Квадратный метр ГУЛАГа

— В новой редакции Конституции написано, что именно Российская Федерация является правопреемником Советского Союза. Кто проводил репрессии? — Руководство СССР, а не местные власти. Правопреемство — это не только право на ядерное оружие и недвижимость за рубежом, это еще и долги, а долги надо возвращать. А получается, что РФ перекладывает свои долги на региональные власти, которые к репрессиям никакого отношения не имеют, а главное — у них нет денег.

— Это было непросто — заново пройти все инстанции начиная с районных судов, тем более что жертвы репрессий — люди очень немолодые, и далеко не все могут и хотят обращаться в суд. В конце концов цель была достигнута: Конституционный суд РФ подтвердил, что право реабилитированных вернуться в места прежнего проживания не может зависеть от воли региональных законодателей и что нынешний закон не реализует это право. Это в огромной степени заслуга юристов из Института права и публичной политики.

— Две из трех моих московских доверительниц уже приняты на учет в общую очередь на получение жилья, они числятся под номером, начинающимся на 54 000.

— Речь не идет о конкретной квартире или доме, это не реституция. Законопроект предоставляет возможность вернуться в тот самый город или в область, где реабилитированный когда-то проживал, максимум за один год

— После 2005 года вернуться не мог никто: обеспечение жильем возвращающихся жертв репрессий стало обязанностью региональных властей, и они получили возможность устанавливать свои правила принятия на жилищный учет. С этого момента в регионах начали отказывать не только в получении жилья, но и в получении места в очереди. Были предъявлены невозможные требования, например, для Москвы: жертвам политических репрессий нужно было доказать, что они последние 10 лет проживают в Москве, при этом не имея собственного жилья. Это замкнутый круг: люди, которым некуда вернуться в Москву, поэтому и обращаются за помощью к государству, а им отвечают, что, чтобы получить здесь жилье, вы сначала должны прожить тут 10 лет и только после этого мы поставим вас в очередь.

Из ссылки не возвращать.

Федеральный закон «О реабилитации жертв политических репрессий», принятый 18 октября 1991 года, гарантировал пострадавшим возвращение на прежнее место жительства и получение жилья в счет того, которое у них отобрали в советские годы. Но вот уже 30 лет Елизавета Михайлова не может вернуться домой в Москву, где жили ее родители до ареста и ссылки отца. И живет в ветхом домике во Владимирской области. Как так получилось? «С принятием поправок к закону о реабилитации в 2005 году люди попали в общую очередь на жилье. В большинстве регионов эта очередь на десятки лет. То есть право по федеральному закону у людей есть, а получить жилье они никак не могут», — рассказывает Григорий Вайпан, юрист, представлявший жертв репрессий в Конституционном суде. Региональные власти установили такие правила, согласно которым жертвы репрессий и дети репрессированных даже не могут встать в очередь на жилье. Требования — как к обычным льготникам, которые просто нуждаются в улучшении жилищных условий, а не выселенных государством из своих квартир. В Москве до недавнего времени действовали самые нелогичные правила: для того чтобы встать в очередь на жилье, нужно было прожить в столице на законных основаниях не менее десяти лет, при этом быть еще малоимущим и не иметь другого жилья. Ну не может Елизавета Михайлова проживать в Москве, потому что ее семью выгнало из дома государство. А теперь она хочет вернуться, но ей здесь негде жить. «На эту норму [оставляющую решение вопроса выделения жилья на усмотрение регионов] жаловались в Конституционный суд, который всякий раз отказывался эти жалобы принимать к рассмотрению по разным причинам. Чаще всего ссылались на некорректные формулировки. Например, люди оспаривали не те пункты или приводили неверные доводы. Мне кажется, что жертвам репрессий в тот момент не хватило юридической поддержки, речь идёт о людях, которые не разбираются в юридических тонкостях. Простые люди писали в Конституционный суд, и им оттуда отвечали отписками», — говорит Григорий Вайпан. В 2019 году норму закона оспорили в КС дети репрессированных москвичей Елизавета Михайлова, Евгения Шашева и Алиса Мейсснер, их интересы представляли юристы Института права и публичной политики. «КС принял жалобы к рассмотрению и в декабре прошлого года вынес постановление в пользу наших доверительниц. Он признал неконституционной статью 13 федерального закона, в которой говорилось о том, что жилье предоставляется в порядке, предусмотренном законодательством субъектов РФ. А также признал неконституционными некоторые нормы московского жилищного закона, по которым наши доверительницы не могли вернуться в Москву и встать в очередь на жилье», — рассказывает Григорий Вайпан Оставалось внести необходимые поправки в закон. И разработать поправки поручили Минстрою. — Минстрой предлагает сохранить общую очередь на жилье, то есть не предусматривается никакого специального приоритетного порядка в предоставлении жилья жертвам репрессий. Но если сейчас этих людей поставить в общую очередь, то никто из них не доживет, право это просто сгорит, ущерб останется не возмещенным. И все это мы продолжаем говорить начиная с весны, но правительство нас не слышит. Уже почти пятьдесят тысяч человек подписали в интернете петицию с требованием этот правительственный законопроект не принимать в таком виде, в каком он был внесен, — продолжает Григорий Вайпан. Тем временем 13 октября Мосгорсуд отклонил апелляционную жалобу 72-летней Елизаветы Михайловой, отказавшись признать, что ее семья утратила жилье в Москве в результате репрессий. То есть судьи Мосгорсуда Михаил Моргасов, Алексей Матлахов и Ирина Суменкова не считают, что переезд женщины, последовавшей за мужем, которого освободили из лагеря с запретом проживать в Москве и еще в 32 городах СССР, был вынужденным. Хотя в постановлении по делу Елизаветы Михайловой Конституционный суд уже признал такое толкование закона неправильным и постановил, что выезд вслед за репрессированным в ссылку для воссоединения семьи является вынужденным. Но МГС по-прежнему отказывается это признать. На решение было потрачено пять минут. — Никакой заинтересованности, сорокапятисекундный доклад по делу, полнейшая профанация. Им просто неинтересны эти люди. Им неинтересна судьба жертв репрессий так же, как и судьба большинства тех, кто перед ними предстают. Я им объясняю, что процесс идет восемнадцатый год, моей доверительнице 72 года, и она 30 лет не может вернуться домой. Но ничего у судей не просыпается внутри. Настолько равнодушные люди, что даже человеческая трагедия длиною в жизнь их совершенно не трогает, — возмущается Григорий Вайпан. Все это издевательство над людьми заставляет сделать вывод: современное государство не признало и не хочет признавать преступления прошлого, не говоря уже о деятельном раскаянии. Государство не спешит вернуть людям не только жилье, но и память, честь, достоинство и свободу. Воистину — правопреемник. Роман Лазуков,специально для «Новой»