Суд по аресту высокопоставленного чиновника. Фото: РИА Новости
Утром, 9 июля, был задержан губернатор Хабаровского края Сергей Фургал. По версии Следственного комитета, он причастен к организации убийств и покушений на нескольких предпринимателей пятнадцатилетней давности. Такое обвинение — скорее исключение: обычно главы регионов становятся фигурантами дел о злоупотреблении полномочиями, взяточничестве или мошенничестве. «Новая» изучила уголовные дела против губернаторов и мэров за последние 20 лет и выяснила, что в среднем они успевают наработать на статью за один срок (четыре-пять лет) и с большей вероятностью отправляются в тюрьму, чем рядовые чиновники: реальным лишением свободы заканчивается почти половина дел.
Фонд «Петербургская политика» отмечает, что число уголовных дел против высокопоставленных федеральных и региональных чиновников начало расти с 2010 годов: если за первое десятилетие правления Владимира Путина было возбуждено чуть больше десяти таких дел, то за следующие восемь лет — уже более двухсот.
В последние годы силовики ведут системную работу против губернаторов, подтверждает политолог Аббас Галлямов. «Эту моду Путин завел 20 лет назад. Он боится губернаторской фронды и держит региональных руководителей в положении нелюбимых детей — жестко их контролирует и при малейшей провинности сурово наказывает», — говорит политолог.
По его словам, президенту важно, чтобы губернаторы его боялись, иначе они бы давно восстали против сильной централизации власти. «При всем при этом, однако, губернаторов-единороссов Кремль все-таки готов терпеть, а вот тех региональных руководителей, которые победили вопреки его воле, — нет», — заключает Галлямов.
Резиновый состав
«Новая» проанализировала уголовные дела, возбужденные против губернаторов и мэров с 2000 года. За это время под следствием оказались по меньшей мере 102 мэра и 30 губернаторов из 53 субъектов РФ.
Самые невезучие — чиновники из Иркутской и Челябинской областей: за 20 лет под статью попали по шесть управленцев из этих регионов.
В среднем мэры и губернаторы успевают провести на посту пять лет (один срок), прежде чем обратят на себя внимание силовиков. Большинство из них (82%) стали фигурантами дела, находясь в должности. В остальных случаях дела возбуждали уже после ухода чиновника с поста.
Три четверти управленцев становятся обвиняемыми по статьям о преступлениях против государственной власти. К ним относятся: злоупотребление полномочиями, нецелевое расходование бюджета, получение и дача взятки, подлог, халатность и другие проступки, связанные с выполнением служебных обязанностей.
Как объясняет социолог Элла Панеях, такие дела — самый легкий способ привлечь чиновника к ответственности.
«Предположить, что существует губернатор, которого трудно посадить за мошенничество или коррупцию, мне в текущей ситуации тяжело.
На самом деле все дела такого рода у нас расследуются по одной схеме: мошенничество — резиновый состав, коррупция — резиновый состав. Наши органы уголовного преследования знают, какую статью можно натянуть на любого человека с финансовой ответственностью, тем более на губернатора», — говорит она.
Некоторые, напротив, выполняют свои обязанности слишком рьяно: в 2003 году губернатор Ненецкого автономного округа Владимир Бутов так торопился на встречу с Путиным, что нарушил правила и избил милиционера, отказавшегося пропускать его машину. В результате чиновника приговорили к трем годам условно. Бутов был фигурантом еще как минимум трех уголовных дел — о хищении, браконьерстве и мошенничестве, однако их либо закрывали, либо назначали условное наказание.
Неудобный Фургал
Несмотря на то, что число дел против мэров и губернаторов растет, количество осужденных государственных и муниципальных служащих, напротив, падает. По данным Судебного департамента при Верховном суде, с 2013 по 2019 год оно сократилось почти в полтора раза.
Чаще всего рядовых чиновников обвиняют в преступлениях против собственности — мошенничестве, вымогательстве, кражах и хищении (43,3% уголовных дел). Самая популярная глава среди губернаторов и мэров — преступления против госвласти — здесь оказалась на втором месте (32,8%). За ней идут преступления против жизни и здоровья — убийство, побои и истязания (5,4%). За шесть лет за убийство были осуждены 128 чиновников: обычные госслужащие совершают подобные преступления чаще, несмотря на то, что для губернаторов такое обвинение — редкость.
«Я бы не сказала, что это типовая тактика наших силовых органов — обвинять человека в убийстве, которое надо расследовать. И все это просто ради того, чтобы избавиться от неугодного человека, для этого ведь есть всем известные резиновые статьи», — говорит Панеях.
За последние 20 лет подобное обвинение предъявляли лишь одному чиновнику из числа глав городов и регионов, кроме Фургала, — мэру Энгельса (Саратовская область) Михаилу Лысенко, против которого в 2010 году возбудили дело о бандитизме, организации заказного убийства и получении крупной взятки. В итоге его признали виновным только по эпизоду о взятке. Дело считалось политически мотивированным, а в поддержку мэра выступили местные жители. После задержания Фургала хабаровчане тоже активно высказываются в его защиту: они запустили флешмоб в соцсетях, устроили серию одиночных пикетов и создали петицию за его освобождение.
Сергей Фургал отправляется в автозак. Фото: РИА Новости
В случае с Фургалом первичным тоже стало политическое решение, отмечает Галлямов: «Можно предположить, что силовики получили команду от руководства: «нарыть» что-нибудь на оппозиционного губернатора, а уже затем стали смотреть, что ему можно предъявить. Наиболее реалистичной показалась история с убийствами, вот и стали ее раскручивать. Нашли бы что-нибудь другое — раскрутилось бы другое».
По его мнению, цель этого процесса — напугать оппозиционных кандидатов, чтобы они не пытались выиграть выборы у кандидата, одобренного Кремлем. В 2018 году представитель ЛДПР Фургал победил во втором туре губернаторских выборов, набрав более 70% голосов. Единоросс Вячеслав Шпорт, который на тот момент возглавлял регион, набрал всего 27%. Хабаровчане называют Фургала «народным» губернатором: за два года он провел целую серию решений, направленных на сокращение необязательных трат для чиновников, а также уменьшил себе зарплату.
Политолог Александр Кынев отмечает, что Фургал всегда был «костью в горле»: «Под него копали с момента избрания, за это время несколько раз проходили обыски, были задержания друзей и бизнес-партнеров. Видимо, ничего не нашли, поэтому решили пойти через попытку привязать его к событиям шестнадцатилетней давности», — говорит он.
«Лучший мэр России»
Саид Амиров в суде. Фото: РИА Новости
Губернаторов и мэров наказывают более сурово, чем рядовых чиновников: почти каждый второй приговор (47,7% от вынесенных судебных решений) — это реальное лишение свободы. Обычных госслужащих приговаривают к реальному сроку лишь в 13% случаев. Еще трети градоначальников удается избежать наказания: дело прекращают или выносят оправдательный приговор.
За 20 лет к пожизненному заключению приговорили лишь одного мэра — главу Махачкалы Саида Амирова. Его признали виновным в участии в незаконном вооруженном формировании и обороте оружия, а также в причастности к организации убийства следователя.
Дело было возбуждено в 2013 году, незадолго до этого Амирова признали лучшим мэром России.
Губернаторы стали одной из главных мишеней для силовиков, отмечает Кынев: «Еще 10 лет назад самой уязвимой категорией были мэры, потом постепенно увеличивалось количество дел на вице-губернаторов, последние несколько лет губернаторы тоже довольно часто попадают в поле зрения силовиков, хотя раньше лично губернаторов не трогали».
При этом принадлежность к «Единой России» не спасает от уголовного преследования. «Под каток к силовикам попадают те, у кого нет крупной федеральной крыши, потому что и [бывший глава Республики Марий Эл Леонид] Маркелов был в «Единой России», и [бывший глава Удмуртии Александр] Соловьев был в «Единой России», и [экс-губернатор Новосибирской области Василий] Юрченко тоже был в «Единой России». То есть здесь единороссов хватает, главное, что у них нет крупной федеральной крыши», — говорит Кынев.
Карьера мэров действительно часто заканчивается уголовными делами: по оценке «Комитета гражданских инициатив», уголовному преследованию подверглись как минимум 15% градоначальников за последние 10 лет. Политолог Дмитрий Орешкин отмечает, что компромат есть на каждого высокопоставленного руководителя:
«Конечно, на каждого губернатора есть свой файл, папочка с компроматом; вопрос в том, зачем, когда и по чьей команде эту папочку достают».
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»