Опасная порода

#Ночная жизнь черных копателей

Старая «девятка» пробирается по лесной дороге. Фары выхватывают из осенней темноты облетевшие кусты и глубокую грязную колею. У Эдика (_имена всех старателей изменены_) звонит телефон.

— Да на работу в лес еду. Ночная жизнь достала! — смеется он в трубку.

Летом Эдик встретил в лесу двух местных мужиков, разговорились. Оказалось, те промышляют поисками золота: в головках, оставшихся после промышленной добычи, можно найти драгоценный металл. Золото мужики искали вручную, долго и трудно. У Эдика был экскаватор, сговорились добывать золото вместе. 

В конце осени золотоискатели спешат, работают даже ночью: с первыми морозами вода замерзнет, и добычу придется сворачивать. Сезон в среднем длится с апреля по октябрь. 

Спустя полчаса езды из-за деревьев показывается яркий прожектор экскаватора. Черные копатели не работают на _целяках_, а только перемывают места, где уже прошли лицензированные золотодобытчики. 

— Мы, конечно, обнаглели, экскаватором копаем, люди настучать могут. Но в этом сезоне я встречаю в лесу знакомых, про которых даже подумать не мог, что они будут этим заниматься! У нас в округе бригад двадцать однозначно есть. Кил_о_метра три туда, кил_о_метра три сюда — бригады четыре сейчас моют, — говорит Эдик. 

Старатели работают попарно, сменяя друг друга каждые два часа: один — в теплой кабине экскаватора; второй направляет воду из ближайшего ручья на породу, вымывая из нее крупные камни. Песок с частицами золота оседает на дражном ковре. После смены старатели тщательно промоют его, соберут золотоносную породу в лоток и увезут домой, чтобы и выплавить кусочек золота. За смену удается добыть около 50 граммов металла. Технологии — как столетие назад, с той лишь разницей, что сейчас есть экскаваторы. 

#Фартовый миллионер

На краю леса под большим навесом — лагерь: несколько табуретов и стол, заваленный снедью. Старатели уже сварили суп. На гвоздях висят фонари и спецовки. Брезентовая крыша лагеря, как парус, надувается от ветра. Трещит костер. Гудит, закипая, чайник. 

— Причина, почему я здесь? Коронавирус. У меня была транспортная компания в Екатеринбурге, причем все так классно получалось. А потом все рухнуло: карантин объявили, границы закрыли. У меня просто дело встало. А знакомый мне давно предлагал золотом заниматься. Ну, вариантов уже не было, — рассказывает Кирилл, мужчина лет сорока. 

— Сначала мы с товарищем работали лопатой. Потом на последние деньги я купил помпу за 70 тысяч и рукава для подачи воды. Зарабатывали чисто себе на хлеб. Долги копились. Случайно в августе встретились с ребятами — у них техника была, — объединились, — говорит Кирилл. 

Старатели объясняют, что нелегальная добыча золота — дело трудное, нервное и дохода не гарантирующее. 

— Открываешь YouTube, там

Да, рассказов было много: какие-то парни попали на жилу, за неделю заработали столько, что можно лето не работать. Но реально надо смотреть на вещи: да, бывает, но редко. Может, мы вообще не увидим ни разу фарта, — говорит Кирилл. 

Оборудование — помпы для подачи воды, рукава, стол для промывки золота, лотки и кое-что по мелочи, — обошлось бригаде в 300 тысяч рублей, не считая экскаватора. Из ежедневных затрат — еда и топливо. Бюджет одной 12-часовой старательской смены — 5–6 тысяч рублей. 

— Мы привыкли, что сегодня есть 100 тысяч в месяц, завтра — нет ничего. А люди, у которых аванс 15-го и зарплата 30-го? Им аванс сократили, работы нет, заводы встали. У них очень хреновая ситуация, — говорит Эдик. 

Из темноты, потирая озябшие руки, возникает высокий молодой человек в телогрейке — это Леха, он стоял на промывке. Леха садится на табурет и обводит нас веселым взглядом. 

— Недавно полиция у меня дома обыск делала. Они знают, чем я занимаюсь, но сосед им напел: «У них полные комнаты золота». Это мне уже потом знакомый мент сказал. Че, говорит, ты ему сделал такого? Я говорю: «Да его просто гложа бодает». Думает, золото моем — все, миллионеры. А сын соседа раньше с нами работал, мы его выгнали, потому что он наркоман, — рассказывает Леха. 

За четыре месяца черные копатели намыли на этом лесном пятачке 300 граммов золота. Один грамм металла на Лондонской бирже стоит около 4900 рублей, перекупщики платят меньше — 4000, но поначалу «тебя все будут обманывать и покупать золото за копейки». Спрашиваю, сколько максимум за месяц они зарабатывали? Старатели в ответ смеются. 

— Давай, колись! — подначивает Эдик.

— Честно? Миллион, — говорит Леха. — Бывают места, где можно заработать, а бывает — чисто на солярку и бензин. А ведь надо и технику покупать. Я заработал миллион, но мне с него надо тысяч 300–400 вложить в дело. Можно и всю сумму вложить! Вон, какой-нибудь трактор JCP стоит 3,5 млн рублей. 

Леха — потомственный _хитник_. Его дядя в 90-е работал на золоте официально: смена 12 часов, выходные давали со скрипом, начальство обманывало, но деньги все равно были хорошие — 700 рублей в месяц. Иногда старатель выбирался в лес — намыть немного золота для себя. Когда Лехе исполнилось 14, отец стал брать его с собой. 

Когда Леха вернулся из армии, работы в поселке не было. Дядя уволился с _официалки_, и они сколотили свою черную бригаду, которую летом Эдик и встретил в лесу. 

— Конечно, золота с каждым годом становится меньше: отработанные места-то кончаются. Сначала дедушки промыли наши, потом артель прошла, а мы уже третьи. Добираем, что они упустили. Артелям невыгодно ставить участок на места, где запас килограмм десять: работы на две недели, а затратка большая. Нам же можно эти участки отдать? Мы так же будем налог платить государству. Но они хотят, чтобы мы, русские ваньки, жили бедно. Разрешат <частную добычу>: а вдруг люди начнут обогащаться? Не, они земли поделят между собой и только потом нам разрешат. И мы так же будем работать за пирожок. Так всегда было и будет, — констатирует Леха. 

Посмотрев на часы, он поднимается, надевает перчатки и уходит в темноту, на шум воды, вымывающей драгоценный песок. 

Самородков в этой земле, скорее всего, уже нет: везде прошли артели и старатели. 

#Воровская доля

— Сделали бы налог как для самозанятых и налог на лицензию — и золото пойдет в казну! Мы его понесем, потому что цена будет уже по бирже — не 4 тысячи, а пять. Уже не надо будет бояться, прятаться. Ну, что поделать, доля такая воровская, — хохочет Эдик. 

Около пяти утра старатели расходятся: кто поработать, кто добрать утреннего сна в машине. У стола появляется дрожащая тень: маленькая мышь воровато припадает к сливочной ириске, которую кто-то обронил на землю. 

#Как золото течет

В 1901 году в Российской империи [разрешили](https://zolotodb.ru/article/10480) добывать золото частным образом. Вольноприносительство развивалось до 1953 года — потом государственные золотоприемные кассы закрылись и, как следствие, появился «черный рынок». 

В начале 60-х в СССР за валютные операции, в том числе с золотом, [ввели](https://zolotodb.ru/article/10273) смертную казнь. В 1992 году гражданам вновь [разрешили](https://zolotodb.ru/article/10146) добывать драгоценные металлы и камни. Спустя четыре года в УК РФ добавили ст. 191, которая снова [запретила](https://zolotodb.ru/article/10069) вольноприносительство. Закон «О драгоценных металлах и камнях» 1998 года закрепил добычу золота только за юридическими лицами.

В 2002 году губернатор Красноярского края Александр Лебедь предложил поправки в закон «О драгоценных металлах и драгоценных камнях», которые позволили бы гражданам добывать золото в частном порядке. Госдума приняла проект в трех чтениях, но президент Путин отправил документ на доработку. Через месяц депутаты сняли проект с дальнейшего рассмотрения. 

В 2009 году президент Медведев вновь поднял вопрос о частном старательстве. Год спустя Госдума одобрила в первом чтении законопроект «О добыче золота индивидуальными предпринимателями», второе рассмотрение документа не состоялось. 

В 2011 году в ст. 191 УК РФ внесли смягчающую поправку: уголовное наказание за черную добычу предусматривалось, только если стоимость нелегально добытого золота превышала 1,5 млн рублей. В остальных случаях — штраф до 5 тыс. рублей.

В 2019 году Владимир Путин [поручил](http://kremlin.ru/acts/assignments/orders/61916) до 1 марта 2020-го проработать вопрос о вольноприносительстве. Спустя два месяца Госдума приняла поправки, ужесточающие наказание за незаконную добычу, сбыт и хранение золота, [увеличив](https://www.pnp.ru/social/gosduma-prinyala-zakon-ob-uvelichenii-shtrafov-za-nezakonnuyu-dobychu-dragmetallov.html) административные штрафы для граждан с 5 до 180 тыс. рублей. 

В марте 2020 года Федеральное агентство по недропользованию (Роснедра) опубликовало проект поправок в законы «О недрах» и «О драгоценных металлах и драгоценных камнях». Геолог и автор книг по золотодобыче Рудольф Кавчик сделал [обзор](https://www.youtube.com/watch?v=pW3Ze3fKJ7U) этих поправок. По его мнению, проект сырой. Например, лицензию индивидуальным предпринимателям предлагают выдавать на три года без права продления. «За отведенный срок можно только испоганить участок: вырыть ямы и бросить его», — уверен Кавчик. Глубже пяти метров копать запрещено, использовать экскаваторы, буровое, геологоразведочное и насосное оборудование — тоже. Набор разрешенных инструментов, говорит Кавчик, «как в лагерях ГУЛАГа»: лом, кайло, лопата, тачка. Самостоятельно выбрать участок для добычи нельзя — только из списка, утвержденного агентством Роснедра. Геолог уверен: люди все равно будут мыть золото на своих секретных участках, но сдавать его государству как добытое официально. 

#Безрудная фортуна

В 1500 километрах к востоку от Урала, на якутской реке Индигирка, геолог из Москвы Руслан Горбунов решил добывать золото честно. 

В 2017 году, поработав с россыпными месторождениями в Африке, Азии, Латинской Америке, Руслан решил добывать золото в России — самостоятельно, без инвесторов. 

— Как правило, решение заняться этим бизнесом люди принимают по двум причинам: либо если знают «интересный ручей», на котором есть золото, либо если решили вложить деньги, рассчитывая получить «большую прибыль за короткое время», — объясняет Руслан. 

Компания, которая планирует добывать золото в России, может получить лицензию двумя способами: по заявительному принципу или участвовать в аукционе. На торги выставляются участки, где уже есть подтвержденные государством запасы россыпного золота. Стартовая цена зависит от предполагаемого количества золота на участке: от 100 тыс. рублей за 20 кг до 1 млн за 50 кг. 

Руслан решил пойти другим путем. Он зарегистрировал юрлицо и стал собирать документы, чтобы подать заявку на лицензию. Получился 100-страничный том. Помимо копий учредительных документов и финансовых справок, компания должна заключить договоры с подрядчиками на проведение топографических и геологических работ, а также предоставить проект поисково-оценочных работ с детальным описанием методики всех работ на участке. Небольшие компании, как правило, заказывают проекты работ в специализированной сервисной компании, стоимость начинается от 400 тыс. рублей. Горбунову удалось сделать проект за 120 тысяч. 

После этого нужно оформить документы лесопользования (даже если вырубка деревьев не планируется) и заключить договор водопользования, указав в нем объем потребления воды. Оформление этих договоров занимает до четырех месяцев, стоимость — от 300 тыс. рублей за штуку. 

Также нужно получить справку о безрудности участка: бумага подтверждает, что на участке нет выявленных государством запасов россыпного золота. А значит, компания несет всю ответственность за риски, вкладывая деньги в поиск золота на участке, который может оказаться «пустым». 

Документы у Горбунова приняли с третьей попытки. 

Заявку рассматривает лицензионный отдел территориального органа Роснедр, в случае Горбунова — Якутнедра. Сотрудники направляют запросы в Министерство природных ресурсов и экологии, Минобороны и местные органы управления. Ведомства должны подтвердить, что на участке нет ни военных объектов, ни редких видов растений и животных. После этого комиссия принимает решение о выдаче лицензии. 

В 2018 году, получив поисково-оценочную лицензию (выдается на 5 лет с правом продления), Руслан с товарищами закупил оборудование и инструменты для первого полевого сезона. 

— Мы потратили около 1,2 млн рублей. Деньги ушли на закупку и доставку оборудования: водяную помпу, кайло, лопаты, генератор, отбойные молотки, лотки, топливо, билеты, зарплаты, — вспоминает Руслан. 

На втором году работы, в конце лета 2018 года, поисково-оценочные работы показали: якутский участок Руслана промышленного интереса не представляет. Горбунов решил сдать лицензию и попытать удачи на другом месте. 

#«Маргиналы, брошенные государством»

Эколог, доктор природоохранных наук, международный координатор коалиции «Реки без границ» Евгений Симонов считает, что

Даже в Зимбабве, стране с чудовищной репутацией в природопользовании, в 2020 году запретили мыть золото на 40% территории страны, говорит он. В России же около трети добываемого золота — россыпное. В 2019 году российские экологи уже [обращались](https://rg.ru/2019/12/19/ekologi-predlozhili-zapretit-rossypnuiu-dobychu-zolota-no-ih-ne-podderzhali.html) к президенту с просьбой запретить добычу россыпного золота рядом с водоемами — ответ был отрицательным. 

По словам Симонова, есть масса более экологичных и технологичных способов добычи золота: например, шахтная, когда старатели вгрызаются вглубь золотоносной скалы, работая на строго ограниченном участке. Еще один экологичный источник драгоценного металла — золотой лом. Ресайклинг в этой сфере важен, уверен Симонов. 

— Важно понимать, что почти все способы добычи несут экологические риски, но добыча россыпного золота наносит природе максимальный ущерб, а экологическому контролю удаленные прииски практически не поддаются. 

Когда моют золото, объясняет Симонов, реки и озера подвергаются перелопачиванию. Вниз по течению постоянно идет муть — взвешенные вещества, мелкие песчинки и частицы ила, которые забивают дыхательные аппараты речных животных. Заиливаются нерестилища, в которых рыбы откладывали икру. 

— За 50 килограммов золота могут загубить целую речку! Причем даже если на реке проведут мероприятия по рекультивации, они будут иметь очень малый эффект для предотвращения дальнейшего вреда — просто потому, что никто этому в России толком не учит, да и стоит грамотная рекультивация почти столько же, сколько сама добыча. Ни один из известных мне приисков не выживет, если заставить его соблюдать экологические нормы и платить за экологический ущерб. Такой бизнес просто не имеет права на существование в цивилизованном государстве, — уверен Симонов.

Если власти легализуют вольный принос, люди станут официально разрушать свой кормящий ландшафт, чтобы изъять оттуда щепотку драгоценного металла. Но беда в том, что добыча россыпного золота не ведет к созданию устойчивой социальной инфраструктуры. 

— Черным старателям нужны нормальные возможности зарабатывать. Это вопрос к государству: какие стимулы оно создает? — говорит эколог. 

Добычу россыпного золота нельзя прекратить в один момент, уверен Симонов: «Нужна 20-летняя программа полного избавления от этого ужаса».

**Александра Захваткина –** специально для «Новой»