Рост числа конфликтов, обнищание и радикализация населения, усиление исламистов создают прямую угрозу для любой внешний державы, стремящейся влиять на геополитические процессы внутри региона. Ключевой проблемой сегодня все еще остается недопонимание долгосрочных последствий для России. Страна рискует оказаться в самом эпицентре сложных политических событий без стратегии выхода.

За пять лет политика Москвы принесла многочисленные дивиденды. Военные действия в Сирии и прагматичная позиция дипломатического корпуса позволили существенно улучшить отношения со многими странами, такими как Египет и Саудовская Аравия. Удалось прервать стратегию изоляции предыдущей администрации США после событий на востоке Украины, упрочить позиции на международной арене и, помимо всего прочего, получить многомиллиардные инвестиции от монархий Персидского залива.

Нестабильная обстановка на Ближнем Востоке сильно снижает порог входа. Мало кто из мировых держав понимает, что делать с проблемным регионом. Любой геополитический успех обречен быть краткосрочным из-за высокой волатильности местных процессов.

Одновременно комбинация прагматичного подхода в дипломатии без попыток строить альянсы и наличие весомой жесткой силы сильно облегчают задачу. Москва сделала ставку именно на такую тактику, и она оказалась успешной. Схожесть политических систем со многими арабскими странами, возможность принимать решения быстро и на основе личных договоренностей еще больше упростили задачу. Однако именно скорость, с которой Россия смогла закрепиться в регионе, должна вызывать настороженность.

Разрыв сделки ОПЕК+ в начале марта и торговая война с Эр-Риядом показали, что двусторонние отношения, основанные на личных связях и не имеющие институциональной базы, могут стремительно оборваться, а дружба перерасти во вражду. Российским Вооруженным силам удалось изменить ход конфликта в Сирии, но очевидно, что режим в Дамаске не готов к реальным реформам.

Больше не стоит вопрос о том, удастся ли достичь примирения, а о том, насколько сильными будут репрессии и когда уставшие от войн люди вновь захотят взяться за оружие.

Чередование успехов и падений может стать сопутствующим фактором российского присутствия. Москва, безусловно, продолжит влиять на геополитическую динамику, но нет сейчас в мире такой силы, которая способная решить фундаментальные проблемы региона, и любые действия в лучшем случае ограничатся «залатыванием дыр».

Взрывной рост населения, диктатура и повсеместная коррупция, отсутствие работающих социальных лифтов, закат нефтяной эры, невосполнимая технологическая отсталость, обостряющаяся религиозная вражда и социально-экономические последствия изменения климата — эти факторы будут напрямую влиять на динамику развития Ближнего Востока уже в самое ближайшее будущее и принесут непосредственную угрозу для внешних сил внутри региона, включая Россию.

В ближайшие тридцать лет Ближний Восток станет вторым регионом мира по темпам роста рождаемости. За последние 50 лет население почти утроилось, и в арабских странах сегодня живет примерно 360 миллионов человек. Согласно прогнозам ООН, к 2050 году или через каких-то тридцать лет численность вплотную приблизится к 600 миллионам и продолжит расти.

Население одного только Египта возрастет на 60 миллионов человек, и всего в стране будет почти 170 миллионов, а Ирак прибавит 45 миллионов. В результате в 2050 году общее население Африки и Ближнего Востока превысит 3,4 млрд человек, что сделает эту часть мира одной из самых густонаселенных и одновременно проблемных.

Последствия взрывного роста населения будет главным вызовом для местных властей. Сегодня молодежь до 25 лет в среднем составляет 40 процентов от общего демографического состава, и в ближайшие 30 лет этот показатель возрастет до 50 процентов.

Руководству большинства стран нужно будет не только как-то трудоустроить молодежь, но и нащупать стратегии роста в условиях колоссального технологического разрыва с более развитыми странами и обостряющийся конкуренции на глобальных рынках. От решения подобных задач будет зависеть судьба многих режимов и даже сохранение государств в нынешних границах.

Если попытаться спрогнозировать судьбу региона, то картина будет нерадужной. Согласно данным ООН от 2018 года, Ближний Восток занимал первое место в мире по безработице среди молодежи, и в среднем больше четверти не имели работы.

Ожидается, что в лучшем случае безработица незначительно увеличится к 2030 году, что не сулит ничего хорошего.

Молодежь арабского мира меньше всех участвует в гражданской жизни, и показатели волонтерской деятельности здесь почти вдвое ниже, чем в странах Африки к югу от Сахары. Местные молодые люди больше всех в мире подвержены всевозможным формам насилия: от широко распространенного домашнего насилия, повсеместного буллинга в школах и университетах до конфликтов на религиозной почве, произвола силовых структур и непосредственной жизни внутри или вблизи военных зон.

Стоит ли говорить, что молодые люди вырастают с избытком всевозможных психологических патологий, которые почти никак не решаются и еще больше усугубляются крайне низким доступом к качественному образованию, а также религиозным радикализмом. Между тем именно от них зависит будущее региона.

Местным властям нужно сделать очень многое, чтобы переломить ситуацию. Согласно прогнозам Всемирного банка, в течение ближайших 30 лет необходимо создать почти 300 млн рабочих мест, чтобы избежать проблем из-за демографического бума. Важно проводить глубинные экономические реформы, снижать роль государства в экономике, обеспечивать независимость судов, неприкосновенность частной собственности, поддерживать постепенный переход к демократии и светскости.

Скорее всего, в большинстве стран региона ничего подобного проводиться не будет, и увеличение населения станет бомбой замедленного действия. Рост недовольства произволом властей и отсутствием изменений будет стимулировать местные авторитарные режимы все больше прибегать к помощи репрессивных аппаратов, что будет увеличивать общественную радикализацию, создавая тем самым замкнутый круг.

Страны Ближнего Востока «прозевали» четвертую промышленную революцию. Уже сегодня местные государства в десятки раз отстают от среднемировых темпов внедрения решений автоматизации труда и машинного обучения, и ситуация будет только усугубляться. Крайне высоки шансы, что уже в ближайшее десятилетие регион окончательно отстанет в технологическом развитии от других переходных экономик Африки к югу от Сахары и Южной Азии.

Ближний Восток будет одним из самых быстрорастущих рынков потребления интернет-услуг, но это вряд ли поспособствует появлению инноваций, их внедрению и увеличению конкурентоспособности местных экономик. Умные и талантливые люди будут массово переезжать в более развитые части мира, а те, кто все же останутся, вряд ли смогут в полной мере проявить себя в авторитарных режимах, ограничивающих гражданские и экономические свободы.

В ближайшее время мы будем много слышать о создании так называемых специальных промышленных зон или городов будущего стоимостью в сотни миллиардов долларов.

Однако, как и в случае с другими авторитарными странами, арабские лидеры будут наступать на одни и те же грабли, пытаясь получить «молоко без коровы». В итоге за красивыми фасадами будут скрываться субсидируемые и в большинстве своем неконкурентоспособные компании и те, кто всеми способами будет пытаться переехать на Запад.

Возможным исключением может стать ОАЭ, где умелые действия эмирата Дубай действительно помогли диверсифицировать экономику. Однако пока что непонятно, насколько подобная модель жизнеспособна в условиях низких цен на нефть в долгосрочной перспективе, и в любом случае ее влияние на судьбу всего региона будет весьма ограниченным.

Экспорт энергетических ресурсов был одним из главных драйверов роста региона и субсидии — важнейшим фактором поддержания общественной стабильности, но ситуация начинает кардинально меняться. Несмотря на то что нефть и газ останутся важным ресурсом мировой экономики на ближайшие несколько десятилетий, их цены уже не будут столь же высокими, и на смену будет постепенно приходить «зеленая» энергетика.

Сегодня даже богатые аравийские монархии с колоссальными финансовыми ресурсами и небольшим населением сталкиваются с бюджетным дефицитом, вынуждены сокращать расходы и прибегать к консервативным фискальным мерам.

Подобные изменения непременно нанесут удар и по другим экономикам региона, которые зависели от торговли с Персидским заливом или экспорта энергоресурсов. Отсутствие же явных драйверов роста лишь усугубит экономическую отсталость и будет поддерживать высокий процент бедности среди населения.

Согласно прогнозам по изменению климата, к 2070 году почти треть Ближнего Востока станет непригодна для жизни из-за жары и засухи. В ближайшие несколько десятилетий средняя температура летом во многих странах региона будет в два раза выше среднемирового показателя.

ООН предсказывает, что в 2050 году потребление пресной воды и продуктов питания в регионе составит половину от нынешнего показателя, который и так находится на одном из самых низких в мире уровней. В результате могут обостриться конфликты из-за доступа к ресурсам, спрос на которые будет регулярно стимулироваться демографическим бумом.

Ситуация будет развиваться неспешно и наверняка станут предприниматься какие-то положительные решения, например, ожидается, что половина всей энергии региона в 2050 году будет поступать от солнца.

Сильно пострадают такие отрасли, как туризм и сельское хозяйство, что в худшую сторону изменит жизнь десятков миллионов людей.

Традиционно неспешные реакции местных властей на проблему будут лишь усугублять положение дел, что вновь повлияет на рост радикальных настроений в обществе.

Низкое качество образования, массовые психологические травмы, нищета, репрессии и отсутствие социальной справедливости будут увеличивать процент людей, обращающихся за поддержкой к религии.

Велика вероятность, что ислам все больше будет использоваться как средство политической борьбы. Полноценный же переход к светскому укладу жизни будет маловероятен, поскольку местное население в большинстве своем не готово отказаться от главенствующей общественной роли ислама, а политические лидеры видят в этом угрозу авторитарному строю.

Влияние радикальных исламистских партий может возрасти. Десятки миллионов бедных и несчастных людей, живущих в ужасающих условиях, представляют собой отличную базу для рекрутинга среди представителей террористических группировок. Возрастет роль умеренных исламистов, но это вряд ли повлияет на их интеграцию в политические процессы.

Несмотря на многочисленные запреты и массовые казни после событий «арабской весны», исламисты не ушли с политической арены, их влияние на местные общества сохраняется, а сами они лишь временно сидят в подполье. В результате начало новых исламистских волнений во многом остается лишь вопросом времени.

Велики риски обострения суннитско-шиитского противостояния. Заложенные сектантские различия на институциональном уровне в таких государствах, как Сирия и Ирак, станут бомбами замедленного действия и могут спровоцировать новые гражданские войны. Продолжатся гонения на этнические и религиозные меньшинства, и еще больше увеличится число мусульман. На этом фоне события «арабской весны» могут показаться лишь репетицией тех тектонических сдвигов, которые будут сотрясать регион.

***

История региона и присущая ему волатильность показывают, что любая внешняя держава вне зависимости от ее намерений так или иначе начинает ассоциироваться с чем-то враждебным.

Если России пока что удавалось избежать аналогий с западным империализмом или «врагом мусульман», то это не значит, что ситуация не изменится в будущем.

Ухудшение обстановки на Ближнем Востоке может стать одним из стимулов для переосмысления роли России среди арабских стран. Полученные же Москвой дивиденды будут несоизмеримы с каскадом последствий геополитических авантюр.