Плакатное

Не надо клин вбивать меж ветераном 
И нынешним протестом, господа: 
Доносчик может шумным быть и рьяным, 
Но не спасет Отчизну никогда. 

Когда приходит черная невзгода, 
Когда нагрянет небасманный суд, 
Не прокуроры, а враги народа 
Ценою жизни Родину спасут. 

Ее спасают те из миллионов, 
Кого травил провластный трибунал: 
Когда писал «Нашествие» Леонов, 
Он раньше многих это понимал. 

Не те из разрешенных хулиганов, 
Чье хулиганство покрывал закон, — 
Отечество спасает там Таланов, 
Недавний зэк. И гибнет тоже он. 

Еще Берггольц в провидческой печали 
Писала в том же проклятом году: 
Страну спасают те, кто получали 
Урок сопротивления в аду. 

Она сама детей в тюрьме теряла 
И близко знала, что такое ад, 
И стала из такого матерьяла, 
Что ни в какой геенне не горят. 

А те, кто ни в какой воде не тонут, — 
Спешат в ряды лояльнейших иуд: 
Их и свои начальнички не тронут, 
И новые того гляди наймут. 

…Теперь помог бы голос ветеранов, 
Что дружно ненавидели ЧК, 
Но Окуджава, Слуцкий и Бакланов — 
Теперь бойцы небесного полка. 

Великий мой однофамилец Быков — 
Мне не забыть тепло его руки — 
Наслушался таких шакальих криков, 
Что раньше многих понял суть Луки. 

Великий собеседник мой Астафьев, 
Что и в сороковые был нелжив, 
Ушел, в разоре Родину оставив, 
Но до позора все же не дожив. 

Я это все пишу предельно просто, 
Хоть прежде был довольно языкат, — 
Буквально в лоб, в манере «Окон РОСТА», 
Как дневники, как фронтовой плакат. 

Покуда яд струят телеэкраны 
И отвращенье очи застит мне, 
Идет война. И наши ветераны 
Не будут в ней на вражьей стороне. 

Они не верят меленьким тиранам 
И защитят последний наш редут. 
Кому и помнить, как не ветеранам, 
Что оккупанты сами не уйдут.