обидели» огурцом.

Правильно!

Всем знакома расхожая фраза «Человек — общественное животное». Но человек — далеко не единственное общественное животное. Волки в стае, журавли в клине, селедки в косяке — все они демонстрируют непростое социальное поведение. А муравьи и пчелы по сложности социальной организации превосходят иные человеческие сообщества. Понятно, что их социальное взаимодействие запрограммировано генетически. Другое дело — мы, люди. Мы способны вырабатывать социальные нормы и взаимодействовать друг с другом, опираясь на них. Но насколько уникальна эта наша способность?

Голландский ученый Франс де Вааль много лет жизни отдал изучению человекообразных обезьян и пришел к выводу, что они вырабатывают сложные социальные нормы. Например, они склонны помогать друг другу и наказывают тех, кто обманывает или ведет себя угрожающе.

Обезьяны запоминают тех, кто оказал им услугу, и стараются отплатить тем же.

Более того, обезьяны имеют довольно твердое понятие о справедливости. К примеру, капуцин рад получить огурец в награду за выполненное задание. Но если он видит, что его сосед за то же задание получает виноград, то чувствует себя несправедливо обиженным и всячески выражает свое возмущение. Может даже запустить огурцом в экспериментатора.

Почему-то чувство справедливости у обезьян больше всего задевает философов, удивляется де Вааль. «Обезьяна не может испытывать чувство справедливости, ведь оно было изобретено во время Французской революции!» — цитирует он одного из своих оппонентов. Другой оппонент де Вааля настаивал на том, что о справедливости можно было бы говорить, только если бы обезьяна в знак протеста отказалась не от огурца, а от винограда. Де Вааль повторил эксперимент на шимпанзе, и произошло именно это. Нашлись обезьяны, которые гордо отказались от любимого винограда, когда обнаружили, что их соседей «обидели» огурцом.