Приставы у остова

9 июня, около 10 утра, на улице Просвещения в Адлере раздались выстрелы. 61-летний пенсионер, бывший инженер-связист Вартан Кочьян застрелил из охотничьего ружья двух судебных приставов, которые хотели снести его жилой гараж и маленький деревянный сарай неподалеку. Затем погнался за экскаватором, который должен был демонтировать здания. Выстрелил, но водителя не ранил — только пробил стекло.

«Я вырос здесь, я с четырех лет в этих домах живу. Оформлять не давали землю, говорили нельзя. Это мое, земля моих родителей, это земля моих детей и моя. Мне 61 год, и я не жалею, что сделал это. Не хотелось так, не хотелось. Но на его месте должна быть администрация, которая против народа идет. Не верьте администрации. Судьи там тоже непорядочные. (…) Все им денег мало, мало… Ну вот…» — объяснял Кочьян за несколько минут до задержания свой поступок соседям.

Объяснять, кажется, было и не нужно. Люди сами говорили: «То есть они своей безапелляционностью, беззаконностью тебя довели до такого состояния?», «Они по-хамски с тобой общались, со всеми нами, абсолютно по-хамски».

Администрация города пошла в наступление. 17 сентября 2020 года Адлерский районный суд постановил снести гараж и сарайчик Кочьяна. Апелляционная инстанция также приняла сторону властей. А 9 июня пришли приставы.

В условиях, как у Вартана Кочьяна, в Краснодарском крае живут тысячи человек. В гаражах, квартирах, сараях без документов. Не имея никакого другого жилья. В 2018 году полномочный представитель президента в Южном Федеральном округе Юрий Устинов говорил о 2,5 тысячах самовольных жилых строений на Кубани, а губернатор Вениамин Кондратьев признавал, что 30% жителей региона, приобретавших квартиры по договору долевого участия, живут в самостроях. И власти уже идут за ними, снося по 300 домов в год. Жертвами Вартана Кочьяна стали судебные приставы **Андраник Матевосян** и **Альберт Азязян**. 10 июня Центральный районный суд Сочи арестовал пенсионера на два месяца. Его обвиняют в «посягательстве на жизнь лиц, осуществляющих правосудие» и «покушении на убийство двух и более лиц». Обвинение будет требовать пожизненного заключения. Сам обвиняемый признал вину, но не раскаялся.

# Что мы, не люди? На повороте на улицу Просвещения дежурит сотрудник ДПС, разворачивает желающих проехать. Интересуется, куда мы идем. Увидев удостоверения, пропускает, но тут же добавляет: «На место преступления вас не пустят, и там ничего не будет видно». Как только мы подходим, силовики перегораживают улицу автомобилем, чтобы мы увидели еще меньше. Место убийства оцеплено сигнальной лентой. За барьером — толпа силовиков. Рядом с нами стоят местные жители, обсуждают произошедшее. Конфликт, закончившийся двойным убийством, произошел из-за трехэтажного каменного блочного гаража и небольшого деревянного сарая на участке неподалеку. Разговор с жителями растягивается на четыре часа. На место событий подходят соседи, одноклассники Кочьяна, друзья. Все говорят: не ожидали от него такого поступка — «спокойный, рассудительный, сдержанный, всегда помогал, когда просили».

— Не стоит человеческая жизнь куска железа и бетона, — говорит знакомый Кочьяна Геннадий, снимавший с ним интервью до задержания. В основном рассуждают так: «Жалко пацанов, они же простые исполнители, а виновата администрация и суды, которые не хотели узаконивать гаражи и другие строения». Но многие говорят, что сотрудники ФССП сами спровоцировали конфликт. В пример приводят женщину-пристава, которая до трагедии несколько раз приезжала на место сноса. По словам местных, она унижала и грубила тем, чьи дома собираются сносить. Правда, никто так и не смог назвать ни ее имени, ни фамилии. Запомнили только должность — старший лейтенант.

— После происшествия она приехала, я ей так и сказала: «Твое счастье, что ты поздно, иначе легла бы первой», — говорит одна из пришедших. Пожилая женщина, представляющаяся Тамарой, рассказывает, что все произошло из-за полоски спорных участков, которые находятся рядом с железной дорогой напротив жилых домов. Говорит, что у нее тоже есть дачный участок, который отнимают. Ее матери, ветерану Великой Отечественной войны, так и не позволили его узаконить. Продавец в магазине, ставшая свидетелем событий, сказала, что после второго выстрела люди на улице стали разбегаться кто куда, часть забежала к ней. Двери в магазине закрыли на ключ. При этом двое местных попытались отобрать у Кочьяна ружье и остановить его. — Было видно, что он никому не собирается причинять вред, кроме приставов. Даже не было видно, что он на взводе. Прибыла полиция, усадила его в машину, потом прибыло два отряда «космонавтов». Приехала и мать Кочьяна, но ее к нему не пустили.

# «20 лет воюем за землю» В 1964 здесь были болота, пустырь и несколько домов для железнодорожников. Тогда же людям напротив их многоквартирных домов выделили землю для садоводства. Чуть позже, в 80-е, им выдали разрешение на строительство гаражей. Жительница Адлера Наталья рассказывает, что ее родители, да и все владельцы участков, начали их облагораживать — завозили землю КамАЗами. Пришли 90-е. Адлер разрастался. На некоторых участках стали появляться магазинчики, кафе, на некоторых остались дачные домики еще советской постройки, которые сдавали отдыхающим. Некоторые строили каменные гаражи. Место хорошее, до моря рукой подать. И торговые точки здесь вполне себя окупали. Земля золотая. Стоимость квадратного метра в Адлере рядом с морем начинается от 300 000 рублей и доходит до 2 000 000. Участок 10 соток в 650 метрах от моря — 28 миллионов. Район, где живет Вартан Кочьян, находится примерно на том же расстоянии, да еще и в центре Адлера.

Еще в конце 1990-х владельцы гаражей решили создать кооператив «Гранж», чтобы узаконить землю и строения. У каждого из владельцев — целая стопка отписок, отказных решений судов, разрешения на строительство гаражей и от советской власти, и уже от российской. Обращения в прокуратуру, администрацию президента, к губернаторам Краснодарского края Ткачеву и Кондратьеву, мэрам Сочи. В какой-то момент, в 2000-х, при оформлении гаражного кооператива часть разрешительных документов просто растворилась в администрации Сочи.

# «У нас денег нет, у них есть» Житель Адлера Григорий Акопян рассказывает, что его отец получил разрешение на строительство гаража в 80-х годах, но уже после постройки добиться его легализации не удалось. Маленький двухкомнатный дом, в котором живет сосед адлерского стрелка Ардаш Пападзян, приставы тоже хотели снести. Даже без решения суда: просто потому, что в списке под снос значится его гараж. — В многоквартирном доме моя двухкомнатная квартира, в ней младший сын с женой живет, в гараже — сын старший, а сами с женой тут живем, — говорит Пападзян и показывает на скромный деревянный домик. — Нам выделили все это еще в советское время. Гаражный кооператив нам не дали до конца оформить — коррупция. Мой гараж рядом с гаражом Вартана. Мы с ним суды проиграли. У нас денег нет, у них <в администрации> есть, в итоге они выиграли. Недавно приходил пристав и говорил, что два раза меня не застал. А я был в Абхазии, у матери, ей 85 лет, она болеет. «Тогда я закрою тебе границу за то, что ты не сносишь гараж», — говорит пристав. А я что, долг имею, что не могу выезжать? Я ему и сказал: «Ты подумай, что говоришь, там бабушка 85 лет, кроме меня за ней некому ухаживать». А он отвечает: «А мне по…» И ушел.

Правоустанавливающих документов на свое жилье Ардаш получить не смог.

На спорных участках гаражи чередуются с дачными домиками. На некоторых гаражах достроены жилые этажи. Типичная картина для российского юга. — Люди здесь живут 50–57 лет, — говорит Тамара. — Мы не знаем, что здесь будет, говорят, какие-то киоски. Я не понимаю, почему одним можно здесь торговать, а другим нельзя <жить>? — Оформлять не дают землю, а другим продают, ну или в аренду отдают, — вступает в разговор женщина, отказывающаяся представиться.

Женщины показывают округу. С одной стороны улицы — заборы домиков и кафе. Их не сносят — дали оформить. С другой стороны — пятиэтажная мини-гостиница, которая якобы была оформлена только потому, что принадлежала депутату-единороссу. В сентябре прошлого года Адлерский райсуд обязал 13 владельцев гаражей и дачных домов снести незаконные строения за свой счет. Теперь приставы ходят на улицу Просвещения регулярно. Люди говорят, что пытались показать им документы, что дело будет рассматриваться в кассации, что есть ответ от администрации президента, в котором говорится: «Обращение граждан с улицы Просвещения будет дополнительно изучаться». Но реакции приставов нет. Владимир, одноклассник Вартана и председатель гаражного кооператива «Гранж», говорит, что изначально в кооперативе было 24 гаража. Осталось пять. Владельцам самостроев уже начислили штрафы — по 5000 рублей. По словам Григория Акопяна, у Кочьяна 15 июня должен был состояться суд в кассации, а 26 июня дело о сносе гаражного кооператива должен был рассмотреть Верховный суд РФ.

— Дело в том, что сейчас Мишустин объявил гаражную амнистию, которая должна войти в законную силу через три месяца. То есть люди, у которых гаражи были построены до 2004 года, имеют право их узаконить. Поэтому они так и торопятся нас снести. Земля-то тут золотая. Глава администрации Адлерского района Николай Бескровный в разговоре с корреспондентом «Новой» сообщил, что знал о том, что люди пытаются узаконить землю, но есть решения судов, которые им отказали в признании права собственности. «Все постройки, которые находятся на муниципальной территории, они все построены незаконно, — говорит чиновник. — Еще есть документы 1988 года: в Советском Союзе было указано, что все эти постройки должны быть снесены». Никаких компенсаций тем, кого сносят, власти выплачивать не собираются. По словам Бескровного, на месте самостроев будет находиться зеленая зона. Правда, на кадастровой карте видно, что здесь уже сформировано два участка, и они — в частной собственности.

На следующий день после убийства на место приехала делегация на элитных автомобилях. Около места трагедии сделали импровизированный мемориал на столике из ближайшей столовой. Глава Адлера, депутаты и представители армянской диаспоры возложили цветы, отслужили молебен. Местные почему-то цветы на мемориал убитым нести не захотели. Через полчаса после отъезда делегации на улицу Просвещения приехали приставы.