Личное заявление Тимофея Доманова

«1 июня 1945 года, гор. Юденбург (Австрия) Генерал ДОМАНОВ Тимофей Иванович, рождения 1887 года, 22 января. Уроженец станицы Мигулинской, Донской области, СССР. Занимался сбором казаков и их семей. Был рядовым офицером — заместителем атамана. В 1943 году произведен в войсковые старшины. После смерти атамана (Павлова. — П. П.) назначен атаманом и произведен в полковники (в 1944 году). В январе 1945 года Начальником Главного Управления казачьего войска полным генералом КРАСНОВЫМ произведен в генералы. ДОМАНОВ Тимофей Иванович — я в 1917 году вместе с товарищем ШАДЕНКО в станице Каменской сформировали Красную гвардию, где я работал заведующим окружным арсеналом и членом военного отдела. В 1918 году во время погрузки оружия и других ценностей при исполнении служебных обязанностей был захвачен немцами и казачьими офицерами — посажен в тюрьму, сидел 6 месяцев и после чего был судим Военно-полевым судом. После суда под особым надзором был направлен в 3-й корпус белой армии, где служил на нестроевой должности. <…>

В гор. Пятигорск меня отдел НКВД, при наступлении немецких армий оставил для работы в тылу у немцев. Все оформление по оставлению меня проводил работник Пятигорского НКВД ШЕБЕКИН* и работник, приезжавший из Ворошиловского НКВД (фамилию не помню). * Антонюк-Шебекин Леонид Михайлович — сержант (позднее капитан) ГБ, сотрудник пом. оперуполномоченного Ессентукского ГО УНКВД Орджоникидзевского края. <…> Я узнал, что в гор. Новочеркасск организуется казачий стан и меня это заинтересовало — кто там, и я добрался туда и задался целью устроиться и повести свою работу по разложению. Эта работа мне удалась. Меня назначили в Шахты для организации, а в Новочеркасске я сумел настроить друг против друга атамана ПАВЛОВА и его помощников полковников ПОПОВА, ДУХОПЕЛЬНИКОВА, ШУМКОВА и они вместо работы занимались грызней, таким образом, я решил вредить этой организации, вследствие чего они окончательно разделились, а остался один полковник ПАВЛОВ не больше как с 25 казаками. ДУХОПЕЛЬНИКОВ себя объявил атаманом. Дальше, преследуя цель не посылать казаков в немецкие части, я сделал так, что до Кировограда было собрано до 5000 казаков. Я сумел провести такую работу, что полковник ПАВЛОВ совсем потерял авторитет, и офицеры и казаки расходились от Кировограда. Я себе поставил другие условия — казаков и офицеров собирать и не посылать в немецкие части и вести учет, главным образом, офицеров, чтобы их выяснить, причем добивался, чтобы эту работу проводить без немцев. От Винницы я стал связываться под всякими предлогами с партизанами, чтобы дать знать о себе. ПАВЛОВ ездил в Берлин к КРАСНОВУ, где договорились семьи станицы поселить в с. Балине. ПАВЛОВА вызвали в Берлин, я остался за него и стал семьи селить в Балине, одновременно связался с партизанами и решил задержаться там. В Новогрудке полковник ПАВЛОВ был убит. Меня временно назначил КРАСНОВ атаманом. Мне сообщили, что дивизион ХОЛОДНОГО плохо настроен, я сделал распоряжение его вооружить и обмундировать и прикрепил к нему двух партизан, попавших в плен, в результате чего дивизион на второй день перешел на сторону партизан. Дальше я задался целью собирать старых эмигрантов, чтобы их прибрать к рукам до известного момента. Станицы и казаков, которые были у меня, направили по моему ходатайству в Италию.

Я связался с главным штабом партизан и просил, чтобы они сообщили английскому командованию, что я желаю с ними вести переговоры, одновременно я задался целью: генерала КРАСНОВА вместе со штабом доставить в Италию, а также и генерала ШКУРО, чтобы всех передать англичанам. ШКУРО хитрил до последнего. Так, 30 апреля с.г. приезжал в Толмецо и с генералом ГЛОБОЧНИКОВЫМ* (немец) договаривался о формировании новых частей. * Очевидно, имеется в виду группенфюрер СС Одило Глобочник, один из отцов системы лагерей уничтожения СС, а в конце 1944 г. — высший представитель Гиммлера в адриатической зоне, где координировал борьбу с партизанами и уничтожение евреев — на сей раз итальянских. Если приводимая Домановым дата верна, то уже назавтра Глобочник, скрывавшийся вместе со своим адъютантом П. Лерхом в горах Каринтии, был арестован англичанами в с. Вайсензее и умер, надкусив во время ареста ампулу с мышьяком. 31 апреля с.г. мне было приказано занять оборону и вступить в бой с англичанами, а я наоборот отдал приказ: вывести станицы из Италии за границу, в результате чего отрешили от должности и предали полевому суду, как за невыполнение боевого приказа, а генерала ШКУРО назначили начальником всех частей казачьих войск, куда входил и 15-й корпус, которым командовал генерал ПАНВИЦ Гельмут, а поэтому ШКУРО должен знать планы германского командования. ШКУРО должен знать, куда от него ушел генерал БОРОДИН с 2000 казаками. Также ему должно быть не без известно, куда девался генерал КОНОНОВ. ШКУРО все время вращался среди германского командования. Ему было поручено формировать корпус. Его штаб был в гор. Вена. ШКУРО по заданию «СД» сформировал группу специально для засылки в тыл Красной Армии. Начальник этой группы подъесаул КАНТЕМИР. Наблюдая за группировками немецких частей в районе Качах, моими казаками в горах были обнаружены несколько автомашин, о чем сообщили англичанам, которые с танкетками ходили в горы и изъяли 30 автомашин с продовольствием, но вглубь гор не пошли. В Качах, где были мои казаки, остался генерал-майор ПОЛЯКОВ Алексей Иванович, мне его удалось доставить в казачий стан, но когда вывозили офицеров, я выехал в штаб английского командования, а он остался в стане. ПОЛЯКОВ является подозрительной личностью, он все время крутился около штаба немецкой дивизии. Также необходимо проверить, куда девался полковник УЛАГАЙ. Нужно затребовать генералов НАУМЕНКО, ТЕТЕРКИНА, КАЛАБИНА, ПОЛОЗОВА, они где-то еще остались, так как их в казачьем стане не было, и все они работали у ВЛАСОВА. Характеристику на остальных генералов и офицеров, если потребуется, могу дать дополнительно и более подробно. Мною замечено, что англичане последнее время к немцам стали относиться неплохо и даже выдают им оружие. На ночлеге в Шпитале англичане взяли трех человек из моих офицеров, но я не успел установить их фамилий, думаю, что это можно узнать у других офицеров. Генерала ВЛАСОВА я в начале не понимал, но когда его пропаганда говорила против коммунистов и колхозов, то для меня его политика была ясна, и я его не признавал. ВЛАСОВ передал через моих офицеров полковника КОЧКОНОГОВА, подъесаула ТРОФИМЕНКОВА и подъесаула БУТЛЕРОВА, что посмотрим, а то ДОМАНОВА расстреляю. Основная моя работа была — вредить немцам, собирать всех вредных генералов и офицеров и вообще выявлять всю подлость и все собранное своевременно и полностью передать, если не прямо в Советский Союз, то через английское командование, как союзникам Советского Союза (что мною и сделано).

Завоевывал симпатию у КРАСНОВА, который и произвел меня генералом. Что же касается наград, то они для меня ничего не представляют. Я достиг того, что мне было поручено и нужно. Одновременно сообщаю, что на всех лиц, подозреваемых в работе НКВД и в партийной принадлежности, которые состояли у меня на службе, а именно: полковники СТАХАНОВ, Начальник штаба КОЧКОНОГОВ, РУСАКОВ; есаулы СОКОЛЬСАК, ВОРОВЬЕВ, подъесаулы — ТРОФИМЕНКОВ, БОЛДЫРЕВ и ряд других, мне передавали материалы о их принадлежности к компартии и органам НКВД, которым я не придавал никакого значения и, что бы не было подозрения, переводил их на другие работы. Был такой случай, когда генерал БОРОДИН писал письмо КРАСНОВУ, что смотрите ДОМАНОВ работает на два лагеря, он строит все на сторону Советского Союза и может нас продать Советскому Союзу. Несмотря на организованность казаков, эмигранты разлагали их и вели пропаганду об «ужасах» Советского Союза, в результате чего некоторая часть казаков не желали ехать в Советский Союз, но большая часть казаков пойдет несомненно за мной. ДОМАНОВ ВЕРНО: ПОДПОЛКОВНИК (СОКОЛОВ) 2 июня 1945 г.»**