Стражи гор

14 дней митингов, блокирования промышленной техники, столкновений с «титушками» и ОМОНом. Претерпевая атаки слезоточивым газом и дымовыми шашками. Отправляясь за решетку.

14 дней оскорблений в СМИ: «Там же почти все экстремисты».

«Башкирская содовая компания» («БСК») называла себя «кормилицей» республики. И чувствовала хозяйкой. 14 дней чиновники отстаивали ее интересы, в ее интересах полиция и Росгвардия били людей.

Это потом президент объявит, что «кормилица» никакой «кормилицей» не была. Что гигантское предприятие дает Башкирии лишь 1,7% от общего объема налогов, а почти всю прибыль (11–12млрд рублей в год) — выводит за границу, чтобы владельцы могли восстанавливать два шикарных шато во Франции. Это потом выяснится, что половина республиканских чиновников так или иначе связаны с содовой компанией, и потому остервенело защищают ее интересы, заявляя, что «решение принято».

Защитив Куштау, башкиры защитили не только и не столько 374-метровую гору. Они защитили свою культуру (шихан воспет в народных легендах), свою национальную гордость, и главное — свое право распоряжаться родной землей.

Публикуем монологи троих победителей.

— История с шиханами началась не в 2020 году. Она длилась лет десять: сначала «Башкирская содовая компания» покушалась на другой шихан — Торатау, уже имевший охранный статус. Из-за начавшихся протестов вопрос о разработке повис в воздухе, а пришедший к власти в 2018 году Радий Хабиров отдал промышленникам Куштау — «в качестве компромисса». Мнение людей при этом никто не спрашивал, общественных слушаний не проводилось.

О том, что на горе начали рубить лес, стало известно в конце июля. Когда активисты прибыли на шихан, выяснилось, что вырублено уже много деревьев. По соцсетям пошел сигнал: «Началось! Надо что-то делать».

Людей сначала было мало, но когда промышленники начали заходить на гору с техникой, тогда потянулись. Кто-то шел защищать памятник природы, кто-то — свою родину. Для меня было важно защитить место, где жили мои бабушка и дедушка, где родилась моя мама. Тем более не хотелось отдавать Куштау ради переработки его в углекислый газ (_газ образуется при сжигании известняковых пород в печи, он необходим для производства соды методом Сольве._ — **Ред.** ). CO2 — большая проблема для всего мира. Все пытаются минимизировать его выбросы. А мы отдадим ради этого газа свою гору?

Да, было страшно. Но была и уверенность, что последнее слово скажем именно мы. Даже когда лагерь разогнали и огородили гору колючей проволокой. Куда нам бежать, если в опасности оказалась родина? Тем более нас было много, и нас поддерживали люди по всему миру.

Человеческое единство творит чудеса. На горе было не важно, кто какой национальности, религии, политических взглядов. Всем нужно было только одно — защитить шихан.

Защитили.

— На Третьем Всемирном Курултае башкир в 2010 году обсуждалась судьба шихана Торатау, который тоже хотела разрабатывать «БСК». Было сказано, что рядом с шиханом установят памятный камень всем башкирским родам. На меня, молодого тогда журналиста, это произвело сильное впечатление. Я понял, что Торатау нельзя отдавать.

Шли годы, «БСК» вместо Торатау стала претендовать на Куштау. Но для башкир было очевидно, что все три сохранившихся шихана ценны, что ими нельзя жертвовать. Разговоры руководства содовой компании о том, что если не разработать Куштау, «БСК» разорится, что будет массовая безработица, лично меня уже не трогали: я знал, что у них есть деньги и что они выводят их в офшоры. Они говорили, что кормят республику, а на деле — вывозили наши богатства.

На нашу газету начали давить еще до начала противостояния. За месяц начали поступать звонки с предложениями принять по вопросу Куштау сторону правительства республики. В обмен предлагалось «решить проблемы с рекламодателями». Разумеется, мы не поддались.

На самой горе было страшно только в один день, 15 августа, когда нас, защитников шихана, было несколько десятков, а штурмующих, в том числе силовиков, несколько сотен. И то я боялся не за себя: просто думал, как бы какая-то ошибка защитников не привела к силовому сценарию и дальнейшим уголовным разборкам.

Желания бросить все не возникло ни разу. Куда отступать-то? У республики ничего не осталось: все важные политические решения принимаются в Москве, крупные промышленные предприятия — тоже республике не принадлежат. У нас осталась только земля, вода, наши горы и культурно-историческая память.

— Для меня защитить Куштау было важным в первую очередь с научной точки зрения. Башкирские шиханы — останцы палеорифов пермского периода, аналогов этих гор в мире больше нет.

Это прекрасные образцы геологической летописи нашей планеты, уникальное природное наследие республики и страны. И пускать это наследие на производство соды — все равно что топить печку ассигнациями.

На Куштау обитает 12 видов растений и 1 вид грибов из Красной книги РБ, из которых 6 видов занесены в Красную книгу РФ, а также 31 вид животных из Красной книги Республики Башкортостан, из которых 14 видов занесены в Красную книгу РФ.

Кроме того, на горе есть объект культурного наследия, памятник археологии селище Куштау.

Достигнута ли победа? Мне кажется, да. В первую очередь благодаря тому, что люди не промолчали — встали на защиту горы. Конечно, важна была поддержка известных личностей — Юрия Шевчука, Максима Галкина. Ну и работа ученых, в первую очередь профессора Марса Гилязовича Сафарова, которые дали научное обоснование защите горы: не только рассказали о ее уникальности, но и доказали, что у «БСК» есть альтернативы — другие месторождения и технологии.