Москва, район Печатники. Следственный изолятор № 6. Тесная клетка с холодными железными прутьями. Внутри, завернувшись в синий пуховик, сидит темноволосая женщина. Это 30-летняя уроженка Узбекистана Мафтунахон Каримова. В феврале она оставила своего двухмесячного сына в переходе метро и скрылась. Мафтунахон хотела спасти мальчика от голодной смерти и нищеты. Теперь женщину обвиняют в покушении на убийство. Ей грозит до 15 лет лишения свободы.
Мафтунахон родилась в небольшом узбекском ауле. Почти всю жизнь она жила вместе с родителями. Ее отец — домашний тиран — бил жену, из-за чего та оказалась в сумасшедшем доме. Однажды Мафтунахон сказала отцу, что хочет поехать в Россию, чтобы заработать денег и вылечить маму.
В ответ отец выгнал ее из дома.
Полтора года назад подруга помогла ей сделать загранпаспорт. Вдвоем они сумели добраться до Петербурга. По образованию Мафтунахон — швея. Но чтобы прокормиться, приходилось соглашаться на самую разную работу: от уборщицы в рыбном цеху до сварщицы. Платили в среднем по тысяче рублей в день.
В Петербурге Мафтунахон познакомилась с соотечественником. Спустя некоторое время от него забеременела.
— Мужчина настаивал на аборте. Мотивировал тем, что они вернутся в Узбекистан, там поженятся, и тогда она будет рожать. Мафтунахон ушла от него. Позднее его осудили за тяжкое преступление, — рассказывает адвокат женщины Александр Тимошенко.
Вместе с подругой она решила перебраться в Москву. Но до столицы женщины не доехали, остановились в подмосковном Наро-Фоминске. Работали так же — где придется, за копейки. В месяц Мафтунахон удавалось зарабатывать в лучшем случае около десяти тысяч рублей. Почти половина суммы уходила на оплату койки.
Незадолго до родов Мафтунахон написала домой, в Узбекистан: «Помогите!»
Отец и брат ответили: «Не возвращайся. Ты нам здесь не нужна». С тех пор на связь родственники женщины не выходили.
26 ноября прошлого года Мафтунахон родила мальчика Исломбека. Ее выписали через 10 дней после родов, а малыша — лишь через полтора месяца. Исломбек появился на свет недоношенным, с врожденным заболеванием. После выписки Мафтунахон забрала его домой. Нередко она была вынуждена ходить на работу с малышом на руках. Сидеть с ребенком каждый день было некому.
— В феврале мальчик простудился. Врач выписал ему препараты. Все деньги, которые были, Мафтунахон потратила на лекарства, — рассказывает адвокат Тимошенко. — Ребенок кричит от голода. У нее молока нет, сил нет — ничего нет. Она понимает: малыш умирает, завтра-послезавтра его уже не будет. В этом состоянии Мафтунахон решила отдать ребенка государству, чтобы оно его спасло.
До конца не понимая, куда можно обратиться, Мафтунахон пошла в роддом. По словам адвоката, оттуда ее выгнали, пригрозив вызвать полицию (позднее в перинатальном центре заявили, что женщина к ним за помощью не обращалась). Ближе к вечеру она узнала, что в Наро-Фоминске работает детский дом. Но там ей не открыли.
Под утро ребенок начал неистово кричать от голода. Мафтунахон позвонила знакомому и попросила отвезти ее в Москву, сказала, что хочет отдать малыша свекрови.
Около пяти часов утра рядом с метро «Парк Победы» остановилась машина с Мафтунахон. Зайдя в подземный переход, она увидела продуктовые автоматы. Как подчеркивает адвокат, мать положила малыша, укутанного во все теплое, на стул, стоящий рядом, и убежала.
Почти сразу же мальчика обнаружили прохожие. Его положили в больницу и вылечили от простуды. Сейчас он под присмотром органов опеки в доме малютки.
Мафтунахон из СИЗО. Фото предоставлено адвокатом
Саму Мафтунахон нашли по камерам видеонаблюдения и задержали на следующий день, 13 февраля. Изначально ей предъявили обвинение по ст. 125 УК («Оставление в опасности»). Максимальное наказание — до одного года лишения свободы. Александр Тимошенко утверждает, что фигуранты таких дел, как правило, «отделываются штрафами, а реального лишения свободы обычно не бывает».
Позднее Мафтунахон предъявили обвинение по более тяжкой статье — «Покушение на убийство малолетнего» (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК), до 15 лет лишения свободы.
Защита считает, что изменение квалификации преступления произошло на фоне сообщений ряда СМИ, преимущественно российских телеканалов, окрестивших Мафтунахон «матерью-кукушкой», которая бросила ребенка умирать «на снегу».
— У Мафтунахон не было и мысли убить ребенка, она хотела его спасти. Человек попал в тяжелейшую ситуацию, для него безвыходную. Можно долго обсуждать, куда она могла бы пойти и что сделать. Обратиться в полицию? Она ее боится и дрожит от одного упоминания. Найти бэби-бокс? Она не знает, что это такое и где находится. Позвонить в органы социальной защиты? Она почти не говорит по-русски, — рассказывает Александр Тимошенко. — Мы рассуждаем с высоты нашего положения, а для нее это космос. Она сделала все, что могла: отвезла ребенка к людям. «Спасите. Я не справляюсь. Со мной он умрет».
Уже больше полугода Мафтунахон находится под арестом в СИЗО-6 в Печатниках. Женщине там нелегко. Как рассказывает адвокат, несколько раз с его помощью ей делали передачки. Увидев это, одна из сокамерниц, невзлюбившая Мафтунахон, стала угрожать: «Тебе адвокат помогает, посылки присылает, а нам нет. Поэтому я тебя убью».
В другой раз сокамерница сказала Мафтунахон, что ее сына уже нет в живых, хотя адвокат уверял в обратном. После этого на одном из заседаний женщине стало плохо, вызывали скорую.
В сентябре расследование дела было завершено. На прошлой неделе его передали в Дорогомиловский районный суд. Дело будет рассматривать коллегия присяжных. Адвокат Александр Тимошенко рассчитывает на полное оправдание Мафтунахон:
— Покушение на убийство — это умышленное деяние, когда человек хочет его совершить. У Мафтунахон и близко этой цели не было. Я надеюсь, выиграв суд, мы сможем вернуть ей ребенка. Он для нее — луч света в темном царстве.
Варвара Третяк
координатор благотворительных программ в комитете «Гражданское содействие»
— Мигрантам очень сложно обращаться за помощью к государственным органам. Они ежедневно сталкиваются с дискриминацией. Их постоянно останавливает полиция, просто из-за внешности, что является незаконной практикой. Естественно, доверять государственным институтам им сложно.
Обратиться в общественную организацию немного проще. Но они делают это, если кто-то из знакомых сказал, что здесь им помогли советом или оказали гуманитарную помощь. Но когда мы помогали семьям мигрантов во время пандемии, многие отказывались от помощи, потому что считали, что мы хотим их обмануть.
Женщины-мигрантки обращаются за помощью еще реже. По вопросам, касающимся пристройства детей, к нам не обращались ни разу. Несколько раз интересовались, где можно сделать аборт в Москве, но и то это был не основной запрос.
Дело в том, что роды, беременность или желание ее прекратить — это очень уязвимые темы для мигрантки. Если ты одинокая женщина, у которой нет своей семьи, которая рожает вне брака — многие считают это постыдным, позорным. На этой почве у мигранток возникают очень сильные конфликты с родственниками. Поэтому они охотнее прибегают к советам подруг, чем к общественным организациям.
Обычно их запросы к нам касаются нарушения трудовых прав или нападений. Однажды в Москве избили гражданку Таджикистана, у нее был огромный синяк на лице. Она пошла в полицию с просроченной регистрацией. В итоге — ее просто оттуда выгнали.
Госорганы не видят в мигрантах людей, которые могут пострадать от чего-либо, в том числе от преступления. Чаще всего они видят в них самих преступников. И когда ты приходишь с мигрантом в полицию, у сотрудников случается слом системы, ошибка 404. Их ежедневная практика — это выдворение, а не оказание помощи.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»