Демократия на дистанции

Запуск и применение электронного голосования в России — это история о том, как желание сделать лучше привело к подрыву избирательной системы. Мы уже сталкивались с применением этой технологии в прошлом электоральном цикле — во время выборов в Московскую городскую думу в 2019 году. И если тогда эксперимент был отправлен в нокдаун, то теперь окончательно лежит в нокауте.

Новый формат голосования вводился постепенно. Были уже классические «пробы пера» — тестирование системы с 18 на 19 июня. Явка во время теста составила 10,81%, проголосовало 87 889 человек. Также было предложено вознаграждение за «внимательное и беспристрастное освещение дистанционного электронного голосования» (дальше ДЭГ), которое в итоге получили три журналиста. И «изюминка» от Алексея Венедиктова — вознаграждение в 2 млн рублей за взлом системы.

В целом реакция ответственных за онлайн-голосование в этот раз более отзывчивая, чем во время выборов в Мосгордуму. Тут и Центральная избирательная комиссия (дальше ЦИК) реагирует, и отдельные его члены высказываются, да и представители Департамента информационных технологий (ДИТ) быстро реагируют на все произошедшее.

И все равно это не помогает. В нокаут ДЭГ было отправлено по одной простой причине — ему не доверяют. И для этого есть несколько объяснений:

- история использования онлайн-голосования на выборах в Мосгордуму-2019 оставила негативное впечатление о самой процедуре и организаторах; - технические уязвимости и слабости системы: неработающий сайт, публикация пустых выписок из блокчейна, возможность проголосовать несколько раз, странная приписка избирателей к ТИК Троицкого округа и др.; - возможное административное навязывание и записывание в списки голосующих; - ДЭГ может быть механизмом по мобилизации бюджетников, когда собираются учетные записи сотрудников, которые либо отдают свои данные, либо голосуют по указке из-за страха, что начальство узнает и проконтролирует. С обычным голосованием этот страх можно побороть, ведь никто не узнает о выборе человека за шторкой в кабинке для голосования; - состав ТИК (территориальная избирательная комиссия) ДЭГ состоит из политических деятелей и представителей зарегистрированных партий, нет представителей движения наблюдателей, независимых экспертов и журналистов; - в ДЭГ осталась уязвимость с 2019 года, которая дает организаторам техническую возможность подтасовывать результаты. Хотя Артем Костырко оспорил это предположение.

Заметим, что раньше голосование проводилось в соответствии с предусмотренным Федеральным законом «Об основных гарантиях избирательных прав», то есть только в день голосования. Порядок проведения общероссийского голосования, утвержденный ЦИК, дает право растягивать электронное голосование. Эта практика может быть перенесена не только на крупные выборы вроде московских, но и на всю Россию. Потенциально электронное голосование может потеснить «досрочное», так как его проще организовать.

Несмотря на это, всего за период регистрации было подано больше 1,2 млн заявлений от жителей Москвы и Нижегородской области, но в итоговый реестр попали 1 190 726 человек. Убрали дублирующие записи, заявления с некорректными данными и те учетные записи, что были зарегистрированы после 5 июня.

Исследователь Сергей Шпилькин отметил аномальное число избирателей, которые подали заявление на ДЭГ в Троицком административном округе. Это 39%, или почти 37 000 человек. В своем Facebook он опубликовал таблицы с 25 участками, которые лидируют по доле записавшихся на электронное голосование.

Зампред ЦИК Николай Булаев сообщил, что это связано с незначительными ошибками в адресе заполнении заявления на ДЭГ. То есть система автоматически вносила избирателя в перечень на вычеркивание из списка голосующих на всех участках, где находила схожий адрес.

Еще до старта в СМИ стали появляться материалы о принуждении к голосованию избирателей-бюджетников. В ТИК, контролирующую электронное голосование, вошли представители зарегистрированных партий, эксперты сообщества наблюдателей или незарегистрированных партий приглашены не были. А проголосовавшим пользователям стали приходить уведомления о выигрыше в программе «Миллион призов».

Фактическое начало тоже не задалось. Голосование должно было начаться в 10 утра, но этого не произошло из-за неработающего сайта ДЭГ. После возобновления работы за один час явка составила 5%. Явка перевалила 80% 29 июня. То есть за 3 дня проголосовало более 900 000 человек.

Вечером 25 июня департамент информационных технологий Москвы (ДИТ) больше 12 часов публиковал пустые выписки из блокчейн-системы для наблюдения за ходом голосования. За это время проголосовало более 600 000 человек, а в последнем доступном файле было только 497 000 принятых голосов.

Когда я начал готовить материалы для этой статьи 27 июня и решил проверить публичную ссылку для наблюдения в 21.10, сайт не работал. Позже глава смарт-проектов правительства Москвы Артем Костырко заявил, что «была совершена попытка атаки на блокчейн».

Во время голосования произошло несколько громких случаев, которые, по мнению экспертов, показали уязвимости системы ДЭГ. Так, журналист Павел Лобков смог проголосовать дважды — онлайн и на избирательном участке. А Галина Яцковская не смогла проголосовать, т.к. в последний момент у нее отняли такую возможность. Информацию о проблемах с онлайн-голосованием и выдачей двух бюллетеней предоставляет движение «Голос». Такие «подарки» не понравились председателю ЦИК Элле Памфиловой, и она назвала их провокацией.

Не обошлось без обвинений в адрес журналистов, правозащитников, НКО, социальных сетей и наблюдателей. По словам главы комиссии Совета Федерации по защите госсуверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела РФ Андрея Климова: «Для дискредитации как самих конституционных изменений, так и процедуры всероссийского голосования, используются подконтрольные Западу СМИ, социальные сети, а также разнообразные НКО и активисты».

По отдельности технические сбои и несовершенство онлайн-голосования не кажутся столь катастрофическими.

Многочисленные сбои, технические недочеты, непрозрачность процесса, возможное принуждение к голосованию и отсутствие возможности наблюдать гражданскому обществу за ДЭГ — все это подрывает доверие не только к онлайн-голосованию, но и к системе выборов в целом. А возможности административного ресурса по быстрой регистрации необходимого количества бюджетников и контроля за результатами их голосования станут новым оружием в руках провластных политменеджеров.

Электронное голосование доказало свою эффективность. Но не для нас с вами, а для тех, кто организовывает выборы в России. Еще недавно это был «эксперимент», который стал нормой в этом году. И мне кажется, что кампания выборов в Государственную думу, потенциально как и все будущие выборы в России, может проходить с применением электронного голосования.

Вот и замглавы Минкомсвязи Олег Качанов заявил, что: «Портал Госуслуг сможет выдержать нагрузки, если в будущем дистанционное голосование будет доступно для всех избирателей в РФ — то есть для порядка 108 млн человек».