С того дня, как было принято решение о проведении парада и общероссийского голосования, вся страна, затаив дыхание, старалась не заболеть. Усилия не прошли даром. Статистика до 1 июля держалась примерно на одном уровне, но потом все-таки понеслось…
К первому июля в Свердловской области уровень заболеваемости коронавирусом снова начал расти. По данным оперативного штаба, 28 июня заболевших было 209 человек в сутки, 29-го числа — 214, а 30-го — 276. Между тем уже открылись летние кафе и веранды, заработали фитнес-центры и многие магазины.
— Врачи, когда узнали о планируемой отмене карантинных мер, схватились за голову, — рассказал «Новой» Евгений Ройзман, бывший мэр Екатеринбурга, недавно переболевший коронавирусом. — Они не одобряли ни парад, ни голосование. Массовое мероприятие в сегодняшних условиях спровоцирует новый всплеск заболеваемости.
БезЗащитные
Юрий Мансуров. Фото из архива
Взглянуть на ситуацию по-новому в Екатеринбурге пришлось 24 июня. В этот день от коронавируса умер известный в городе хирург Юрий Мансуров. Лучшие врачи боролись за его жизнь, но безрезультатно — болезнь уничтожила.
«Поверьте, вирус не выбирает, — написала Юлия Мансурова, супруга погибшего, на своей странице в фейсбуке. — Я знаю о семье, в которой жена умерла от COVID, успев заразить мужа. Тот перенес относительно легко. Но заразил сына 24 лет. И сын тоже погиб.
Чудовищная арифметика. Было 3, стало 1…»
Второго июля в Екатеринбурге на карантин закрыли неврологическое отделение городской больницы № 7. Большинство медиков и часть пациентов госпитализированы либо ушли на больничный по коронавирусу, работать некому. Еще недавно чиновники от здравоохранения называли эту больницу примером «чистой зоны».
Второй день не принимает рожениц роддом ГКБ № 40. Как рассказала «Новой» одна из сотрудниц учреждения, у ее коллеги подозревают COVID-19, учреждение закрыли на карантин до 11 июля. В оперативном штабе подчеркнули, что информация о заболевшем — предварительная, диагноз еще не подтвержден. Роддом № 40 действительно приостановил госпитализацию, введены повышенные меры противоэпидемической безопасности.
— По моей информации, медики, работающие на скорых, заразились коронавирусом, — заявил Евгений Ройзман.
Евгений Ройзман. Фото из архива
На больничном более 200 сотрудников городских подстанций скорой помощи. Но о том, что работники скорой чаще других заражаются новым вирусом, не говорят. Периодически всплывает информация то об одной, то о другой «инфицированной» подстанции, но полностью закрыть какую-либо из них на карантин сложно. Заболевшую бригаду изолируют, остальные продолжают работать.
По словам Дмитрия Баранова, вице-мэра Екатеринбурга, нельзя утверждать, что врачи заболевают «короной» чаще других. Он считает, что ковидом медики заражаются не на станциях и в больницах, а в быту, «контактируя с родными, спускаясь в лифтах».
Как сообщили «Новой» в оперштабе, на станциях строго соблюдаются все алгоритмы обеспечения эпидбезопасности: дезинфекция транспорта, использование средств индивидуальной защиты, регулярное тестирование сотрудников.
Очередь за диагнозом
Соцсети переполнены свидетельствами того, что в столице Урала сделать КТ по желанию невозможно.
«Я позвонил в клинику УГМК, — написал в ФБ екатеринбуржец Алексей Беззуб.
— Можно ли сделать КТ легких?
— Нет, сейчас исследования приостановлены.
— То есть у вас стоит без дела аппарат, и вы не работаете?
— Да, можем записать вас в лист ожидания. Как разрешат работать, будем обзванивать и приглашать. Очередь длинная».
С таким же успехом обзванивали частные клиники и другие желающие сделать КТ легких. Негласно этот «аппаратный кризис» частники объясняли нежеланием заражать свой коллектив ковидом. Мол, у них нет такой защиты, как в государственных учреждениях.
Как объяснили «Новой» в оперштабе, в Екатеринбурге специально в период эпидемии организовано три КТ-центра для взрослых: в 24-й и 14-й больницах и в областном противотуберкулезном диспансере. Нагрузка на них действительно велика.
— У мамы была температура, признаки простуды, — рассказала «Новой» Анастасия Мышкина, жительница Екатеринбурга. — Так как до этого у папы был диагностирован ковид-19, ее на скорой привезли в диагностический центр при больнице № 14. Там она более трех часов просидела в очереди на КТ, все это в узком коридоре при столпотворении. Обнаружилась пневмония, поэтому нужна госпитализация. Прошло еще несколько часов, маме говорили, что нет свободных машин. Всю ночь она просидела на кушетке в коридоре диагностического центра. Утром появилась машина, маму вывели, а через некоторое время вернули в коридор, так как скорой везти ее было некуда — сказали, что в больницах нет мест.
В общей сложности мама просидела почти сутки на кушетке, пока ее не госпитализировали в эту же больницу.
КТ — это второй круг ада для коронавирусного больного. Первый — ожидание скорой помощи, до которой еще надо дозвониться. В конце июня за сутки в Екатеринбурге служба «03» принимала более четырех тысяч звонков, что на треть больше, чем в мае.
— За прошедший месяц вдвое ухудшилась ситуация по тяжелым больным, — утверждает Евгений Ройзман.
В управлении здравоохранения Екатеринбурга признают, что за последние несколько десятилетий муниципальное здравоохранение не проходило такого стресс-теста. Даже борьба с корью в 2019 году не идет ни в какое сравнение с противостоянием ковиду. Под него перепрофилированы не только отделения городских больниц, но и специализированные учреждения — психиатрическая больница, наркологическая больница, госпиталь ветеранов войн, областная детская клиническая больница, НИИ охраны материнства и младенчества.
Кроме того, пациентов из Екатеринбурга везут в больницы Сысерти, Первоуральска, Ревды, Верхней Пышмы. Всего в Свердловской области перепрофилировано 6088 коек. Для пациентов с бессимптомными и легкими формами COVID-19 создана сеть обсерваторов, которая позволяет снижать основную нагрузку на коечный фонд.
Свою историю «Новой газете» поведала екатеринбурженка Анна Баранова. Ее муж заразился на предприятии. Его госпитализировали, а после приехали за Анной и ее дочерью. Несмотря на то что девочке два года, маму с ребенком под угрозами пытались развезти по разным больницам. Анна не согласилась, и их поместили в одну палату в больнице № 40.
— Вентиляция заклеена бумагой и скотчем, ведь вирус может просочиться через нее, — описывает Анна условия в палате. — Вода горячая отсутствует. Моя дочь стала мочиться под себя третью ночь: либо холодно, либо она напугана, ведь людей в синих костюмах вокруг много. Уборщиц заставляют ходить в таких же костюмах. Вы бы видели, какие они мокрые от пота, а ведь они сейчас не санитарки, а уборщики служебных помещений, это значит, им коронавирусная выплата не положена…
К чему все это? — возмущается Анна. — Пугают детей, увозят нас ночью, держат практически здоровых 16 суток в больнице… При этом везде пишут, что для реальных больных мест не хватает.
Мы задали эти вопросы областному оперштабу, где нам пояснили, что загруженность больниц в Екатеринбурге действительно высока, но мест хватает. При необходимости пациентов везут в область. При этом в оперштабе отметили, что в Свердловской области внедрена и успешно применяется практика изолирования людей с бессимптомным и легким течением COVID-19 на специально созданных для этого площадках. Также пациенты с такими формами течения болезни лечатся амбулаторно на дому. Что в таком случае делали Баранова с дочерью в инфекционном отделении, так и осталось загадкой.