Губернатор и полпред в медучреждении. Фото: В.Жабриков/URA.RU/ТАСС
В Екатеринбурге в пятницу прекратило работу отделение паллиативной помощи Центральной городской больницы № 2. Единственный на полуторамиллионный город хоспис.
Пациенты, согласно заявлениям властей, перераспределены по другим лечебным учреждениям, части из них помощь будет оказываться на дому.
Декларируемая цель — страшная: нужны койки для больных коронавирусом. Пандемия, приходится выбирать.
Однако работавшие с хосписом волонтеры, руководители благотворительных фондов утверждают еще более страшное: койки для размещения пациентов прямо сейчас не нужны. И неизвестно, понадобятся ли они пациентам вообще. Зато — они нужны для отчетов перед Москвой.
***
Городу о закрытии хосписа сообщили лишь накануне, 23 апреля. А могли бы, наверное, и вообще не сообщить, если б тревогу не забил бывший мэр Евгений Ройзман.
— Притом что проблемы с онкологией у нас куда серьезней, чем с коронавирусом, такое решение выглядит совершенно некомпетентным, — заявил он «Новой газете». — В Екатеринбурге есть и другие здания, которые можно использовать под инфекционные больницы. Возьмите полпредство: там работает 15‒20 человек. Но это 12 000 квадратных метров. Сотрудников полпредства можно перевести на удаленку, а в здании — оборудовать госпиталь. Люди вам еще и спасибо скажут.
В оперативном штабе на претензии ответили: хоспис выбран не случайно. «Раньше в этом здании проходили лечение дети с инфекционными заболеваниями, и оно соответствует всем нормам и требованиям. Там уже смонтирована кислородная разводка и установлены ИВЛ, что важно для лечения тяжелых пациентов».
Не посчитали правильным переоборудование гражданских зданий в инфекционные больницы и сами врачи:
— Такое переоборудование очень дорого и трудозатратно, — рассказала «Новой газете» врач-фтизиатр, лидер свердловского отделения «Альянса врачей» Наталья Эйсмонт. — Когда речь заходит о перепрофилировании медучреждений, то подразумевается, что в них будут принимать пациентов в тяжелом состоянии, тех, кто нуждается в стационарном уходе. Потому что сейчас, если обратите внимание, уже госпитализируют не всех — не как это было в начале. Для лечения больных коронавирусом в тяжелом состоянии нужна подводка кислорода к каждой кровати; нужно, чтобы у каждой кровати был кардиомонитор, который замеряет насыщение крови кислородом, замеряет пульс, показывает кардиограмму. В учреждениях необходимо наличие автономного энергоснабжения, чтобы если вдруг в общегородской сети отключится электричество, приборы продолжали работать. В больницах все эти нюансы продуманы, а в гражданских зданиях — нет.
Однако директор «Фонда Ройзмана» Степан Чиганцев утверждает, что речь сейчас идет не о жизни и смерти людей. Речь идет о цифрах в отчетах.
— Насколько я знаю, история начиналась таким образом: Москва спустила указание регионам справляться [с коронавирусом] самостоятельно, но при этом сказала, что будет следить за успехами. На одном из совещаний наши чиновники отчитывались за количество коек в Екатеринбурге и указали, что одно из мест, куда можно привозить больных коронавирусом, — это хоспис. Они думали, что он оборудован. Но он не был оборудован. В нем от инфекционки — окошечки для еды на первых двух этажах. Даже кислорода не было — пришлось срочно проводить.
Изначально, говорит Чиганцев, руководство больницы относилось к переоборудованию с чисто хозяйственной точки зрения: переоборудуют, мол, для отчетности, но выселять больных никто не будет. Смотреть готовность хосписа к приему больных коронавирусом приезжали губернатор Евгений Куйвашев, министр здравоохранения области Андрей Цветков, полпред президента на Урале Николай Цуканов. Но все это выглядело как стандартная процедура: продемонстрировать федеральному центру свою готовность.
А 23 апреля грянуло.
— Закрытие хосписа — совершенно не вынужденная мера, — говорит Степан. И имеет основания так считать: в городской клинической больнице № 40, которая занимается коронавирусом профильно, 413 коек, из которых 145 — реанимационные. При этом во всей Свердловской области по состоянию на 24 апреля зарегистрировано 304 случая заражений коронавирусом. 18 пациентов находятся в тяжелом состоянии, 55 — в состоянии средней тяжести.
Выступая на комиссии в городской думе глава екатеринбургского горздрава Денис Демидов заявил, что коек «под коронавирус» в городе должно быть 1500. Хоспис, пишет издание «66.ru», может дать 60.
— Куда перевозят пациентов хосписа? Чиновники говорят, что в Арамиль. Но паллиативное отделение в Арамили — простите, это обычные койки, которые названы паллиативными. Хоспис — это целый комплекс услуг: это и предоставление обезболивающих, и психолог, и соцработник, и мероприятия, и вкусная еда. Хоспис — это то место, где человек, невзирая на свои боли, проживает оставшуюся жизнь полноценно. Этот комплекс мер получать ни в Арамили, ни на дому невозможно. Если нам сейчас говорят, что можно покрывать двумя выездными бригадами всю потребность Екатеринбурга в паллиативной помощи, то они просто врут. Подумайте хотя бы над тем, что многие нуждающиеся в паллиативной помощи — одинокие люди… И к ним сейчас даже сиделка не может прийти.
реакция
Ответ оперативного штаба Свердловской области
— Почему все-таки решили перепрофилировать именно хоспис?Недавно стало известно, что инфекционный госпиталь развернут в больнице № 1. Есть ГКБ №40. Их мощностей не хватает?
Конечно, не хватает. Госпитализируются же не только люди с уже подтвержденным диагнозом. Госпитализируются подозрительные (с одним положительным тестом) и контактные 1 порядка. Екатеринбург же работает в данном случае не только на себя, но и на всю агломерацию.
Только первый этап плана развертывания дополнительных коек предполагает перепрофилирование под борьбу с COVID-19 11 медучреждений. Министерством здравоохранения Свердловской области определен перечень таких медицинских организацией для оказания специализированной помощи пациентам с коронавирусом. Это означает, что медучреждения оснащаются всем необходимым, в первую очередь на их площадках создается резерв коек, обеспеченных аппаратами ИВЛ или кислородной разводкой. Паллиативное отделение городской больницы № 2 включено в перечень этих медорганизаций, поскольку его готовность к принятию тяжелых пациентов с COVID-19 очень высока и дооснащение требовалось минимальное, что позволяет решить задачу в сжатые сроки. А на данном этапе фактор времени очень важен для региона. Долгое время в этом здании проходили лечение дети с инфекционными заболеваниями, и оно соответствует всем нормам и требованиям: там боксовая структура, там уже смонтирована кислородная разводка и установлены аппараты ИВЛ, что важно для лечения тяжелых пациентов.
—В хосписе было 15 пациентов. Куда конкретно их увезли? Скольких отправили на дом? Как им оказывается помощь в новых условиях?
Паллиативное отделение — не равно хоспис. Пациенты в паллиативном отделении не находятся постоянно. Работа этого медучреждения построена по следующему принципу: тяжелобольные люди поступают в него чаще всего на две-три недели, им проводится поддерживающая терапия. Также с ними и их родственниками работают психологи, кроме того, для родственников проводятся курсы по уходу за больными людьми. По окончании курса лечения пациенты возвращаются домой.
Когда стало понятно, что временного перепрофилирования этого отделения избежать не удастся, абсолютному большинству пациентов была предоставлена возможность полностью закончить курс терапии и они планово, в намеченные еще при приеме в больницу сроки, вернулись домой. Конечно, прием новых пациентов был заблаговременно приостановлен. Три пациента, не имеющие родственников, которые могли бы за ними ухаживать, и чьи курсы терапии рассчитаны на более длительное время, переведены в паллиативное отделение города-спутника Екатеринбурга, специализирующееся на их профиле заболевания.
Стоит отметить, что это не единственные отделения в Екатеринбурге. Отделения паллиативной специализации работают также в онкологическом диспансере и госпитале ветеранов войн. В поликлиниках созданы кабинеты и налажен патронаж таких больных по участковому принципу.
Екатеринбург
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»