«Мы домой хотим»

Стихийный лагерь узбекских мигрантов вокруг станции Первомайская на западной окраине Ростова-на-Дону возник несколько дней назад. Первые «поселенцы» появились там ориентировочно 23 августа, когда стало известно, что именно из Ростова в Ташкент пойдет специальный железнодорожный состав, организованный властями Узбекистана. Один состав действительно ушел, он увез 938 человек. Организацией вывоза занимается узбекское консульство, открытое год назад в донской столице.

Между тем в окрестностях вокзала скопилось уже более двух тысяч человек. Формально это живая очередь за билетами на специальный поезд № 902 CR «Первомайская (Ростов) — Ташкент». Все эти люди надеются в него попасть и ежедневно бьются за возможность купить билеты.

Палатки разбиты прямо на газонах и тротуарах. Кое-где из-под самодельных навесов торчат босые ноги, люди лежат на нагретых ростовским солнцем парапетах. Девочка лет двенадцати в ярком национальном халате успевает перехватить годовалого карапуза, который рвется к парковке, — там тоже все забито машинами. Спешащие по делам ростовчане фотографируют лагерь с высоты пешеходного моста через железную дорогу. Оттуда же, сверху, за пыльным толковищем наблюдают сотрудники полиции. В толпе мелькают шлемы ОМОНа.

— Мы домой хотим, — с трудом подбирая слова, соглашается поговорить один из жителей лагеря, мужчина лет тридцати, назвавшийся Алишером.

Патент раньше был 4 тысячи, сейчас отменили, но все равно дорого. Домой надо.

Похожие истории почти у всех. Действительные разрешения на работу есть, а работы нет. На последние деньги они приехали в Ростов едва ли не со всего Южного федерального округа — из Ставрополя, Астрахани… Есть семьи из Санкт-Петербурга и Москвы. Конечно, в Ташкент можно и улететь, но билет сейчас стоит 65 тысяч рублей, для большинства мигрантов — неподъемные расходы.

Узбекистан одним из первых закрыл свои границы из-за коронавируса — еще в начале марта. Это позволило стране избежать взрывного роста количества заболеваний, и такая тенденция сохранялась вплоть до конца июня, а потом резко ухудшилась. Согласно данным сайта Сoronavirus-monitor.info, если до 3 мая в республике было выявлено 256 новых случаев, то с 23 по 26 июня — уже почти тысяча. К тому же, сообщает заместитель министра иностранных дел Узбекистана Эркин Хамроев, по данным на конец июля, в республику вернулось почти 90 тысяч граждан.

«Из них 27 348 — чартерными рейсами, 1245 — поездами и 60 589 — на автотранспорте, — цитирует министра узбекское издание kun.uz. — В настоящее время еще более 90 тысяч изъявили желание вернуться в Узбекистан, идет работа по решению их доставки».

В том числе в России — 1,5 миллиона, более 100 тысяч — в США, 140 тысяч — в Казахстане, 13 тысяч — в Кыргызстане, более 5 тысяч — в Таджикистане, 50 тысяч — в европейских странах, около 4 тысяч — в Японии. В зарубежных вузах обучается почти 50 тысяч студентов.

С 8 по 21 июня авиакомпания «Узбекистон хаво йуллари» организовала чартерные рейсы в Узбекистан, планировалось вернуть 5208 граждан из России, Турции, Южной Кореи, Объединенных Арабских Эмиратов, Индии, Италии и Украины.

Независимая узбекская журналистка Шахида Тулаганова считает, что всплеск заболеваемости в конце июня во многом связан с массовым возвращением домой трудовых мигрантов.

— Узбекским властям действительно долгое время удавалось сдерживать стремительное развитие эпидемии, они этим гордились. Но все знают, сколько людей работает за границей. Насколько эффективно был налажен контроль за прибывшими — трудно сказать. Скорее всего, никак, отсюда и рост заболеваемости. Кроме того, часто граждане Узбекистана были вынуждены возвращаться домой на перекладных, в тяжелых условиях, давая взятки пограничникам. Все это, на мой взгляд, только усугубляло ситуацию, — рассказывает журналистка, которая живет в Лондоне и поддерживает связь с родиной.

Но лишь в августе Узбекистан обратил на них внимание: 6 августа со станции Бузулук в Ташкент поездом уехали 920 человек, а на следующий день еще 930 мигрантов организованно отправились домой из Кинели (Самарская область), тоже по железной дороге. Эту информацию подтверждают в посольстве Узбекистана в России. Данных о таком же составе, который ушел из Ростова ориентировочно 23 августа, у диппредставительства нет. Но сработало «сарафанное радио», и узбекские мигранты потянулись к станции Первомайская.

Ахмаджону Мизакаримову повезло: он достал билет домой на 8 сентября. Несмотря на то что поезд организован правительством республики и предназначен специально для вывоза граждан Узбекистана, проезд на нем платный. За билет Ахмаджон заплатил 13 800 рублей, хотя и это было непросто.

Перед входом на вокзал стоит сотрудник узбекского консульства в Ростове, это он решает, кто сможет пройти к кассам. Мужчина вынужден непрерывно отвечать на вопросы соотечественников, они говорят на повышенных тонах. Людям не нравится, как формируется список пассажиров, но на стороне сотрудников консульства — ростовский ОМОН.

— Когда приезжаешь в Ростов, надо встать на консульский учет, и потом делают список, кто может уехать, — рассказывает Ахмаджон. — Я встал 18 августа. Нам сказали, что 20 сентября границы закроют. Люди не хотят оставаться, хотят уехать.

— Консульство нас обманывает, — говорит на плохом русском Алишер — мужчина лет тридцати. — Говорят, только 400 билетов осталось. Где остальные? Они продают за много денег «своим».

Эти обвинения сотрудник консульства публично отрицает, но толпа волнуется. Женщины и дети угрожающе обступают чиновника, и полицейским приходится все чаще кричать: «Отойдите!» За спинами женщин молча стоят мужчины. Они много курят, изредка переговариваются между собой, бросая на представителя консульства напряженные взгляды — кого пропустят в зал на этот раз?

Кому повезло, оставляют свои данные на посту перед металлоискателем, а потом идут в кассу — покупать долгожданный билет.

— Сейчас билеты закончатся, и надо будет просить подкрепления, — говорит кому-то по телефону мужчина в штатском, наблюдающий за толпой из зала.

За окном несколько десятков пар глаз внимательно следят за тем, что происходит в здании вокзала. У многих в руках паспорта и справки. Молодая женщина, сняв маску, плачет, прижимая к груди фотографии УЗИ, — она беременна.

— Сюда вчера скорую несколько раз вызывали. И сознание теряют, и сердечные приступы. Медики приезжают, смотрят, плечами пожимают — ничего нет. Симулируют, — говорит работник вокзала.

Внезапно в дверях возникает потасовка: пожилая женщина в длинном темном платье с криком пытается прорваться сквозь кордон, мужчины в «ковидных» масках выталкивают ее на улицу. Она плачет и кричит что-то на языке, который им понятен. Сотрудники ОМОНа в глухой экипировке заходят в здание (отдохнуть под кондиционерами), потом надевают шлемы и возвращаются в толпу. За окном — +30, но люди не расходятся, да им и некуда идти.

Власти Ростовской области говорят, что не были готовы к возникновению у вокзала стихийного палаточного лагеря, который уже начал раздражать окрестных жителей.

— Напряженная ситуация создалась в связи с распространением в сети интернет не согласованной с правительством области и администрацией города информации об отправке вывозного состава со станции Первомайская. Сбор граждан Узбекистана на ж/д станции Первомайская также не согласовывался с правительством области и администрацией города, — объясняет региональный министр экономики Максим Папушенко, который возглавил рабочую группу по урегулированию ситуации и который, несмотря на «несогласованность», знает, что следующий поезд на Ташкент отправится 8 сентября.

В «несогласованность» верится с трудом: «распределять» билеты сотрудники узбекского консульства могли на главном ростовском вокзале, откуда традиционно отправляются поезда дальнего следования.

Очевидно, что пригородный вокзал для отправки мигрантов был выбран специально: накануне выборов губернатора и депутатов гордумы чиновникам не хочется видеть палатки тысяч мигрантов в центре Ростова.

Министр с удовлетворением отмечает, что 8 сентября 900 граждан Узбекистана уедут.

— Нас здесь около трех тысяч человек, — говорит один из ростовских узбеков, представившийся Сонджоном. — Пока что нам помогают земляки, которые остаются здесь. Они привозят воду и еду. Но деньги скоро кончатся. Попросите, чтобы дали еще поезд. Мы хотим уехать.

Журналистка Шахида Тулаганова считает, что власти республики преднамеренно не спешат забирать соотечественников из России: в Узбекистане бушует коронавирус. По официальным данным, в 34-миллионной стране насчитывается 43 893 заразившихся, погибших — 352.

— Я не верю цифрам о количестве погибших. У меня переболела половина знакомых и родственников. Есть семьи, где умерло по пять человек. А возвращение мигрантов усугубит ситуацию — власти это понимают, — говорит Шахида. — Кроме этого, власти боятся, что возвращение мигрантов обострит социально-политическую обстановку в стране. Пока безработные уезжали в Россию и присылали оттуда деньги — это всех устраивало. Власти республики не проводили никаких реформ.

Они даже не смогли с Россией урегулировать вопрос, чтобы хоть как-то облегчить легализацию трудовых мигрантов из Узбекистана. Они не заботятся о своем народе в самой республике, они не помогают тем, кто работал за границей и годами формировал своими денежными переводами едва ли не треть бюджета страны.

А сейчас коррумпированные чиновники еще и наживаются на людях, попавших в беду, и продают им билеты на чартерные поезда. А что будет, когда у этих людей кончатся деньги?