«О заказных убийствах знаю не понаслышке»

В «Новую» наш собеседник обратился сам, прочитав интервью одного из очевидцев событий в Хабаровске начала 2000-х (тот, напомним, рассказывал о гибели Евгения Зори, убийство которого теперь вменяют Фургалу). Смысл письма сводился к тому, что «все было не так». Автор утверждал, что не только наблюдал за событиями, но и в некоторых участвовал. Мы предложили ему рассказать о том, что он знает о Хабаровске 2004–2005 годов — когда экс-губернатор Сергей Фургал, если верить следствию, все проблемы решал с помощью киллера и мощного админресурса.

— В 2004–2005 годах, когда произошли убийства, которые теперь связывают с Фургалом, я был директором одного из заводов в Хабаровске. Можно сказать, что по роду деятельности и наличию связей я имел доступ к определенной информации.

— Да, мы были знакомы лично. Не могу сказать, что мы друзья, но мы давно на ты. С Тимохой (Михаил Тимофеев, хабаровский авторитетный предприниматель — И. Т.), которого упоминают в связи с теми убийствами, тоже доводилось общаться, более того — у меня был с ним однажды бизнес-конфликт. Он ничем не закончился, но заставил меня собрать максимальную информацию об этом деятеле. Короче говоря, обо всем, что происходило в хабаровском бизнесе, я знаю не понаслышке. В том числе — и о заказных убийствах, потому что на бизнес они так или иначе влияли.

— 2004-й и часть 2005-го года — это было, пожалуй, самое кровавое время в истории города. Шла война бывшего «ответственного за Хабаровск», официально объявленного ворами «негодяем» и «ментом» Юры Краба, с комсомольским общаком, некогда поставившим его на этот пост.

Происшествия были знаковыми. Версий и свидетелей событий хватало. А я в то время получал инсайды с разных сторон. У меня были друзья как в руководстве тогдашних органов, так и на противоположной стороне. Может, это меня и не красит, но один из моих школьных друзей был смотрящим по одному из районов в Хабаровске. Как говорят сейчас — «от общака».

Только давайте сразу договоримся о терминах. Слово «общак» применительно к названию группировки тогда не использовалось. Это ментовский термин. Его ввела в оборот милиция, и подхватили журналисты. А в нашем крае их всегда называли «комсомольскими»: «комсомольские» воры, «комсомольская» братва и так далее. А общак, воровская казна, есть в любом воровском сообществе.

— Вам надо понимать, что представлял собой Хабаровск того времени. Город, конечно, немаленький, 600 тысяч населения. Но тех, кто там как-то крутится, становится чиновниками, ментами, бандитами, теми и другими одновременно, серьезным бизнесом занимается, — их, грубо говоря, тысяч пять. Приезжих издалека и чего-то при этом добившихся практически нет, поэтому в той или иной степени все или знают друг друга, или при необходимости без особых проблем находят нужные связи.

Поэтому, кстати, люди так впряглись за Фургала: он наш, местный. И поэтому у нас так не любили Шпорта (Вячеслав Шпорт, губернатор Хабаровского края с 2009 по 2018 год. — И. Т.): это человек, который после Ишаева (Виктор Ишаев, губернатор Хабаровского края с 1991 по 2009 год — И. Т.) распахнул ворота москвичам. Я имею в виду не жителей Москвы, а московский бизнес, московских политиков.

— Но тогда Путин уже отменил губернаторские выборы, поэтому Ишаев сидел тихо, как мышь. И уже тогда в край пошли москвичи. А во Владивостоке всегда было много приезжих, и там, чуть что, все вопросы решались сразу стрельбой.

— В бизнесе — по-другому. Еще со времен Пуделя, когда он был смотрящим по городу от «комсомольских», у нас сначала разговаривали (Пудель — Владимир Податев, в прошлом авторитетный предприниматель, ныне представляется как писатель и глава Союза казаков России и Зарубежья. — И. Т.). А если отстреливали, так только авторитетов.

— Волна убийств 2004–2005 годов не была связана с бизнесом. Она была связана с войной «комсомольских» с Крабом (с 2001 по 2004 год — «ответственный» за Хабаровск от «комсомольских» Юрий Масленников, был ворами низложен — И. Т.). Я знаю те убийства с обеих сторон: и о чем говорили бандиты, и какие версии были в органах.

— К концу 1990-х действительно уже не платили. Раньше, конечно, бывало. Но к началу века все, кто что-то из себя представлял, более-менее друг друга знали, и в случае необходимости, в случае «наезда» каждый мог привлечь каких-либо «серьезных людей». В принципе, рэкет как способ зарабатывания денег для «общака» практически заглох со времен Соседа (авторитет Сергей Меркумьянцев, считался смотрящим по Хабаровску в конце 1990-х, в 2001-м убит— И. Т.). Тот был за коммерциализацию бизнеса. Воры сами полезли в бизнес, стали соучредителями компаний, некоторые вопросы пошли решать, как это ни странно звучит, в суды.

Воры уже не брали деньги с бизнеса, а, наоборот, предлагали бизнесу деньги.

— Зря смеетесь, действительно что-то вроде инвестиций. Им надо было как-то отмывать общак. Поэтому мне смешно слышать, что о Фургале сейчас говорят: мол, все, что связано с ресурсами, — лес, металл и так далее, — это обязательно все под мафией.

— Чушь. То есть как: да — у «комсомольских» были интересы и в лесе, и в металле, и так далее. Но это не значит, что они давали кому-то «входной билет» в бизнес.

— Поэтому он и завел бизнес не сразу и не сам, а вместе с Мистрюковым (Николай Мистрюков, партнер Сергея Фургала с 2001 года, арестован по обвинению в убийствах 2004–2005 годов осенью 2019-го, дал показания против Фургала, по версии сторонников экс-губернатора — под давлением — И. Т.). Фургал в те годы не входил даже в первую десятку бизнесменов, занимавшихся металлом. Тем более не относился к местным авторитетам.

— Знаете, чем он «взял»? Он открыл не просто скупку, а сеть скупок. Насчет того, что бизнес непростой: металлом тогда кто только не занимался, — а ему начали в разные его точки тащить какой-то краденый кабель и так далее. Он никого не грабил, ни у кого не отжимал, а взял количеством. К тому же он активно вкладывался в транспорт для перевозок.

Сейчас расскажу об одном показательном случае. Помните историю с Уссурийским островом? Его большую часть в 2005 году отдали Китаю. А раньше там находились сельхозугодья бывшего совхоза «Заря», и на них — мелиоративная система. Это огромная система труб.

Мои знакомые приехали в эту «Зарю» и за бесценок выкупили у директора совхоза все эти трубы. Так вот потом они рассказывали: в соседнем с ними тупике грузился «МИФ-Хабаровск» (первая совместная компания Сергея Фургала и Николая Мистрюкова. — И. Т.). Кто-то из мифовцев поинтересовался, откуда металл. Ему рассказали, спросили, чего они сами эту систему раньше не выкупили. А парень отвечает: «А зачем? Нам и так тащат все что ни попадя, мы грузить не успеваем». Так что все разговоры о конкуренции в этом бизнесе — это очень смешно.

— Да-да, это была довольно нашумевшая история. И фамилия Фургала тогда уже упоминалась.

— Шла, как я уже сказал, бандитская война, поэтому любая история «с огнестрелом» привлекала особое внимание. В другое время убийство Романа Сандалова могли бы не заметить, а тут оно обсуждалось довольно широко.

— Этого парня, Сандалова, реально жалко. Но у нас об этом тогда говорили однозначно: эксцесс исполнителя. Знаете, помимо бичей, которые где-то воруют какой-то кабель, у нас было еще много мелких коммерсантов. Накопит такой денег, купит себе японский грузовичок с крановой установкой. Называли их «воровайками». И вот покупает бизнесмен такую воровайку, если побогаче — еще и газорезку, и начинает искать, что где плохо лежит.

— Ну так или иначе, он действительно привез лом в один из пунктов «МИФа». А потом из-за того, что с ним не расплатились, вывез обратно. И кто-то из начальства сказал своим: пойдите и разберитесь.

— Да там в каждом пункте было по «начальнику». Ну «разберитесь» — это разве означает «уберите»? Перед человеком поставили задачу не Сандалова убрать, а вернуть металл. Дальше уже — просто тупость водителя. Парень этот, Сандалов, оказался храбрым, начал дергаться, кричал, что не отдаст, полез драться. У водителя в машине было ружье, он достал, чтоб напугать. Сдуру выстрелил. Все это давно известно, с суда. Виноват ли тот, кто послал водителя «разобраться»? А тульский оружейник виноват, что из его ружья дурак кого-то убил?

— Это мог быть кто угодно — вплоть до приемщика в этой точке, откуда Сандалов металл вывез. Но что точно — никто не мог приказать «убей бича, который украл у меня две тонны металла». Тогда дело и заглохло потому, что все знали, кто убил и как.

Фургал — он всегда был такой тихой мышью, он очень не любил где-то отсвечивать. Он даже избирался — кампанию вел не на себя, а на ЛДПР. Она побеждала, он был первый в списке — и проходил. В 2004 году он уже готовился идти в краевую думу. Зная его, зная, как он боится любого шума, я не могу себе представить, чтобы он какому-то водителю приказывал убить промышляющего металлом безобидного бедолагу. Еще смешнее — что Фургал якобы купил всех ментов вплоть до прокурора края.

— Вот этого точно не скажу, скорее, наоборот. Но уж точно не людям с улицы.

— У него бизнес более-менее прилично пошел, когда появились какие-никакие лоббистские возможности как у депутата. Но и потом, уже став депутатом, до самых выборов губернатора в 2013-м он не имел в городе никакого влияния. «МИФ-Хабаровск» у нас знали только потому, что по городу ездило много машин с этим названием.

— Тимоха — он парень непростой. У него был спортивный клуб «Моисей», железобетонный бункер с охраной и несколько десятков спортсменов «под ружьем». Но если правильное найти название для Тимохи, так он, как говорят у нас в Хабаровске, понторез. Для него главное — понты. Он любит внешние атрибуты: охрана, штаб, белая рубашка, суровый взгляд, намеки на какие-то невероятно крутые связи.

Если надо было решить вопросы с какими-нибудь таксистами, то ехали его бандиты. Но если с каким-то более-менее серьезным коммерсантом — тогда он ехал сам. Ему вот это очень нравилось: изобразить крутого бизнесмена, ресторатора, у него ресторан был — «Серая лошадь».

И как человек, которому нужны внешние атрибуты, он обожал любые «корки» — вплоть до какого-нибудь «почетного донора». А уж корочки помощника депутата, причем не важно, какого уровня, это в те годы для таких людей было просто ну круто. С этим можно было от гаишников отбиваться. Выпросил у Фургала «корку» по знакомству. Тимоха отморозок — это безусловно. Но мог ли он кого-то убивать? Очень сомневаюсь.

— Никогда ни в чем подобном он не был замечен. Ну и потом, у нас все знали, что он «подментованный». Знакомства с местными фээсбэшниками он не только не скрывал, но еще ими похвалялся. Когда в 2011–2012 годах кураторы от ФСБ от Тимофеева отказались, за него плотно взялась милиция. И его закрыли на 8 лет за вымогательство.

— Об этом деле я знаю меньше всего. Потому что бизнес тут вообще ни при чем.

— У любого бизнесмена, как правило, есть несколько фирм. Для разных вещей. Для повышения или понижения себестоимости, для отгрузки, на одной склад держишь, на другую транспорт оформишь и так далее. Так выгоднее. И у меня тоже так было. И у Фургала, как у любого нормального бизнесмена, было с десяток таких фирм. В одной из них соучредителем был Булатов. Это все, что тут можно сказать. Сами подумайте: все активы — на «МИФ-Хабаровск», а в одной мелкой фирме — соучредитель Булатов. Зачем убивать совершенно не мешающего соучредителя одной из десятка компаний?

— Слушайте, Фургал никогда не был каким-нибудь Аль Капоне. Он был для этого слишком мелкий. И версий, связанных с Фургалом, с самого начала и не было.

— Фургала действительно вызывали и проверяли. Но так, как обычно проверяют первым делом вдову и соучредителей — по принципу «кому выгодно». Хотя здесь и выгоды ему никакой не было.

— В целом вам тот человек рассказал про Зорю все правильно. Кроме одного: в городе все знали, что Зоря отмывал деньги для «комсомольских».

— У Зори и его жены была крупнейшая в Хабаровске сеть мелкорозничной торговли. Его фургоны стояли на каждой остановке, возле каждой школы — везде. Сигареты, жвачка, кофе и так далее. Вы понимаете, что это такое?

— Конечно. Причем черный нал. А мы же в те годы только впервые ощутили в руках живые деньги. В конце 90-х работали-то все по каким-то зачетам, по бартеру и так далее. Когда наличные деньги только-только стали у людей появляться, Зоря уже вовсю торговал.

Или, например, прошла у тебя проверка — можно пару месяцев смело торговать мимо кассы. Или иметь второй кассовый аппарат, незарегистрированный, — и чеки через него пробивать. Что, какой-то школьник купит жвачку и пойдет в управление торговли узнать, зарегистрирован ли аппарат?

— Нет, не скажу такого. И что он был членом банды — тем более не скажу. Но почему бы ему не помогать им за какую-то долю отмыть деньги? На таких воры у нас молились. И все таким сотрудничеством были довольны.

— В 2001 году у нас убили Соседа, на его место пришел Краб. Он унаследовал все контакты Соседа, в том числе — сотрудничество с бизнесменами вроде Зори. Потом у Краба с «комсомольскими» случился конфликт. В общем, Краба низложили. Дальше то ли Зоря отказался возвращать «комсомольским» те деньги, которые были в его бизнес вложены из общака, вроде как еще не прокрутил, то ли Краб начал убирать тех, кто продолжил работать с «комсомольскими», а не с ним.

Тогда же не один Зоря погиб, это действительно была война, две стороны подрывали, если можно так сказать, финансовую основу друг друга.

— Он был совсем малоизвестным бизнесменом. Думать, что такие могли вносить в это лепту, смешно. У СК, наверное, совсем нет на Фургала фактуры, поэтому они и потянулись к тому периоду в Хабаровске. Тогда столько всего было, что что-то можно, конечно, за уши притянуть и к Фургалу.