При своем возникновении художественное произведение — это рискованный поступок. Не просто потому, что оно может не иметь успеха, а потому, что оно внутренне одушевлено негативностью: отрицает сложившуюся иерархию, где нет места для новых пришельцев, отрицает (деформирует, пародирует) традицию, из которой возникло и от которой отталкивается, наконец — если речь о художественной литературе — отрицает сам язык, пользуясь им в каких-то неправильных, иронически-игровых целях, а не ради практических нужд. Таково оно при рождении. Дальше, если повезет, оно получает известность, его начинают читать и учить ему детей, уславливаются о том, как его понимать; от уникального поступка отслаивается Текст, сохраняемый в разных изданиях, инсценировках, экранизациях. Канонический текст плюс его общепринятый Смысл — это и есть Классика; говорят еще «памятник культуры», образец ценного, положительного объекта, очищенного от опасной энергии отрицания, которой дышал когда-то творческий поступок. Мы сегодня вообще не ценим отрицательность, называя «негативом» все дурное и неприемлемое; из классики же она по определению изъята и может действовать лишь извне — классику посрамляют дерзкие авангардисты, текст искажают неправильными интерпретациями или же цензурой, не политической, так моральной.