Увидеть бабочку — и замереть

В Музее игрушки на набережной Карповки открылась выставка «Петербургский ангел» — удивительных кукол Романа Шустрова, автора одного из символов современного Петербурга: трогательного интеллигентного бронзового ангела в стоптанных ботинках, что сидит с книжкой в Измайловском саду у Молодежного театра.

Название выставки и скульптуры теперь приобрело особый, печальный и глубокий смысл — весной жизнь Романа унес COVID-19.

Есть что-то библейское, трагическое в истории семьи Шустровых, в которую, как в тысячи других петербургских семей, эпидемия принесла смерть и горе. Ольга и Мария — мать и дочь, были замужем за родными братьями, Александром и Романом. Эта творческая гостеприимная семья была центром притяжения для друзей, их мир был миром искусства, радости и любви.

Александр попал в больницу 2 апреля на отделение гнойной хирургии — старые травмы давали о себе знать, он занимался много лет акробатической пантомимой. Через неделю его выписали, но никто в тот момент не знал, что в больнице он уже заразился ковидом. И близкие ничего не знали.

Александру становилось все хуже, в семье заболели все, включая 90-летнюю маму Ольги, которая, как ни странно, легче всех пережила это испытание. А вот Александр и Роман, который ухаживал за братом, не пережили. 25 апреля Александра Шустрова не стало.

Посмертный тест на COVID-19 был положительным. Романа Шустрова скорая помощь доставила 5 мая в Мариинскую больницу. За жизнь автора «Петербургского ангела» врачи отчаянно боролись, но состояние скульптора было тяжелым: реанимация, искусственная кома, ИВЛ. 14 мая Роман умер.

Остались вдовы, мать и дочь — Ольга и Мария, тоже переболевшие, потерявшие самых близких людей. Ольга Шустрова, открывая выставку, рассказывала о работах Романа, о его незавершенных проектах, о трех фильмах, которые ей и друзьям удалось сделать в память о Романе, говорила о том, что надо собрать средства, чтобы переиздать книгу Романа Шустрова «Я кукольник» — тираж моментально разошелся.

Вот модель «Петербургского ангела», вот «Петербургский сфинкс», вот добрый и наивный, нежный Франкенштейн с бабочкой на проволочке. Ольга Шустрова про него сказала особо: «Увидеть бабочку — и замереть в восторге. Рома сам был такой, как этот его Франкенштейн».

Здесь представлены записные книжки, блокноты с зарисовками. У каждого художника такие есть — чтобы запечатлеть то, что взволновало, чтобы не ускользнула, не растворилась линия, не исчез сюжет.

«Когда мы вышли из карантина сразу решили, что первой будет выставка Романа», — говорит Дмитрий Багаев, директор Музея игрушки. Он вспоминает 1996 год, экспозицию в Союзе художников «Игры надолго и всерьез», где Роман был одним из участников. Та выставка так понравилась петербуржцам, что была продлена, отчасти из нее возник и Музей игрушки, где к игрушкам относились и относятся и с любовью, и серьезно.

«Петербургская старушка» (или «Дама с собачкой», кому как больше нравится) — та самая работа Романа Шустрова, которая вошла в шорт-лист конкурса новых идей для российских достопримечательностей «Культурный след». Роман рассказывал, что вдохновила его на создание скульптуры история оперной певицы Любови Дельмас — возлюбленной Блока, пережившей его на много лет, состарившейся и, возможно, похожей на такую вот пожилую интеллигентную даму. Правда, в городе для «Петербургской старушки» места пока не нашли, хотя оно напрашивается само собой: Любовь Андреевна Дельмас жила на улице Писарева и свою собачку Митрошку выгуливала напротив — в Алексеевском саду. Если старушка с собачкой вернутся в сад, они там не только никому не помешают, но станут всеобщими любимцами.

В Музее игрушки друзья Романа и те, кто любит его творчество, говорили об увековечении памяти скульптора. Звание почетного гражданина посмертно не присваивают, улицу или сквер можно назвать только спустя тридцать лет после смерти человека. Может быть, все же продолжить идеи Романа — создание Города мастеров — арт-пространства на Матисовом острове, найти место для «Петербургской старушки» и помочь с переизданием книги?

А ангелы — их у Петербурга много. Они разные — грозные и вызывающие трепет ангелы Исаакия и Александровской колонны, невыразимо прекрасный ангел шпиля Петропавловки, ангел, хранящий Васильевский остров, — на церкви святой Екатерины, его еще называли Ангел Пустые Руки, когда он утратил свой крест. И ангелы Романа — в Измайловском и в Любашинском садах — пожилой и юный, близкие, печальные, не похожие ни на каких других.

Выставка «Петербургский ангел» продлится до 21 ноября.