«Я по-прежнему считаю, что совершила лучшее, что могла…»

20 февраля 1943 года в главной ставке Гитлера рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер в отчете о текущей ситуации доложил диктатору об акции группы Сопротивления «Белая роза» по распространению листовок в Мюнхене. Незадолго до этого были задержаны и переданы тайной государственной полиции (гестапо) Софи и Ханс Шолль, раздававшие в главном здании университета листовки против войны и нацистской диктатуры. Двумя днями позже нацистские судебные органы под председательством специально прибывшего из Берлина «кровавого судьи» Роланда Фрейслера приговорили обоих — вместе с также задержанным их товарищем по учебе Кристофом Пробстом — к смертной казни за «предательскую поддержку противников рейха, подготовку государственной измены и пропаганду пораженческих настроений в вооруженных силах». В тот же день все трое были казнены на гильотине.

Софи Шолль, у которой было двое братьев и две сестры, родилась в христианско-либеральной семье. В то время как ее отец с самого начала находился в оппозиции к Гитлеру, Софи и ее старшего брата Ханса поначалу привлекали распропагандированные в Третьем рейхе идеалы сплоченности национал-социалистов. Они вступили в молодежные организации нацистов — гитлерюгенд и Союз немецких девушек. Однако вскоре они стали испытывать все большее отчуждение от национал-социалистов. В 1938 году Софи впервые столкнулась с репрессивной машиной нацистской диктатуры, когда гестапо допрашивало ее в связи с принадлежностью ее брата к Молодежному союзу (Bundische Jugend). Весной 1940 года она получила аттестат зрелости и начала учиться на воспитателя детского сада. В 1941 году Софи Шолль на несколько месяцев была призвана для выполнения трудовой повинности в Имперской службе труда, а после этого в мае 1942 года начала изучать биологию и философию в Мюнхенском университете. В это время ее брат Ханс и родившийся в 1917 году в Оренбурге российский немец Александр Шморелль уже основали группу Сопротивления «Белая роза» и в период с июня по июль 1942 года сочинили четыре текста листовок против нацистской диктатуры. Эти листовки они анонимно разослали по ста адресам в Мюнхене и окрестностях — писателям, профессорам, книготорговцам, товарищам по учебе.

В период с середины июля до конца октября 1942 года оба студента-медика были призваны в качестве санитаров на германо-советский фронт под Вязьмой. Как для Шолля, так и для Шморелля это стало поворотным пунктом в их жизни. Позднее на допросе в гестапо Шморелль заявит: «Моя любовь к русскому народу еще больше окрепла благодаря моей службе на Восточном фронте летом 1942 года. <…> Если бы мне пришлось с оружием в руках воевать с большевиками, то прежде, чем выполнить этот приказ, я заявил бы своему военному начальнику, что я не смогу этого сделать». Когда оба начинающих медика возвратились в Мюнхен, то уже и Софи Шолль стала активно работать в «Белой розе». Она убедила своих соратников в необходимости адресовать листовки более широкой публике. Софи Шолль настаивала на переходе от «пассивного сопротивления» к призывам активно бороться с нацистской диктатурой. Катализатором следующих акций «Белой розы» стало катастрофическое поражение вермахта под Сталинградом. Об этом позже Шморелль сказал: «События в Сталинграде побудили меня и Шолля издать новую листовку. В то время как Шолль был сильно подавлен событиями в Сталинграде, я, симпатизируя России, буквально радовался тому, что положение на фронте обернулось теперь в пользу русских». Поэтому между 27 и 29 января 1943 года появилась пятая листовка, призывавшая порвать с национал-социализмом: «Не верьте, что благо Германии неизбежно связано с победой национал-социализма! Преступный режим не сможет добиться победы Германии. Не теряя времени, порвите со всем, что связано с национал-социализмом». Однако на их рискованный труд — было напечатано более 6000 экземпляров, которые для создания впечатления межрегионального движения Сопротивления были распространены в шести южногерманских и австрийских городах, — ожидавшейся реакции не последовало.

И в начале февраля Софи и Ханс Шолль, а также Александр Шморелль и другие члены «Белой розы» запускают листовку, которая на сей раз имела непосредственное отношение к Сталинграду: «Товарищи! Наш народ потрясен поражением наших солдат под Сталинградом. Гениальная стратегия ефрейтора мировой войны бессмысленно и безответственно обрекла 330 000 человек на верную гибель. Фюрер, мы благодарны тебе за это. В немецком народе зреет недовольство. Хотим ли мы и дальше доверять судьбу нашей германской армии дилетанту? Хотим ли мы отдать в жертву самым низменным властным инстинктам партийной клики остатки нашей немецкой молодежи? Никогда!» И в конце текста призыв: «Студенты! Взгляд немецкого народа обращен на нас! Он ждет от нас, чтобы мы силой духа в 1943 году сломили нацистский террор, как в 1813 году был сломлен террор Наполеона. Березина и Сталинград пылают на востоке, погибшие под Сталинградом взывают к нам!»

Группа Сопротивления напечатала более 3000 экземпляров этой листовки, из которых около 1000 были разосланы уже известным путем по почте в разные города на юге Германии. Когда брат и сестра утром 18 февраля 1943 года раздали более 1700 экземпляров своего воззвания в Мюнхенском университете, их за этим занятием застал и задержал техник аудитории Якоб Шмидт. Будучи членом СА, он передал студентов ректорату, где они сначала были опрошены юристом университета и ректором. Несколько часов спустя руководство вуза вызвало гестапо и передало ему молодых людей. Гестапо направило их в мюнхенское управление тайной полиции, где Софи Шолль была допрошена сотрудником криминальной полиции Робертом Мором. Поначалу она и ее брат отрицали любую причастность к акции с раздачей листовок и почти убедили сотрудника тайной полиции в своей невиновности. Однако, когда несколько позже были получены результаты обыска в квартире, под тяжестью найденных неопровержимых улик обвинение стало неоспоримым. Гестапо изъяло не только пишущую машинку, более 100 почтовых марок и боевой пистолет с патронами, но и металлический трафарет с надписью «Долой Гитлера». Поскольку дальше отрицать свою вину стало бессмысленно, Софи и ее брат во всем сознались, пытаясь при этом выгородить своих друзей, участвовавших в акциях Сопротивления, и заявив, что главная ответственность лежит на них самих. Протоколы допросов членов «Белой розы», представляющие собой впечатляющее свидетельство их воли к сопротивлению, пережили Вторую мировую войну и после ее окончания попали сначала в качестве «трофейных документов» в так называемый Особый архив Министерства внутренних дел СССР в Москве. В 1950-е годы Советский Союз передал стенограммы допросов Софи и Ханса Шолль в Институт марксизма-ленинизма при ЦК Социалистической единой партии Германии (СЕПГ).

Протоколы допросов брата и сестры Шолль тоже стало возможно использовать для исторической науки без ограничений лишь после того, как не стало ГДР. Прежде лишь избранным восточно- и западногерманским историкам дозволялось ознакомиться с этими источниками, причем каждый раз для их использования требовалось личное разрешение главы СЕПГ Эриха Хонеккера. Очевидно, руководство СЕПГ делало это для того, чтобы не допустить более широких публикаций по «Белой розе» и Софи Шолль, так как опасалось, что из-за этого роль именно коммунистического Сопротивления нацистской диктатуре будет умалена. В начале своего допроса 20 февраля 1943 года Софи еще раз разъяснила гестапо мотивы своего сопротивления нацистскому режиму: «Мы были убеждены в том, что война для Германии проиграна и любая человеческая жизнь приносится в жертву этой проигранной войне напрасно.

В конце дня сотрудник, допрашивавший ее, зафиксировал следующие слова: «Я по-прежнему считаю, что совершила лучшее из всего, что могла именно сейчас сделать для своего народа. Я не раскаиваюсь в своих действиях и готова к последствиям».

Утром 22 февраля 1943 года состоялся процесс в Народной судебной палате, назначенный в экстренном порядке. Несмотря на то, что письменных свидетельств разбирательства не осталось, можно с уверенностью сказать, что в данном случае предполагалось провести показательный суд с политической подоплекой и смертный приговор обвиняемым был предрешен. Согласно показаниям свидетелей, демонстрация силы нацистского режима не сломила Софи Шолль. После того как «кровавый судья» Фрейслер огласил смертный приговор, она заявила ему: «Ваш террор скоро закончится. Сегодня падут наши головы, но ваши тоже полетят». Всего лишь через два дня после казни Софи Шолль по доносу был арестован Шморелль, который до тех пор скрывался. Во время его допроса в гестапо 26 февраля 1943 года он еще раз убедительно подтвердил свою внутреннюю приверженность целям Сопротивления против Гитлера: «То, что я делал, я делал не по незнанию, а даже предполагал, что, попав под следствие, потеряю жизнь. Все это меня попросту не волновало, так как мой внутренний долг противостоять нацистскому государству был выше». 8 марта 1943 года Шморелль так изложил суть своей политической исповеди:

28 апреля 1943 года Народная судебная палата — вновь под председательством Фрейслера — приговорила Шморелля и еще двоих членов «Белой розы» к смерти. Прошение о помиловании было отклонено Гиммлером со следующими словами: «…потому что отвратительное деяние Александра Шморелля, которое, конечно, в значительной мере обусловлено долей русской крови в нем, заслуживает справедливого наказания. В то время как тысячи немцев жертвуют своими ценными жизнями за отечество, отсрочка смертной казни в данном случае была бы безответственной». 13 июля 1943 года Шморелль в тюрьме Штадельхайм в Мюнхене был казнен на гильотине.

Завет Софи Шолль пережил ее убийц. По окончании войны историки обнаружили, что она, находясь в заключении в гестапо, на обратной стороне обложки своего дела дважды написала слово «свобода», один раз большими буквами. **Д-р Маттиас Уль** — специально для «Новой» _Перевод предоставлен посольством Германии в Москве_ #### Автор — немецкий историк. В настоящее время является научным сотрудником Германского исторического института (ГИИ) в Москве.