Срываем шляпку

#Разбалансировка нормы

Госдума в третьем чтении приняла [законопроект](https://sozd.duma.gov.ru/bill/1060689-7), **ужесточающий наказание за нарушения при организации митингов** .

Проект поправок к Кодексу об административных правонарушениях еще в конце ноября прошлого года предложил депутат-единоросс Дмитрий Вяткин. Поправки вносятся в ст. 20.2 («Нарушение установленного порядка организации, проведения собрания, митинга») и 19.3 («Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции») — это самые популярные статьи для российских судов, когда нужно наказать протестующих. Накануне депутаты окончательно проголосовали за то, чтобы поднять штрафы за неповиновение полицейскому до четырех тысяч рублей, а за повторное нарушение — до 20 тысяч рублей. По старой норме за это могут взыскать лишь от 500 до тысячи рублей.

Документ устанавливает ответственность за нарушение порядка финансирования публичных акций. Если государство найдет огрехи в сборе денег на проведение митинга, то «нарушителю» придется заплатить штраф от 10 тысяч (физлицу) до 200 тысяч рублей (юрлицу). Вяткин также предложил ввести ответственность за перевод денег на проведение митингов для тех, кто не имеет права этого делать, — штраф в этом случае варьируется от 10 до 100 тысяч рублей. Физических лиц по этому пункту могут оштрафовать на сумму от 10 до 15 тысяч рублей, юридических — от 50 до 100 тысяч рублей.

Ужесточение законодательства о публичных мероприятиях происходит перед выборами или по итогам массовых протестов, напоминает **политолог Екатерина Шульман** . «Ужесточение первого типа мы с вами видели в самом начале VI созыва, в 2012–2014 годах. Это базис нашего нынешнего законодательства о собраниях. К 2014 году рамка репрессивного законодательства была уже выстроена. Тогда были самые радикальные ужесточения КоАП и закона о массовых мероприятиях, а также изменения Уголовного кодекса. После этого все шло по линии уточнения и точечных подкручиваний», — рассказывает политолог, добавляя, что законотворческая машина работает медленно и «реагирует не на то, что было вчера, а на то, что было позавчера».

По словам Шульман, никаких процессуальных новаций в законопроекте Вяткина нет. «По-прежнему основным репрессивным документом остается КоАП, внутри него основным репрессивным инструментом остаются штрафы. Срок административного ареста не увеличивается.

Она касается и КоАП, и, в меньшей степени, УК. Разнообразные частичные декриминализации статей УК смотрят в ту же сторону. Первые случаи каких-либо нарушений преследуются по Административному кодексу, и тогда это, скорее всего, штрафы или административный арест. Повторные — Уголовный кодекс, там возможно лишение свободы».

**Адвокат «Апологии протеста» Даниил Берман** , который во время последних акций протеста представлял интересы задержанных участников акций, в разговоре с «Новой газетой» поделился, что очередное ужесточение норм, касающееся митингов, его удивляет, потому что «все уже ужесточено до последней возможности». По его мнению, в нормативных актах есть «жуткая разбалансировка»: «Почему за насилие наказание не увеличивается, а за публичные мероприятия растет постоянно? Если сравнить штрафы и размер санкций за нарушение правил проведения публичных мероприятий с другими правонарушениями, мы можем удивиться, что за более серьезные правонарушения назначаются совсем другие наказания, несоизмеримые с теми, которые существуют за митинги», — выразил мнение Берман.

Люди вправе мирно выражать свое мнение по поводу общественно-политической ситуации в соответствие со ст. 31 Конституции, напоминает адвокат. Однако, по его словам, «государство демонстрирует абсолютное отсутствие толерантности в желании людей на мирный протест»: «И до сих пор государство не доказало, что акции нарушают общественный порядок.

**Руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги Андрей Колесников** считает, что введение новых репрессивных норм о митингах — часть одного из постоянных процессов «ужесточения». «Депутаты втягиваются в гонку законопроектов, ужесточающих положение гражданского общества. Это их нашивки на рукава, это их ордена и медали. Они должны быть активны». Политолог выразил мнение, что это «естественная логика развития авторитарного режима», которая отчасти спровоцирована электоральными кампаниями. «Я думаю, процесс ужесточения неизбежный, несмотря на то, что все уже отрегулировано», — отметил Колесников, добавив, что часто появляются и экзотические депутатские инициативы, вплоть до «урегулирования фонариков».

#Кибернаркопреступления

Инициаторами [законопроекта](https://sozd.duma.gov.ru/bill/986128-7) об ужесточении наказания за «склонение к употреблению наркотиков» в интернете стала группа депутатов от «Единой России» — Наталья Поклонская, Василий Пискарев, Андрей Исаев, Андрей Альшевских, Ирина Белых, Адальби Шхагошев, а также депутаты от ЛДПР Вадим Деньгин и Дмитрий Савельев, депутаты от «Справедливой России» Николай Рыжак и Алексей Чепа и парламентарии от КПРФ Юрий Синельщиков и Ризван Курбанов.

Поправки вносятся в ч. 2 ст. 230 УК, которая устанавливает наказание за «склонение» к употреблению наркотиков и психотропных веществ. Депутаты предлагают дополнить статью новым квалифицирующим признаком — «с использованием информационно-коммуникационных сетей, включая интернет». За совершение «преступления» по этой статье будет грозить лишение свободы на срок от пяти до 10 лет.

Также в Госдуме хотят добавить в статью четвертую часть, которая будет вводить ответственность за склонение к употреблению наркотических веществ, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц. В этом случае депутаты предлагают лишать свободы на срок от 12 до 15 лет.

**Директор Центра защиты прав СМИ* Галина Арапова** отметила, что

«Вся информационная политика в стране, которую мы наблюдаем, направлена на контроль над интернетом и на подавление свободы выражения мнения в интернете», — подчеркнула она.

Арапова напомнила, что в современном обществе многие люди  пользуются возможностями интернета, в том числе и государственными сервисами. Государство одновременно активно внедряет свои сервисы в интернет и старается установить дополнительные инструменты контроля над ним, что, по мнению юриста, является парадоксом и «массированным вторжением в частную жизнь».

Однако нельзя считать совершение преступления с использованием интернета отягчающим обстоятельством, продолжает Арапова: «Интернет — это обычная жизнь. Молодое поколение и не видело ничего другого, оно родилось, когда интернет уже был».

Директор Центра защиты прав СМИ заявила, что,

При этом Арапова отметила, что журналисты не переходят грань и не занимаются пропагандой наркотиков или «склонением» к их употреблению.

Новая — четвертая — часть ст. 230 УК больше касается тех, кто занимается продажей наркотиков, «дилеров», продолжает юрист: «Я не верю, что площадки по продаже наркотиков _(в том числе и в даркнете. — _ **Ред.** _)_ неизвестны правоохранительным органам, если их смогли найти журналисты. Если государство знает и ничего не делает — это проблема, которую журналисты имеют право и должны поднимать в своих публикациях. Журналисты выступают в качестве такого набата, кричат, что надо что-то делать. <…> Если часть четвертая будет применяться по отношению к наркодилерам, из-за которых гибнут люди, <…> то, наверное, это обоснованное ужесточение ответственности. На их совести смерти людей». Любые законы, которые направлены на ужесточение наркополитики и усиление уголовных репрессий, — априори вредные, считает **Тимур Мадатов, юрист Фонда Андрея Рылькова** * (занимается снижением вреда среди наркопотребителей).

«В чем цель законодательства, регулирующего политику в отношении психоактивных веществ? Чтобы жизнь людей и общества стала лучше. Репрессивная политика, меры полицейского регулирования и силовое решение проблемы — совершенно неэффективны».

По мнению юриста, новый законопроект укладывает в общий тренд, существующий уже давно: «Недавно у нас была ужесточена ответственность за «пропаганду», теперь — появились неадекватные сроки за «склонение».

Мадатов добавил, что законопроект полон расплывчатых формулировок, и это причина возможного расширительного толкования закона и произвольного правоприменения, что не говорит о высоком качестве законопроекта. «Что такое «склонение к употреблению» через интернет? Не совсем понятно. Если закон примут, это будет хорошей почвой для усиления наркорепрессий», — заявил юрист.

Помимо площадок в даркнете, на которых действительно развит рынок психоактивных веществ, исследователи и законодатели постепенно начинают обращать внимание на так называемых наркоблогеров — людей, рассказывающих в интернете о своих отношениях с запрещенными веществами. И здесь сложно представить, на кого новый закон может быть направлен, продолжает Мадатов. «Если мы говорим про наркоблогеров, обычных пользователей — у нас уже есть статья за пропаганду, которая, к слову, также крайне вредная. Новый законопроект — это уже излишнее регулирование. У меня есть опасение, что это очередная «статья-пугалка», результатом которой станет то, что дискуссия о наркополитике уйдет в подполье или ее не будет совсем».

#Виртуальные дубинки

Авторами [законопроекта](https://sozd.duma.gov.ru/bill/1061159-7) о многомиллионных штрафах за неисполнение операторами связи положений закона о «суверенном интернете» выступили депутаты от «Единой России» Александр Хинштейн и Сергей Боярский — они предлагают ввести административную ответственность за нарушения положений закона о «суверенном интернете».

В пояснительной записке утверждается, что отсутствие наказания в этой сфере «формирует у субъектов регулирования возможность невыполнения установленных в отношении них обязанностей». Операторы могут предоставлять в Роскомнадзор неполную информацию о номерах, сетевых адресах и местах установки средств связи, подключенных к зарубежным линиям коммуникации, считают депутаты.

Если оператор нарушил правила установки и использования оборудования, необходимого для «противодействия угрозам устойчивости российского интернета», ему грозит штраф — от 15 тысяч (для должностных лиц) до 500 тысяч рублей (для юрлиц).

В законе прописываются нормы, обеспечивающие проведение оперативно-разыскной работы правоохранительных органов или «обеспечения безопасности РФ», — штраф за их нарушение может достигать от трех тысяч (для должностных лиц) до шести миллионов рублей (для юрлиц).

Также поправки устанавливают наказание для владельцев сайтов, которые ограничивают «свободное распространение информации в РФ». Санкции за это могут достигать от 50 тысяч рублей (для физлиц) до трех миллионов рублей (для юрлиц). Сам закон о «суверенном рунете» вступил в силу 1 ноября 2019 года. Согласно ему, Роскомнадзор может определять правила маршрутизации трафика российских операторов через свое оборудование.

Активное правоприменение по многим законам, касающимся интернет-регулирования, в России уже не идет много лет, заявил **руководитель общественной организации «Роскомсвобода» Артем Козлюк** : «Не подготовлены подзаконные акты, постановления правительства, регламентные документы <…> многое нельзя реализовать на практике, как, например, происходит с «пакетом Яровой», где идут долгие согласования, как сертифицировать сети нового поколения СОРМ, как вообще придумать метод сжатия, чтобы хранить весь трафик, — наука в принципе еще до этого не дошла. То же самое — про «суверенный рунет».

Козлюк напомнил, что уже не раз [переносились](https://novayagazeta.ru/news/2020/09/21/164392-ministerstvo-tsifrovogo-razvitiya-tretiy-raz-podryad-ne-provelo-ucheniya-po-izolyatsii-runeta) учения по «изоляции рунета». «Новый закон не будет применен прямо здесь и сейчас, но это будет еще одной виртуальной дубинкой над операторами связи, чтобы они быстрее подключали то оборудование, которое будет навязываться тем или иным исполнителям», — считает он.

Новые законы будут обременять и наказывать тех, кто их не исполняет, продолжает Козлюк. Он отметил, что власти могут предоставить операторам оборудование, но его необходимо обслуживать, поддерживать, наращивать, ставить на него программное обеспечение, и это все требует больших затрат. Наказания за неисполнение закона о суверенном рунете также нужны и для того, чтобы стимулировать операторов связи быстрее выделять деньги из своего бюджета на установку так называемого оборудования «по устойчивости рунета и предотвращению угроз», подытожил эксперт.

По мнению руководителя проекта «Роскомсвобода», между реальными затратами операторов и тем, что будет компенсировать государство, будет большая разница, и «государство будет навязывать, чтобы ее компенсировал сам бизнес»: «Возможно, где-то будут давать послабления в чем-то, а может — нет».

Козлюк заявил, что штрафы для владельцев сайтов, которые ограничивают «свободное распространение информации в РФ», могут касаться не только, например, блокировок видео на YouTube, но и попадания их в тренды:

Российские власти посчитают цензурой блокировку и непопадание в тренды контента госСМИ в интернете, хотя это цензурой не является, продолжает Козлюк: «Это является модерацией на частном портале». Принуждать подобные иностранные компании, у некоторых из которых даже нет представительств в России, к сотрудничеству — «глупо, странно, но это будет происходить». По мнению руководителя «Роскомсвободы», Роскомнадзор будет судиться и добиваться многомиллионных штрафов для иностранных компаний, так как власти «хотят пойти путем финансового давления»: «Но и про блокировки, конечно, тоже не забываем. Не удивлюсь, если крупные социальные сервисы будут внесены в реестр запрещенных сайтов».

_*внесены Минюстом в реестр организаций, выполняющих функцию иностранного агента._