Следователь не разрешил Ивану Сафронову позвонить 12-летней племяннице

Советнику главы «Роскосмоса», экс-журналисту «Коммерсанта» и «Ведомостей» Ивану Сафронову, арестованному по делу о госизмене (ст. 275 УК), следователь не разрешил позвонить 12-летней племяннице. Об этом [сообщила](https://www.facebook.com/marina.litvinovich/posts/10159198990974675) в фейсбуке член столичной общественной наблюдательной комиссии Марина Литвинович. По ее словам, Сафронов написал заявление с просьбой разрешить ему позвонить племяннице две недели назад, а отказ пришел вчера. Литвинович уточнила «Новой газете», что в том документе, который она видела, мотивировка никак не объясняется. «В данном решении следователя я не вижу никакого законного и разумного основания для запрета телефонного звонка, а вижу только психологическое давление на Ваню», — сказано в ее посте в фейсбуке. Адвокат Иван Павлов объяснил «Новой», что отказы в звонках обжаловать можно. Есть возможность делать это сначала в России, а затем — в Европейском суде по правам человека. В октябре прошлого года Сафронов [попросил](https://novayagazeta.ru/news/2020/10/23/165153-sledovatel-ne-pozvolil-ivanu-safronovu-pozvonit-materi-iz-za-ugrozy-taynoy-svyazi-s-inostrannoy-spetssluzhboy) разрешить ему поздравить мать с днем рождения по телефону. Следователь отказал ему в этом, сославшись на то, что телефонные разговоры «в условиях СИЗО-2 ФСИН России с указанным лицом (мамой — _ред._), являющимся при этом свидетелем по уголовному делу, могут быть использованы Сафроновым И.И. для скрытого обмена информацией, выполнения разведывательных заданий иностранной спецслужбы, направленных против безопасности». Иван Сафронов находится в московском СИЗО «Лефортово» с июля прошлого года. Его обвиняют в шпионаже в пользу чешской разведки: по версии силовиков, он якобы передавал сведения о военно-техническом сотрудничестве, обороне и безопасности России. В феврале Сафронов [рассказал](https://novayagazeta.ru/news/2021/02/15/167851-safronov), что до сих пор не понимает, за что его преследуют, и что за все шесть месяцев, что он сидит в СИЗО, ему никто так не разъяснил сути предъявленных обвинений. «Я три месяца занимался самокопательством, но никаких преступлений так и не вспомнил По сути, я просто сижу в четырех стенах — и ничего не происходит», — так прокомментировал он ход следствия.