Фальшивое чудо

Новый роман Марины Степновой ждали долго. Впервые фрагмент из него я встретила в сборнике «Счастье-то какое!», составленном Майей Кучерской. Он назывался «Эфир» и — очевидно — был частью чего-то большего, масштабного, неутомимого, живого. Спустя два года я увидела это «большее», и оно меня заворожило.

Этот роман подчеркнуто литературен. На это намекает название, об этом же предупреждает в выносе на обложке издатель Елена Шубина. Степнова умело работает с художественным материалом: походя вспоминает «Другие берега» Набокова, цитирует Мандельштама, размышляет о графе Толстом, сознательно делает реверанс Чехову и оставляет в тексте множество деталей, приятных филологическому глазу.

Действие происходит в XIX столетии в России после отмены крепостного права. У князя и княгини Борятинских появляется нежеланный ребенок, который переворачивает их размеренную уютную жизнь с ног на голову. Новорожденная Туся — чудо, случившееся вопреки всяким приличиям: шутка ли, стать матерью в 44 года, немыслимый по меркам XIX века возраст для деторождения. Стыд и унижение — вот что испытывают родители, прежде чем ее принять.

Невозможно не вспомнить еще одну героиню, выросшую из стыда, — Суфию Зинобию, или «фальшивое чудо» из романа Салмана Рушди «Стыд». Ставшая вместилищем самых гадких человеческих эмоций, Суфия Зинобия вырастает чудовищем, убивающим людей, — Наташа же с людьми вообще не считается. Злое, темное рвется из нее наружу потоками сквернословия, с которыми ее заставляют бороться, — и тьма отступает.

Все в мире Борятинских с появлением Туси словно раскалено до предела, да и сама девочка пламенеет «неженским огнем». Здесь все «горячее»: воздух, ветер, пальцы, вишня, яблоки, конверты — автор словно нагнетает атмосферу, создавая в романе жаркое марево, в котором живут все его обитатели. Спасти Тусю, посвятить ей жизнь и вырастить свободным здоровым человеком хочет доктор Мейзель, он же Грива, как нежно называет его воспитанница. Именно он заменяет ей отца после того как настоящий, не выдержав позорного поворота судьбы, ретируется в Петербург. Правда, сама Туся долгое время считает своим отцом не Мейзеля, а Боярина — трепетно любимого ею коня.

Персонажи в этом романе появляются и исчезают: канет в Лету тихая Нюточка, умрет в мучениях Каролина, незаметно покинут мир самостоятельная Арбузиха и Танюшка. Материнство изменит до неузнаваемости знатную книжницу княгиню Борятинскую — вместо Монтеня и Милля ее ждут мытые поросята да хозяйственные дела.

Мужчины в этом романе в основном не выдерживают никакой критики. Что бесхребетный, живущий инерционно князь Борятинский, что трусливый и угодливый Радович — оба они лишь тени, лежащие у ног женщин. По-настоящему силен и симпатичен здесь один герой — революционер Саша Ульянов (брат того самого Владимира), пытающийся жить по совести и потому обреченный.

Но политические события не особо интересуют автора, как и эмансипация. С большим удовольствием Степнова рассказывает про душные свивальники, в которых томятся младенцы, и про порядки в крестьянских семьях, чем про государственные бунты, террористические акты или ущемление прав женщин. В итоге роман, который некоторые называют феминистским ответом всей русской литературе, оборачивается в первую очередь романом воспитания, оттесняя феминистскую повестку на второй план.

Надо посмотреть в глаза очевидному: Туся — вовсе не борец за права женщин, ей просто не нравятся запреты и условности. Она не желает вести себя так, как полагается, не хочет одеваться так, как принято, — она всегда поступает иначе. «Свобода ребенка не должна ограничиваться ничем», — говорил Мейзель, и Туся хорошо это усвоила, выгрызая себе персональную свободу, она не считается с теми, кто находится в ее окружении. Сестринство и женская солидарность далеки от нее так же, как Радович — от королевского титула. Она видит цель и не видит препятствий — она готова пожертвовать другими, чтобы стать счастливой. Туся — типичная эгоистка, героиня, словно сбежавшая из XXI века и не желающая жить по устаревшим правилам.

Очевидно, что Марина Степнова написала роман, смотрящий в прошлое современными глазами. Она переосмысляет историю и пишет ее заново, затрагивая огромное количество тем: от осознанного воспитания и книжного эскапизма до поведения людей в критических ситуациях. И это не только история одной семьи — это слепок эпохи. «Сад» устроен «разумно и просто, как револьвер», потому так заманчиво прекрасен.