В харизме надо родиться

Человек, у которого было две лихих привязанности (автомобили и оружие), а также несколько высших правительственных постов, — объект, сложный для музейного дела. Ведь оно по давно сложившейся традиции предполагает создание некоего благостного образа, а в него человек с большой биографией редко укладывается. «Народный премьер», как Черномырдина назвал Анатолий Чубайс в своем приветственном видеообращении, в строгие рамки точно не помещается. Пропустить сквозь себя историю всей страны и остаться для всех хорошим просто немыслимо. «Время выбрало нас» — так назывались мемуары Черномырдина, вышедшие после его смерти. Ему и его времени посвящен музей, созданный на родине политика. Задуманный сразу после смерти Виктора Степановича в 2010 году, уже два года как готовый к работе, он открылся только 9 апреля, в день 83-летия своего героя. Финансовые затруднения — фраза сейчас расхожая, удивительно только то, что их испытывает институция, созданная в рамках реализации двух президентских указов: указа президента Дмитрия Медведева «Об увековечении памяти В.С. Черномырдина» (2011) и распоряжения президента Путина «О дополнительных мерах по увековечиванию памяти В.С. Черномырдина» (2014). И здесь можно только гадать. Возможно, музей миновала бы эта печальная участь, согласись его директор, Светлана Николаевна Черномырдина, сменить частный статус на государственный и лечь под крыло Государственного центрального музея современной истории России. Однако семья выбрала другой путь — личной ответственности и собственного взгляда на историю, исполнив волю Виктора Степановича. Поэтому пока музейщики обходятся очень скромными средствами (второй год выручает поддержка банка ВТБ — это 20% от необходимой суммы) и большим энтузиазмом. Точнее, любовью.

Владимир Ильич Толстой, единственный из правительства приехавший на открытие, подтвердил, что «мысль семейная» — самая продуктивная и долгожительная для музейного дела. Успех «Ясной Поляны», где он, праправнук Льва Толстого, директорствовал с 1994 по 2012 год, подтверждает это в полной мере. Несомненно, на пользу делу идет и выбор места для мемориального комплекса: Черный Отрог — не просто место рождения Черномырдина, но и часть земли, питавшая его силой. Он часто приезжал сюда, последний раз — за два месяца до смерти.

Повидавшись со знакомыми, уехал в аэропорт, и вдруг, как рассказывал его одноклассник Прядкин, позвонил: «Я возвращаюсь». Вернулся, полчаса молча погуляли по роще, сел в машину. На вопрос, чего возвращался, ответил: «Прощаться». Он помогал выживать селу в самые трудные годы, построил здесь церковь, сделал дорогу, подарил больницу. Правда, воспользовавшись командой об оптимизации, ее разорили — вывезли оборудование из современно оснащенных отделений, где работали врачи разных специальностей. Теперь в полуторатысячном селе остались амбулатория, аптека и одна машина скорой помощи. Надо ли говорить, что смертность в районе тут же пошла вверх и все начальственные разговоры о достижениях жители пропускают мимо ушей. Когда-то процветавший колхоз умер вместе с советской властью, и жители Черного Отрога до сих пор не оправились от потрясений. Радуют лишь построенные на деньги «Газпрома» новый детский сад и школа с двумя бассейнами, куда даже воды налили после окрика комиссии. Да вот еще итальянский мясокомбинат, убойный цех которого дает трудную, но хорошо оплачиваемую работу, расширяется. Основными же кормильцами пока остаются собственные огороды. Конечно, молодежь добывает пропитание уже другими путями, но, судя по тому, что за последнее время из края уехало тысяч двести самых способных, пути эти ведут в далекие края. Кажется, появились надежды на нового губернатора — 42-летний Денис Паслер производит впечатление делового и деловитого человека, устремленного в будущее. Да и спортивный азарт в нем развит — он шефствует над взрослой и детской футбольными командами Каменск-Уральского, занимается спортивным плаванием. И что в данном контексте важно, понимает пользу музея для престижа и развития области. Впрочем, на открытии о его ценности говорили даже те чиновники, которые палец о палец не ударили, чтобы ее увеличить. Ритуальные заклинания снова вошли в политическую моду. Пока музеем занимаются лишь люди, реально заинтересованные в деле. Экспозицию с учетом всех новых музейных достижений разработала Лаборатория музейного проектирования — москвичи А. Лебедев, Е. Лебедева, В. Дукельский. Алексей Лебедев, руководитель Лаборатории, 9 апреля провел первую экскурсию для музейщиков, приехавших из разных городов. Он провел их по обустроенной проектировщиками дороге жизни Черномырдина, ведущей в его символический дом. В нем хозяин как бы принимает гостей и сам рассказывает о себе. Экспонаты выстроены таким образом, что его образ видится в разных проекциях: жизненные взгляды, главные ценности, профессиональные достижения, художественные вкусы показаны через личные вещи — будь то книги, любимые фильмы, художественная коллекция или знаменитые «черномырдинки». В результате ты встречаешься не с бронзовым памятником, а с живым человеком, которого называли «ЧВС», «Степаныч», «народный премьер».

Среди более 25 тысяч единиц хранения — подавляющее число вещей, которых касалась рука Черномырдина. Самый крупный объект — служебный кабинет премьера, отданный музею Белым домом. Особая удача музейщиков — фрагменты нефтеперерабатывающей установки, первого рабочего места Виктора Степановича, устроившегося на завод в Орске после училища.

Записные книжки, служебные удостоверения, армейские увольнительные, выписки из книг, цитаты из Суворова и много-много других мельчайших частиц жизни уберегла в переездах и сохранила жена Валентина Федоровна. Она была украинка, ее мать говорила только по-украински, и когда Черномырдин послом прибыл в Киев, то на вопрос, как он себя здесь чувствует, он ответил не задумываясь: как дома. Кстати, Владимир Александрович Рыжков, соратник председателя правительства, и по сей день считающий его своим учителем, уверен: при Черномырдине не случилось бы такого кардинального разлада с Украиной. «С 2001 по 2008 годы, когда Черномырдин был послом в Украине, у нас были великолепные отношения, — сказал он мне на приеме у губернатора в честь открытия музея. — Торговля процветала, шли инвестиции, дипломатия сохранялась на высоком уровне. Он этот уровень поддерживал своими средствами. В День России, например, устраивал приемы, о которых потом год говорили. Снимал здание Оперного театра, приглашал 1000 человек: правительство, дипкорпус, директора предприятий, журналисты, все, реально влиявшие на политику, приходили обязательно. Отказаться не пришло бы в голову, воспринималось как честь.

Когда ему доложили, что у Украины большой долг за газ и надо бы надавить, он ответил: «Не надо. Отношения дороже денег». Правда, считается, что посла отозвали на родину после его интервью «Комсомольской правде», на которое обиделись украинские власти. Тем не менее когда Лужков в 2008 году призывал Россию выйти из Договора о дружбе с Украиной, чтобы поставить вопрос о статусе Крыма и Севастополя, Черномырдин действительно сказал: «Нет. В данном случае договор очень серьезный». Неслучайно он был единственным россиянином, награжденным орденом Ярослава Мудрого, а в 2001 году назван «Человеком года» в Украине. Орден вместе с остальными отличительными знаками представлен в разделе «Особая кладовая».

Один из самых ценных экспонатов — запись знаменитого разговора Черномырдина с Басаевым, когда премьер полтора дня отбивал у террористов заложников из больницы в Буденновске. В полном объеме эта беседа производит сильнейшее впечатление. В экспозиции вообще много голоса самого героя. Он вспоминает детство, поет, играет на баяне, рассказывает истории. Целая стена, разумеется, посвящена «черномырдинкам» (начнешь цитировать — не остановишься), с самыми смешными выпущены футболки и сумки, идущие нарасхват в сувенирном магазине. Здесь же продаются картины братьев Буровых, чья выставка показывает еще одно из направлений работы музея. В нем есть зал, где выставлена коллекция картин, в основном преподнесенных Виктору Степановичу в подарок. Но есть и шедевральный Федор Малявин, а также известные работы Айвазовского, Сурикова. И при этом живопись братьев Буровых вызывает живую радость. Жители села, не выезжавшие дальше околицы, произвели впечатление и в Париже, где стараниями Светланы Черномырдиной и Елены Лебедевой был устроен их вернисаж. Черномырдин всегда радовался талантам земляков, поэтому музей и дальше намерен их демонстрировать. Точнее, уже сделал это, пригласив Оренбургский государственный академический русский народный хор на открытие. Его песни и пляски сразу зарядили новое пространство бешеной энергией и весельем. Слово «казачий» у нас в основном ассоциируется с ряжеными, но на природной почве оно сверкало истинным смыслом. Полтора часа публика, которая в день открытия приглашалась бесплатно, без устали хлопала отточенному мастерству артистов. А куда первым делом побежали после концерта исполнители старинных песен? Правильно, в зал, где разместилась интригующая коллекция черномырдинских машин. Как сказал Алексей Лебедев, профессионалы считают коллекцию достойной внимания, если в ней есть хоть один автомобиль, ради которого знаток рванет, скажем, из Владивостока в Москву. В этой же коллекции, подаренной семьей музею, таких пять из двадцати. В этом зале явно прослеживается желание проектировщиков экспозиции сделать из музея не склад вещей, а выразительный слепок времени. Дорожная разметка, старые фонари, стеклянные стены, сквозь которые пешеходы могут глазеть на диковинки, создают эффект улицы, полной жизни. Жаль, что нет места рассказать истории, связанные с каждой из машин.

Вот только одна из них — от знающего все про машины Александра Пикуленко: шикарный роллс-ройс «был отгружен грузинскому князю Алексису Мдивани 21 октября 1933 года. Красавец-плейбой Мдивани, сын генерала, героя Первой мировой войны, купил себе титул князя и получил таким образом пропуск в высшее общество. 22 июня 1933 года он венчался в соборе Святого Александра Невского в Париже с Барбарой Хаттон, наследницей американской империи универмагов Woolworth. Становившуюся таким образом княгиней мадам Хаттон-Мдивани впереди ждала еще целая череда охотников за ее состоянием. Князь же разбился насмерть 11 августа 1935 года на одном из подаренных бывшей супругой роллс-ройсе, катая очередную состоятельную пассию — баронессу Мод фон Тиссен-Борнемиса».

Однако самой ценной для Виктора Степановича была неказистая полуторка, на которой работал отец. Черномырдин вспоминает: «Сколько себя помню — помню и машину. Полуторку. Отец разрешал садиться за руль, и я въезжал во двор. Сам! И выводил со двора сам. Ноги до педалей не доставали…» Рядом с грузовиком — фото отца в полный рост. От их дома сохранился лишь фундамент, и, глядя на него, не вообразить, как в такой тесноте умещалась большая семья. А усадьба, строительство которой Черномырдин затеял в конце жизни, так и стоит недостроенной, родственники пока занимаются обустройством музея, арендой домов для сотрудников, приезжающих к ним с разных концов страны. Потребуется их, похоже, много. Как говорит Светлана Черномырдина, «у музея запланирован ряд проектных и выставочных программ: «Трубопроводы культуры», «Реверс», «Земля и земляки», «Диалог культур»… В экскурсионно-туристическом портфеле музея уже сейчас порядка 20 обзорных и тематических экскурсий, мастер-классов и квестов для детей и взрослых. Музей тестирует функции туроператора по Саракташскому району — природному перекрестку Оренбуржья, местам, где начинаются Уральские горы, где происходили события Пугачевского восстания. Мы предлагаем однодневные программы с разными видами активностей и досуга». Сотрудники уверены, что с таким директором у них все получится. Отсчет музейного времени начался с запуска часов, привезенных из кабинета Черномырдина в Белом доме. Стрелки оживил внук «народного премьера» Виктор — будем надеяться, продолжатель семейного дела государственной важности.